Андрей Ганин - Семь «почему» российской Гражданской войны

После Октябрьского переворота я стал оборонцем в квадрате и, продолжая оставаться на старой должности в Могилеве, провел некоторые меры, облегчившие в дальнейшем спасение значительной части фронтового авиаимущества и начальное строительство красного воздушного флота; в частности, большую роль сыграла директива о стягивании авиасредств к фронтовым авиапаркам, бывшим опорными точками большевизма в старой авиации. При первой возможности установил связь с петроградскими организациями воздушного флота и в декабре 1917 года был назначен членом организуемой «Всероссийской коллегии по управлению воздушным флотом республики». Предыдущая служба в Полевом управлении авиации и воздухоплавания дала мне школу работы в общегосударственном масштабе, уроки которой были успешно использованы после Октября, с учетом новых задач и новой обстановки. Поскольку в то время почти все крупные специалисты воздухофлота саботировали, а новые работники были неопытны, мне пришлось лично провести напряженную работу в центре по начальному строительству Красной авиации – начиная от радикальной реорганизации «Главвоздухфлота» и кончая составлением первого советского наставления по боевому применению авиации. Основные организационные установки по этой работе я получил лично от товарища Ленина. В дальнейшем мне пришлось вести борьбу с мелкобуржуазною группировкою авиаработников, связавшейся с Троцким и потерявшей влияние на дела воздухфлота только после партийной чистки 1922 г. Перестав играть ведущую роль в руководящем аппарате авиации, я в дальнейшем чередовал боеработу на фронтах Гражданской войны с работою в центре. Первое назначение на фронт – в Царицын – было оформлено в июле 1918 года [2087]. В Царицыне я находился в непосредственном подчинении товарища Сталина, который был не только председателем Реввоенсовета, но и единственным специалистом штаба «Севкавокруга» по руководству авиацией.

Работа моя во время Гражданской войны протекала только в авиации, исключая небольшой период в 1919 году, когда я в качестве представителя главкома организовывал сначала общую, а затем воздушную оборону Тульского укрепленного района; при этом было сформировано ядро стрелковой дивизии и кавалерийский отряд, развернувшийся впоследствии в 11-ю кавдивизию 1-й Конной армии.

В январе 1920 года, находясь в рядах 1-й Конной армии, имел вынужденную посадку в расположении белых (при остановке мотора в неприятельском тылу удалось дотянуть только до передовой заставы белых, казаки которой были без погон и кокард и назвали себя бойцами одного из полков 1 конармии). Мне удалось уцелеть вместе с товарищем по несчастью летчиком Шурыгиным [2088]только благодаря совпадению случайностей, а главным образом благодаря тому, что деникинщина в то время переживала под ударами Красной армии свою последнюю агонию. Не получив передышки после кошмарных переживаний плена, я продолжал работу на фронте до осени 1920 года, когда был назначен преподавателем, а затем начальником кафедры воздухфлота в Военной академии РККА. Здесь занялся специализацией и обобщением опыта боевого использования авиации по взаимодействию с войсками.

В конце 1923 г. получил назначение начальником штаба ВВС; в мае 1924 года внезапно свалился в результате тяжелого отравления центральной нервной системы, едва не закончившегося смертельным исходом и надолго ослабившего силы. Выжил благодаря тому, что Советская власть дала мне в течение ряда лет совершенно исключительные условия лечения и отдыха, поддерживая одновременно работою волю к жизни.

С декабря 1924 г. я перешел на педагогическую деятельность в Военной воздушной академии им. Жуковского, с которою был связан еще ранее, участвуя в военизации «Института инженеров воздушного флота» в 1921–22 гг. и состоя с весны 1923 года председателем военно-научного общества академии (общество это имело общегосударственный характер, в частности в деле развития планеризма в СССР). Невзирая на болезненное состояние, удалось с места ликвидировать прорыв на только что сформированном командном факультете академии и создать зачатки теории боевого использования авиации в разрезе, необходимом боевому командиру ВВС, а в дальнейшем повторить ту же работу на инженерном факультете под углом зрения требований тактики к конструкции самолетов.

С конца двадцатых годов началась борьба с «дуэтизмом» [2089]в области боевого применения авиации и преждевременным гигантизмом в самолетостроении. Борьба эта кончилась переводом моим на кафедру истории.

К 1938 году моя работоспособность заметно восстановилась, я вновь возвратился к преподаванию тактики ВВС, а в 1940 году получил командировку на фронт борьбы с белофиннами, где достаточно ознакомился с современным состоянием и боеработою ВВС, а заодно успел побывать в войсках при прорыве линии Маннергейма. Вскоре по возвращении с Карельского перешейка занял должность начальника кафедры тактики ВВС и общей в академии им. Жуковского.

На фронт Отечественной войны мне удалось, несмотря на все усилия, получить назначение только в начале апреля 1943 г. и то на должность отнюдь не ответственного характера. Однако мне привелось неоднократно руководить боеработою ВВС – частью в составе коллектива, частью же единолично, в том числе три раза действиями морской авиации. Параллельно проводились опытные организации авиационного тыла в тактическом масштабе и систематическое посещение позиций.

С августа 1944 года – работа по организации и руководству военными кафедрами авиаинститутов на должности в ГУУЗе [2090]Министерства авиапромышленности. Пребывание в последнем облегчило мне ознакомление с основами будущей авиатехники и позволило, пока начерно, свести в систему боевой опыт прошлого с перспективами боевого использования ВВС в будущем.

Гв[ардии] генерал-майор авиации Строев

«24» апреля 1948 г. копия верна начальник военной кафедры генерал-майор авиации Некрасов

«28» апреля 1948 г.

РГВА. Ф. 37976. Оп. 1. Д. 84. Л. 7–8об. Заверенная машинописная копия.

Опросный лист начальника снабжений Семиреченской

армии полковника А.А. Асанова. 30 апреля 1920 г.

Опросный лист

перебежчика полковника Асанова Алексея Александровича,

33 года, начальника снабжений Семиреченской армии, опрос

произведен в разведывательном отделении штарма

5–30 апреля 1920 года. г. Красноярск.

Прохождение службы: По возвращении из старой армии (Кавказского фронта) уволен в запас в чине есаула мая 1918 года [2091]. Мобилизован сибирским Войсковым правительством в июне 1918 года во время службы конторщиком на заводе Бергеля в районе Кокчетава. Атаманом 1-го отдела Сиб[ирского] каз[ачьего] войска был назначен командиром 1-го Сиб[ирского] каз[ачьего] полка (в чине есаула), в июле 1918 года был отчислен от должности по приказу, без указания причин, а в письме официального характера нач[альника] штаба Сиб[ирской] каз[ачьей] дивизии есаула Федорова Асанову были сообщены причины отчисления в следующей редакции: «За работу в контакте с большевиками в период ликвидации 1-го Сиб[ирского] каз[ачьего] полка старой армии при ее демобилизации». Письмо это я хранил до последнего времени и оставил его в своих вещах, которые находились в Осиновке, перед моим отъездом в Красную армию. Войсковым Кругом я был реабилитирован и в августе 1918 года получил назначение пом[ощником] ком[андира] полка 3-го Сиб[ирского] каз[ачьего]. Через несколько дней принял командование 1-м Алатавским каз[ачьим] полком, каковым командовал до мая 1919 года. Вновь отчислен от должности приказом по 2 Степ[ному] корпусу на основании предложения сиб[ирского] Войск[ового] правительства по доносу генерала Ионова (команд[ир] Семиреченской бригады, в состав которой входил мой полк), который обвинял меня в том, что я был не согласен с его политикой уничтожения иногороднего элемента, сочувствовавшего большевизму [2092]. В мае 1919 года мне было предложено принять 6-ой Сиб[ирский казачий] полк, от принятия которого отказался вследствие того, что в Омске, куда должен был прийти полк, находились генералы Красильников и Волков, мои личные враги, с которыми у меня установились неприязненные отношения еще в 1-ом Сибирском полку старой армии, откуда эти лица должны были уйти по требованию казаков, а я в полку был председателем полкового комитета. В мае 1919 года атаман Анненков предложил командовать конницей своей дивизии. Предложение принял и уехал в Семиречье. В августе 1919 года принял должность пом[ощника] нач[альника] партизан[ской] атамана Анненкова дивизии. В этой должности был до 1-го декабря 1919 года. В этом месяце получил назначение начальником [2093]снабжений Семиреченской армии, в каковой должности был до 27-го марта нового стиля 1920 года. Чины войскового старшины и полковника получил за выслугу сроков.