Юрий Кривошеев - Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв.

Вместе с тем на роль боярства в древнерусской жизни и их отношения с князьями существуют и другие воззрения. По отдельным моментам выразили свое несогласие с изложенной точкой зрения Ю.Г. Алексеев и В.Б. Кобрин. [63] Алексеев Ю.Г. 1) «Черные люди»…; 2) Псковская Судная грамота и ее время. Л., 1980. С. 19–41; Кобрин В.Б . Власть и собственность в средневековой России. М., 1985. С. 28–29, 32–47, 212. Совсем иначе оценивает положение боярства и князей в Древней Руси И.Я. Фроянов. Он считает, что «бояре предстают перед нами прежде всего как лидеры, управляющие обществом, т. е. выполняющие известные общеполезные функции»; «вместе с князьями они составили правительственную прослойку». [64] Фроянов И.Я. Киевская Русь. Очерки социально-политической истории. С. 79–89 и др. Эти положения развиваются в работах А.Ю. Дворниченко, С.С. Пашина, А.В. Петрова, Т.В. Беликовой, А.В. Майорова. [65] Дворниченко А.Ю. 1) О характере социальной борьбы в городских общинах Верхнего Приднепровья и Подвинья в XI–XV вв. // Генезис и развитие феодализма в России: Проблемы социальной и классовой борьбы. Л., 1985; 2) Городская община средневековой Руси (к постановке проблемы) // Историческая этнография. Вып. 3. Л., 1985; 3) Бояре западнорусских земель в XIII–XV вв. // Вестн. ЛГУ. 1986. Сер. 2. Вып. 2; 4) Русские земли Великого княжества Литовского…; Пашин С.С. Галицкое боярство XII–XIII вв. // Вестн. ЛГУ 1986. Сер. 2. Вып. 4; Петров А. В. 1) К вопросу о внутриполитической борьбе в Великом Новгороде XII — начала XIII вв. // Генезис и развитие феодализма в России. Проблемы социальной и классовой борьбы; 2) Социально-политическая борьба в Новгороде в середине и второй половине XII в. // Генезис и развитие феодализма в России. Проблемы истории города. Л., 1988; Беликова Т.В. Княжеская власть в Галиче времен Ярослава Осмомысла // Вестн. ЛГУ. 1990. Сер. 2. Вып. 3; Майоров А.В. Бояре и община Юго-Западной Руси в XI — начале XIII вв.: автореф. канд. дис. СПб., 1998.

Отправной точкой суждений о главенстве боярства в политической и экономической жизни Древней Руси является гипотеза об изначальности власти боярства, связанного своим происхождением с родоплеменной старейшиной, от которой была унаследована и их кастовость, и вторичность власти князя. Эту гипотезу обосновывает, используя в основном новгородский материал, В.Л. Янин. Тем самым он отодвигает процесс возникновения и формирования боярства в глубь веков, по сути дела снимая проблему длительного социального расслоения общества при переходе к классовым отношениям. Исследователь ставит нас перед фактом существования уже в IX в. сословия бояр — «непополняемой касты аристократов», противостоящей и князю, и всем другим социальным группам. [66] Янин В.Л . Новгородская феодальная вотчина. М., 1981. С. 213 и др. См. также: Алешковский М.Х. Социальные основы формирования территории Новгорода IX–XV вв. // СА. 1979. № 3. С. 104, 109 и др.; Кизилов Ю.А . Земли и княжества Северо-Восточной Руси… С. 9. Эти построения оспаривает Ю.Г. Алексеев. Внимательно проанализировав источники, он пришел к выводу, что они позволяют представить по-другому генезис и развитие боярства. Боярство, по его мнению, появляется не из аристократической патронимии рода, а по мере социальной дифференциации территориальной общины. На определенном этапе замечается «четко выраженное выделение богатой и властной верхушки, соответствующей "боярству" древнейших известий о Новгороде». Следовательно, «эта верхушка является… не изначальным — первичным, а производным — вторичным элементом, результатом известного процесса социального развития». [67] Алексеев Ю.Г. 1) «Черные люди»… С. 270–272 и др.; 2) Псковская Судная грамота… С. 24–34. И в дальнейшем боярство пополнялось за счет все более и более углубляющейся и убыстряющейся имущественной и социальной градации общины. Дальнейшее развитие этих, представляющихся обоснованными суждений логически ведет нас к необходимости признания того, что из общинного происхождения боярства должно следовать сохранение его связи с общиной на протяжении определенного времени, и даже зависимость. Такая привязанность к общине, безусловно, приводит, в свою очередь, к замедлению процесса и консолидации боярства как единого сословия. Выводы Ю.Г. Алексеева и следствия из них представляются нам важными и перспективными при рассмотрении социально-политических коллизий «на верхних этажах» аристократической верхушки Северо-Восточной Руси.

Советские историки еще в 30-е годы заметили, что в XI в. в северо-восточных землях происходило зарождение собственной туземной знати — «старой чади», «лучших». «Из этой группировки к тому времени, — говорил, к примеру, В.В. Мавродин, — складывалось то старое боярство, "смысление", "первая дружина", с которой пришлось столкнуться в следующем столетии Юрию Долгорукому и Андрею Боголюбскому». [68] Основные проблемы генезиса и развития феодального общества // Изв. ГАИМК. М.; Л., 1934. Вып. 103. С. 272, 266–267; Мавродин В.В. К вопросу о восстаниях смердов… С. 81; Воронин Н.Н . Владимиро-Суздальская земля… С. 208, 209 и др. Правда, ученые считали эту знать генетически связанной с родоплеменной. Полагаем, что не стоит абсолютизировать этот факт, поскольку следует учитывать и наличие борьбы между старой родовой верхушкой и нарождающейся в недрах первобытнообщинного строя новой знати. По-нашему мнению, какой-то части родовой знати пришлось уступить дорогу новой. Это могло происходить и мирным путем. [69] Мавродин В.В., Фроянов И.Я. «Старцы градские» на Руси X в. // Культура средневековой Руси. Л., 1974. С. 32–33. Но в Северо-Восточной Руси мы наблюдаем ожесточенную борьбу, закончившуюся, видимо, уничтожением старой знати. Порывая с родоплеменными отношениями, новая знать в то же время перенимала в административной сфере прерогативы племенной знати, становясь лидером строя «общинного, но без первобытности», т. е. этапа, непосредственно предшествовавшего феодальной формации. [70] Кривошеев Ю.В. 1) О социальных коллизиях в Суздальской земле 1024 г.; 2) Языческая обрядность…

О наличии какой-то местной богатой верхушки в Ростове и Суздале мы узнаем из летописного известия о княжеских усобицах в этих землях в 1096 г. Захватив Суздаль, князь Олег (противник Мономаховичей) «омиривъ городъ, овы изъима, а другыя расточи, и именья их отъя». То же было и в Ростове. Вполне возможно предположить, что эта городская верхушка была и правящей, исполняла и административные функции, ибо ее Олег заменяет сразу же своей, «посажа посадникы по городом и дани поча брати». [71] ПСРЛ. Т. I. Стб. 237; Лимонов Ю.А. Владимиро-Суздальская Русь. С. 132. — Аналогичные обязанности исполняли «местные бояре» в X–XII вв. и в Новгороде: «контроль за податными и судебными доходами и их сбор осуществлялись в Новгороде не силами княжеских дружинников, а силами самих местных "нарочитых людей"» ( Янин В.Л. Социально-политическая структура Новгорода… С. 90. См. также: Воронин Н.Н. Владимиро-Суздальская земля… С. 212).