Валентин Янин - Музей как лицо эпохи

Строительство Музея прикладного искусства Училища и его отделка продолжались 10 лет. Торжественное открытие состоялось в 1896 году. Это стало важным событием культурной жизни Санкт-Петербурга. На нем присутствовали Император Николай II и члены императорской семьи, многие известные деятели культуры, в том числе И. Е. Репин, писатель Д. В. Григорович, К. С. Петров-Водкин, А. П. Остроумова-Лебедева. К этому времени в Музее насчитывалось уже свыше 12 тысяч экспонатов. В 1902-м коллекция музея увеличилась до 15 тысяч единиц хранения. В собрании Музея было уже несколько десятков тысяч произведений декоративно-прикладного искусства, среди которых — керамические изделия, фарфор, стекло, мебель, гобелены, бронза. Здесь были памятники Античности, Средневековья, Возрождения, произведения русского, западноевропейского и восточных прикладных искусств XVI–XVIII вв. В здании Музея проходили выставки объединения «Мир искусства», организованные Дягилевым, «Историческая выставка предметов искусства» в 1904-м, «Выставка церковной старины» в 1915-м и другие.

Газета «Всемирная иллюстрация» писала: «Внимание каждого проходящего по шумной Пантелеймоновской улице (ныне ул. Пестеля — авт .) в С.-Петербурге… невольно останавливается на здании, которое высится рядом с Церковью Св. Пантелеймона и приятно поражает зрителя своим истинно монументальным видом и, обняв взором его фасад, исполненный из тесаного песчаника, убеждаешься, что имеешь перед собой музей или храм славы прикладных художеств. гармония пропорций его частей и какое-то особенное приятное сочета ние на этом фасаде архитектуры и скульптуры, заставляют каждого видевшего подобные здания не только в России, но и за границею охотно признать, что другого такого музея прикладных искусств нет нигде и что здание музея несравненно лучше подобных учреждений за границею — в Берлине, Вене и Лондоне».

Тридцать залов музея знакомили студентов с историей развития целых отраслей прикладного искусства — ткани, шитье, резьба по дереву, камню и кости, гобелены, фарфор, фаянс, стекло — с момента зарождения и по XIX век. Здесь были экспозиции, представлявшие искусство Египта, Германии, Италии, России, Франции, Англии и Фландрии. В музее были Итальянский, Египетский, Готический залы, зал «Теремок», убранство которого казалось «живет сказкой, написанной русской природой», были и зал Медичи, «Венецианский» зал, зал Фарнезе, Папская галерея, залы Генриха II, Людовика XIII, Людовика XIV, Елизаветинский зал, зал Тюдоров, Фламандский зал.

В январе 1898 года в Музее С. П. Дягилевым была организована Выставка русских и финляндских художников, в которой наравне с А. Н. Бенуа и М. А. Врубелем участвовали финские художники: В. Бломстед, А. Галлен-Каллела и другие.

После октябрьских событий 1917 года Центральное училище технического рисования А. Л. Штиглица было закрыто. Мраморная доска с надписью об учредителях и основателях Училища была снята. В конце Великой Отечественной войны Училище было воссоздано под названием Ленинградского высшего художественно-промышленного училища. С 1953 по 1994 годы оно носило имя скульптора В. И. Мухиной. В 2006-м было восстановлено прежнее название, и Училище стало называться Академией технического рисования барона А. Л. Штиглица. 11 ноября 2011 года в дни празднования 135-летнего юбилея на парадной лестнице здания была торжественно воссоздана историческая мраморная доска с именами создателей и основателей Училища — императоров Александра II, Александра III и барона А. Л. Штиглица. Самое удивительное состояло в том, что надписи советского периода были сделаны на обороте исторической доски, которая сохранилась в первозданном виде. В июне 2011 года под сводом большого выставочного зала академии была воссоздана статуя барона Штиглица, которая после войны хранилась в запасниках училища. Воссоздание исторической справедливости стало возможным благодаря деятельности Попечительского совета Центра национальной славы России и лично его председателя Владимира Якунина. «Это удивительное явление, — сказал Владимир Якунин во время церемонии возвращения мраморной доски, — казалось, что все покрылось таким слоем исторической пыли, что никто не ожидал открытия этого памятника. Это событие является лейтмотивом деятельности Фонда и тех людей, которые трудятся над сохранением отечественной культуры как части мировой культуры».

При словах «дом Льва Толстого» память послушно разворачивает картину утопающих в зелени белых зданий Ясной Поляны. Однако здесь, в тихих московских Хамовниках, он со своими родными прожил девятнадцать зим (с 1882 по 1901 год). Шаг этот был вынужденный — не особенно жаловал Лев Николаевич столичную суету, но с издателями много общаться приходилось. Семейство Толстых на лето уезжало в Ясную Поляну. До покупки дома Лев Николаевич писал: «В Москве впервые понял, что не все интересы вертятся около нас, а что существует другая жизнь людей, ничего не имеющих общего с нами, не заботящихся о нас и даже не имеющих понятия о нашем существовании… Вчера я вернулся из Москвы, где я заболел, с таким отвращением ко всей этой праздности, роскоши, к нечестно приобретенным и мужчинами и женщинами средствам, к этому разврату, проникшему во все слои общества, к этой нетвердости общественных правил, что решился никогда не ездить в Москву». И действительно, в течение восьми лет он посещал Первопрестольную только по делам.

Участок с домом, принадлежавший скромному коллежскому секретарю Арнаутову, был некогда частью большей по размерам усадьбы Мещерского. Писатель приехал смотреть свое будущее жилище. Наступил вечер, смеркалось, и хозяин, прождавший его целый день, с досадой сказал:

— Лев Николаевич, вы ничего не увидите!

— Не надо дом, я вижу сад! — ответил Толстой.

Софья Андреевна тогда отметила, что он «очень прельстился простором всей усадьбы, более похожей на деревенскую, чем на городскую». Главный бревенчатый дом был построен в первое пятилетие XIX века и пережил сокрушительный пожар 1812 года. После покупки Лев Николаевич распорядился его перестроить, чтобы большая семья (семеро детей: дочери Татьяна и Мария, сыновья Сергей, Илья, Лев, Андрей и Михаил) жила в комфортных условиях. В усадьбе надстроили гостевые комнаты второго этажа. В итоге получилось шестнадцать помещений для родных и прислуги. Строительство осуществлялось под руководством архитектора М. И. Никифорова. И головное деревянное здание приобрело некоторую обаятельную непропорциональность.