Валентин Янин - Музей как лицо эпохи

И вот результат душевного перелома Александра — мистицизм плюс казенщина. Печальный результат.

А вот теперь — фигура Сперанского. Уместно вспомнить слова поэта «А счастье было так возможно!» Александр с помощью Сперанского хотел создать наряду с вертикалью, идущей сверху вниз, вертикаль, идущую снизу вверх. Отлаживая бюрократическую систему, приводя ее в порядок, создать систему самоуправления и попытаться на нее опереться. Потому что, когда все сконцентрировано в одних руках, есть огромный соблазн прийти в нужное время, в нужное место и сделать свое грязное дело — убийство отца не выходило из памяти.

А две вертикали можно расположить, как в архитектуре, чтобы получились контрфорсы. Тогда не только стена будет стоять, но и конструкция большой площади будет иметь опору. А в результате появятся и стабильность, и надежность, потому что постепенно начнется нарастание управлением страной снизу.

А дальше, что ж, все более-менее понятно. Александр всегда был поразительно осторожен. Осторожность у него просто в крови. Этим, кстати, он был похож на Екатерину. И конъюнктуру чувствовал просто кожей. И вот его план пошел гулять по рукам. Естественно, по его, Государя, инициативе. Сперанский потом в ссылке писал: «Я же всего-навсего излагал на бумаге Ваши убеждения». Реакция высших слоев хорошо известна. Это одна из основных проблем нашей жизни — время перемен пришло, а опереться не на кого. У царя хорошие идеи, Сперанский их приводит в блестящую форму. Царь дает добро. А кому все это нужно? Вот вопрос, на который ответить не так легко. Народу, может быть, это и было бы нужно, если бы народ об этом когда-нибудь узнал. Неграмотные крестьяне об этом не узнали никогда. Дворянству, бюрократии, гвардии это абсолютно не было нужно, им и так было хорошо. Это очень пригодилось бы среднему классу, если бы он в России был, но его не было тогда и нет по сей день.

«ЗНАНИЕ — СИЛА» № 7/2006

Начало царствования императора Александра I было связано с надеждами. Общество жаждало перемен, в воздухе носились идеи, имеющие отношение к реформам. И действительно, начались преобразования в системе высшего государственного управления. Одной из самых важных и первых реформ стало введение министерств — 8 сентября 1802 года, — отменявших систему коллегиального управления, укреплявших единоначалие и вводивших персональную ответственность высших чиновников. Затем последовали реформы в области просвещения и печати, Сената и ряд других. И хотя эти первые шаги, по существу, мало что меняли в жизни чиновничьей России, лишь внешне придавая европейский лоск громоздким административным учреждениям, они обнадеживали. Казалось, телега сдвинулась с места, и теперь пойдет по-другому. И на самом деле, продолжение последовало.

Второй этап реформирования пришелся на период 1808–1812 годов и был связан с именем человека выдающегося — Михаила Михайловича Сперанского. Он являлся сыном сельского священника, и тем не менее в этот период стал одной из главных и значимых фигур в гражданской сфере управления. В 1808 году Александр I приблизил его к себе и поручил подготовить реформу государственного управления. Уже в 1809 году Сперанский, помимо отдельных проектов, предоставил царю план преобразований, наиболее полно и точно выраженный в знаменитом «Введении к уложению государственных законов», в котором явственно прослеживалось влияние наполеоновского «Гражданского кодекса» ( Code civile ), хотя сам автор считал его плодом изучения всех, а не только французских, существовавших в мире конституций.

В основу государственного устройства предлагалось положить традиционный принцип разделения властей — законодательной, судебной и исполнительной — на всех уровнях: от комитета министров до волостного управления. Высшим органом судебной власти предполагался Сенат, исполнительной — Комитет министров и министерства, законодательной — Государственная Дума. Связующим звеном между императором и новыми государственными органами (Думой, Сенатом и Комитетом министров) дол жен был служить Государственный Совет, члены которого не избирались, а назначались императором. Совет задумывался как совещательный орган при монархе, через который ему представлялись решения всех трех новых учреждений. Планировалось даже в какой-то степени привлечь население на основе имущественного ценза посредством четырехстепенных выборов к участию в исполнительной, законодательной и судебной власти.

Самым радикальным являлся проект законодательной власти. Предполагалось разделить население на три сословные группы: дворянство, «среднее состояние» (купцы, мещане и государственные крестьяне) и «народ рабочий» (все остальные податные слои, включая крепостных крестьян). Выборные права должны были получить два первых сословия. Как владельцы недвижимой собственности они избирали бы волостную думу, делегаты от нее — окружную думу, затем таким же образом — губернскую думу, а в последнюю очередь — Государственную Думу, которую планировалось собирать раз в год. Таким образом, выстраивалась четкая система законодательного корпуса на всех уровнях, что означало бы прорыв России в сторону европейского права. И прежде всего — принятие таких реформ и функционирование независимых друг от друга трех ветвей власти в значительной степени ограничивало бы самодержавную власть.

Но… Это только показалась, что телега сдвинулась с места. Деятельность Сперанского сразу же нашла массу противников. Прежде всего они усматривали в ней угрозу революции. Его же самого обвинили в предательстве в пользу Наполеона. И что парадоксальнее всего — самым непримиримым критиком стал блестящий литератор и историк Николай Михайлович Карамзин, выступивший с «Запиской о древней и новой России». Он ярко и живописно обосновывал угрозу незыблемости самодержавия, а так как он был последовательным монархистом, то именно самодержавие считал для России наиболее подходящей и исторически сложившейся формой правления. Именно Карамзин в наиболее концентрированном виде выразил мнение консервативной оппозиции и призвал отказаться от нововведений. Понятно, что проект Сперанского не мог быть полностью осуществлен из-за раздававшейся со всех сторон критики.

В сущности, после обсуждения, проходившего в условиях почти секретных, из запланированных реформ удалось воплотить в жизнь лишь идею создания Государственного Совета (1 января 1810 года). Совет был создан как законосовещательный орган, то есть основные функции (рассмотрение и принятие законов) еще не созванной Думы были уже переданы Государственному Совету.