Саймон Рейнольдс - Ретромания. Поп-культура в плену собственного прошлого

После долгого ожидания New York Dolls версии 2.0 вышли на сцену. Йоханнсен, как всегда щеголеватый, в бархатном пиджаке, козырной белой рубашке и леопардовом шарфе, и Сильвейн — гибрид Пьеро и гоблина. Новички группы — мужчины поколением помладше, чем Dolls, но достаточно пожилые и в своеобразном рок-н-ролльном образе, зависшем где-то между Сансет-стрип и Сохо, — широкополые шляпы и обтягивающие штаны. Быстро стало понятно, что никакого волшебства не будет и мы не перенесёмся в 1972 год, в Mercer Theater, не только потому, что главные герои не были одеты в женские платья, высокие каблуки и парики, но и оттого, что

музыка, которая звучала в тот вечер, была далека от классического звука Dolls. Они играли свой новый альбом, характеризующий их не как мифологических существ панк-рока, но как тривиальную хард-рок-группу.

ПОП-КУЛЬТУРА ЗАЦИКЛИЛАСЬ НА САМОЙ СЕБЕ

Слушая их в 2009 году, я вдруг осознал, какой незначительной была разница между Dolls и другими группами семидесятых, такими как The Faces, Grand Funk Railroad и ZZ Top, собиравших стадионы и продававших миллионные тиражи пластинок. Конечно, была разница в мастерстве и в отношении ко всеобщему снобизму и привилегированному лагерю. Эта небольшая, но существенная разница привела к возникновению панк-рока. Прошли десятилетия, и разница, казавшаяся столь великой тогда, сжалась до незначительной точки. Иоханнсен всё ещё терял ощущение времени, пытаясь оживить публику остротами: «Рискну сказать, что мы так же хороши, как The Seeds», — дразнил он публику; или: «Когда-нибудь это всё останется только в памяти». Но юмор постепенно сошёл на нет, когда группа начала осознавать, что публика не хочет вникать в их новый материал, а просто хочет услышать старые песни. Иоханнсен начал получать молчаливые ответы на вопросы вроде: «Вы там не умерли?» Сильвейн, кажется, изо всех сил старался не разрыдаться. Flo после окончания программы группа всё же вернулась на сцену, чтобы выступить на бис, а Иоханнсен при этом грустно бормотал: «Не знаю, зачем мы снова здесь, — вы совершенно неблагодарны», — и после этих слов они абсолютно гениально исполнили «Trash». К несчастью, это была не та песня, которая вошла в их дебютную пластинку, а регги-версия с нового альбома. Это было одно из самых грустных зрелищ, которое мне когда-либо доводилось видеть.

С другой стороны, их упорный отказ потворствовать толпе п желание играть только новый материал можно расценивать как выражение творческой гордости. Им выпала печальная участь всех, чьё время давно прошло, участь, которую бывший фронтмен группы Stranglers Хью Корнуэлл описал так: «Теперь мы все трибьют-группы. Как только ты начинаешь играть свои старые песни — ты становишься трибьют-группой. Я бы поставил себя в этот ряд... Я даже представить себе не могу насколько

сложно сейчас молодым музыкантам, которые пытаются пробиться в музыкальный бизнес. Должно быть, это просто пытка, потому что ни один из таких старых козлов, как я, не хочет уходить со сцены». На самом деле у Корнуэлла сейчас серьёзная конкуренция с другой трибьют-группой, которая переигрывает песни из альбомов «Rattus Norvegicus» и «No More Heroes», с его бывшими коллегами по The Straglers, нашедшими себе нового фронтмена.

СЕЙЧАС

Трибьют-группы привели к возникновению, возможно, самого странного тренда во всей парадигме «поп-культура повторяет саму себя» — модной тенденции на перепостановки. Йэн Форсайт и Джейн Поллард — дуэт, который стоит у истоков этого, по большей части британского, феномена, уже работали над постановками, вдохновляясь своей страстью к музыке, когда в конце девяностых они увидели плакат, рекламирующий трибьют-группу The Smiths под названием The Still Ills. На тот момент трибьют-группы представляли собой в основном театрализованные шоу вроде тех, что устраивали подражатели ABBA коллектив Bjorn Again или The Bootleg Beatles. Но идея трибьют-группы The Smiths, коллектива, который оба они очень любили, заинтриговала Форсайта и Поллард, и они пошли на концерт The Still Ills в клуб в районе Нью-Кросс в Южном Лондоне. «Мы увидели чудовищный разрыв между исполнителем и аудиторией, — рассказывает Поллард. — Если сравнивать парня на сцене и людей в первом ряду, то последние были больше похожи на Моррисси. Они знали слова».

Преобразив The Still Ills, сделав из них продукт «в духе Марселя Дюшана», они организовали концерт, который был неоднозначно воспринят публикой. Позже Вивьен Гаскин, человек, который вскоре стал ведущим импресарио британской «перепо-становочной» сцены, предложил им провести ещё один концерт в рамках ICA. Этот второй концерт с участием The Still Ills был намного серьёзней организован и более продуман в концептуальном отношении. Это была десятилетняя годовщина со дня

распада The Smiths в 1987 году. Форсайт и Поллард убедили The Still Ills, что им тоже необходимо разойтись. «Они очень сильно вымотались и без нас уже подумывали об этом. Они хотели стать трибьют-группой Pulp, так как на этом можно было больше заработать. Мы знали, что получим поддержку публики и люди придут на это шоу. У нас сработало охотничье чутьё».

ПОП-КУЛЬТУРА ЗАЦИКЛИЛАСЬ НА САМОЙ СЕБЕ

Форсайт и Поллард придумали несколько «визуальных» решений, которые должны были усилить эффект путешествия в прошлое. Они выстроили ряды телевизоров вдоль коридора, ведущего на сцену ICA, на которых демонстрировались клипы, предшествующие распаду The Smiths, и ни единого кадра, относящегося к последующему историческому периоду. Создавалось впечатление, что ты попал во временной туннель. Форсайт и Поллард заставили фронтмена The Still Ills съездить в свой пустующий дом в Личфилде и взять сотни своих фотографий в образе Моррисси, которые впоследствии проецировались на стены концертного зала. «И мы положили тысячи цветов перед сценой, надеясь, что аудитория возьмет их и будет размахивать, как на ранних концертах The Smiths». Они описывают атмосферу, которая творилась на концерте, как невероятно глубокий всеобщий катарсис скорби по The Smiths: «Это было абсолютное сумасшествие, шесть сотен людей, такое количество пота, что камера, которую мы взяли, чтобы снимать происходящее, сгорела от накопившегося в ней конденсата. Публика вывела зрелище на принципиально новый эмоциональный уровень — люди разорвали рубашку вокалиста, когда гот наклонился в зал, и затем полезли на сцену. Около сорока человек вылезли на сцену». После мероприятия Вивьен Гаскин, спускаясь по ступенькам в 1C,А, увидел девушку, которая рыдала так, что, казалось, её сердце не выдержит. «Я думаю, это было чувство потери», — говорит Поллард. И это несмотря на то, что The Smiths распались за десять лет до этого концерта.

Продолжая развивать эту тему убийственного горя, следующая большая работа Форсайта и Поллард — концерт «А Rock ’1ST Roll Suicide», прошедший в 1998 году, стал инсценировкой прощального концерта Ziggy Stardust в июле 1973 года, на кокором Дэвид Боуи убил своё альтер-эго ровно через двадцать