Леонид Амирханов - Кронштадт. Город-крепость. От основания до наших дней

Утром 1 марта 1917 г. на Якорной площади многотысячный митинг избрал новую власть в Кронштадте – Комитет движения, состоящий из семи человек (основном это были члены партий эсеров и социал-демократов): председатель – студент, народный социалист Ханок, члены: матросы В.М. Зайцев и Ф.В. Громов, солдат С.С. Гридюшко, рабочий Калабушев, лейтенант Глазко, военный инженер Красовский. На Якорной площади 3 марта состоялись похороны жертв Февральской революции – участников восстания, затем были военный парад, панихида по усопшим и, разумеется, еще один митинг.

В тот же день, 3 марта, в Кронштадт прибыл комиссар Временного правительства В.Н. Пепеляев, которого гарнизонное собрание избрало председателем нового исполнительного органа – «Совета десяти». 4 марта были избраны депутаты в Совет рабочих депутатов, а 5-го числа на первом заседании Совета его председателем избрали рабочего Ф.П. Серова, а также исполнительный комитет в составе десяти человек. Первым решением Совета стало введение на предприятиях Кронштадтского порта и Пароходном заводе 8-часового рабочего дня и некоторое повышение заработной платы. Семьи рабочих, остро нуждающихся в жилье, переселили из подвалов в квартиры арестованных и убитых сторонников старого режима.

Был создан и Совет военных депутатов, поначалу действовавший отдельно от рабочих, но после 21 марта они объединились в Кронштадтский совет рабочих и солдатских депутатов. В этот же день была реквизирована типография газеты «Кронштадтский вестник», где стали печатать «Известия Кронштадтского совета».

Однако отношения с Временным правительством оставались весьма напряженными из-за кровавых расправ 1 марта, вызвавших у многих в Петрограде резкое осуждение.

Похороны жертв Февральской революции

Демократическая общественность пыталась добиться освобождения части арестованных офицеров, но Кронштадтский совет оставался непреклонным.

Кроме того, Временное правительство настаивало на своем праве как верховной власти назначать военное командование крепости и комиссара. Но 15 марта на заседании Совета военных депутатов комендантом крепости избрали генерала Герасимова, начальником всех морских сил – старшего лейтенанта П.Н. Ламанова.

Таким образом, Кронштадтский совет фактически стал единственной властью в городе, а его распоряжения – обязательными для коменданта и начальника морских сил. Но 10 марта Временное правительство предложило кронштадтскому гарнизону и судам присягнуть в верности Временному правительству. В ответ Кронштадтский совет послал телеграмму: «Свободному народу присягать не нужно. Не народ должен дать присягу верности Временному правительству, а Временное правительство народу» [410] Крестьянинов В.Я. Кронштадт. С. 112. .

Старший лейтенант П.Н. Даманов

Однако и Кронштадтскому совету наладить нормальную жизнь в Кронштадте не удалось. Ситуация осложнялась с каждой неделей, с каждым днем и с неудачами на фронтах Первой мировой войны и проблемами с продовольствием. И к началу июля все это вылилось в бунт солдат 1-го пулеметного полка в Петрограде, в котором кронштадтцы приняли самое активное участие. По возвращении в Кронштадт их ждало расследование, проведенное специальной следственной подкомиссией. О том, что предшествовало походу кронштадтских частей в Петроград и чем все это закончилось, лучше всего рассказывают уникальные документы, хранящиеся в ЦГИА СПб, – протоколы и постановление следственной подкомиссии.

Митинг на Якорной площади 4 июля 1917 г.

Постановление подкомиссии:

«1917 года сентября 5 дня в Петрограде Следственная подкомиссия по расследованию действий морских частей и команд в связи с вооруженным выступлением 3–5 июля с. г. в составе Председателя полковника Семенова и членов: товарища прокурора Петроградского окружного суда, Земеля, и. д. помощника военно-морского прокурора Тюменева, прапорщика запасного электро-технического батальона Фесюкова и представителей от Центрального Комитета Российского военного флота матросов: Гвардейского экипажа Моругия и Семенова и Каспийской флотилии Наварука, рассмотрев настоящее следственное производство, нашла следующее:

С. Г. Рошаль

В первые же дни после Государственного переворота, в марте 1917 г. в Кронштадте началась усиленная пропаганда свержения Временного правительства и передачи власти Советам Рабочих и Солдатских депутатов. Эту пропаганду вели приезжавшие из Петрограда ораторы, которые, собирая на Якорной площади митинги, произносили свои демагогические речи. Одним из первых ораторов, явившихся в Кронштадт, был студент Психоневрологического института Рошаль. Никому не известный до того времени в Кронштадте и представивший в удостоверение своей личности мандат комитета Выборгского район РСДРП, Рошаль очень скоро завоевал симпатии кронштадтцев, которые, слушая его речи на Якорной площади с призывом свержения Временного правительства, трижды делали в его пользу денежный сбор, так как Рошаль, по выражению одного из свидетелей, явился в Кронштадт „форменным золоторотцем“. Затем Рошалю по требованию команды учебного судна „Освободитель“ (бывш. „Рында“) было отведено на этом судне помещение, где кроме него жили еще „товарищ Кирилл“, Раскольников и какое-то неизвестное лицо. Кроме того, Рошаль был зачислен на казенный пароходный завод в Кронштадт, откуда получал ежемесячно по 225 рублей жалованья, хотя работой не занимался. Пропагандируя идеи большевизма среди Кронштадтских масс, а также среди сухопутных и морских частей Кронштадта, Рошаль, организовавший издательство газеты „Голос правды“, не был единственным представителем большевиков в Кронштадте. Кроме него на митингах с речами о необходимости вооруженного выступления с целью свержения Временного правительства и передачи власти советам рабочих и солдатских депутатов выступали товарищ Кирилл Орлов, матрос команды машинной школы Федор Громов баталер судна „Хопер“ Павлов, член Кронштадтского Исполнительного комитета совета рабочих и солдатских депутатов Любович, Ярчук, мичман Раскольников и анархист Блейхман.

С апреля 1917 г. в Кронштадте началась пропаганда „братания“. На одном из митингов приехавшие с фронта делегаты просили поддержать фронт посылкой маршевых рот, но им возражали Рошаль, Павлов и Орлов, указывая в своих речах, что братание – это единственный способ кончить войну. Тогда же имел место случай, что под влиянием речей Рошаля морские команды Кронштадта не исполнили приказ Командующего флотом об отправке специалистов в действующий флот. По словам свидетеля Гинермана, в это время в Кронштадте среди матросов и солдат царило такое настроение, что не только слово „наступление“, но даже слово „оборона“ нельзя было произнести открыто, опасаясь физического насилия. Бывали случаи, что идейные социалисты подвергались со стороны большевиков оскорблениям только за то, что смели произносить слово „наступление“. В некоторых командах по предложению большевиков солдаты вынесли резолюцию: каждого, кто произнесет слово „наступление“, немедленно арестовать и отправлять на фронт в передовую линию. Сочувствуя идеям Циммервальда [411] Международная социалистическая конференция левых социалистов в швейцарской деревне Циммервальд 5–8 сентября 1915 г., ставила себе целью объединить все революционные элементы социалистического движения. На конференции была образована постоянная интернациональная социалистическая комиссия с временным секретариатом в Берне. Впоследствии к Циммервальдскому союзу присоединилось более двадцати партий и партийных меньшинств; объединение просуществовало вплоть до I Конгресса Коминтерна в 1919 г., на котором объявило себя распущенным. , являясь противником активных действий на фронте, масса кронштадтских моряков, солдат и рабочих торжественно встречали приехавших в Кронштадт Р. Гримма [412] Роберт Гримм (1881–1958) – швейцарский социал-демократ, политик и публицист. и А.И. Балабанову [413] Анжелика Исааковна Балабанова (1878–1965) родилась в Харькове, с 1897 г. жила за границей, участвовала в Циммервальдской конференции как представитель ЦК итальянской социал-демократической партии. .