Леонид Амирханов - Кронштадт. Город-крепость. От основания до наших дней

<���…>

В нашей семье в дни блокады от голода умерла бабушка. Однажды маме удалось где-то достать горсточку пшена. Радостная, она пришла в тот вечер домой. Собрав остатки дров, разожгла в печке огонь. Поставила туда котелок, чтобы сварить кашу. Бабушка попросила ее варить кашу как можно жиже, чтобы больше было. Бабушка уже была истощена до такой степени, что с кровати не вставала. Мама подвинула бабушкину кровать ближе к печке, так как в комнате было ужасно холодно. И все ждали кашу. Но когда каша была готова, то бабушка уже умерла, каши она не дождалась.

Умершую от голода бабушку мама завернула в простыню и зашила. Ходили по улицам машины, собиравшие мертвецов (как теперь забирают мусор). Вынесли бабушкино тело и мы на такую машину.

Смерть ходила за всеми по пятам, кого где заставала.

Многие умирали прямо на улице. У идущих рядом людей не было силы, чтобы оттащить мертвых хотя бы в сторону.

Эвакуация жителей Кронштадта. Из фондов РГАКФД

Перешагивали через трупы и шли дальше. Хоронили всех в братской могиле.

После войны моя мама много плакала на такой могиле, как бы считая себя виноватой перед своей матерью, что похоронила даже без гроба.

Но в войну, в блокаду, редко кому удавалось похоронить своих близких в гробах. Земля принимала ленинградцев в любом виде.

Как только появилась возможность эвакуировать из блокадного Ленинграда людей, стали вывозить женщин и детей.

В июле 1942 года нас посадили на баржу и стали переправлять на Лисий Нос. Немцы бомбили эти баржи, и некоторые из них ушли под воду вместе с маленькими пассажирами и их матерями.

Нам повезло – наша баржа доставила нас на берег. Там в лесу мы и ночевали. Очень много комаров было в то лето. Даже это было против нас. К утру мама ужаснулась, глядя на меня, так как лицо мое распухло от укусов комаров.

Памятник колюшке в Кронштадте

Дальше мы ехали в товарных вагонах…» [520] Полностью воспоминания опубликованы в альманахе «Цитадель» № 20. СПб., 2014. .

Еще одна жуткая подробность из воспоминаний Р.В. Харлампенко: «…дети ловили удочками рыбу. Почему-то попадалась на детскую удочку чаще всего маленькая, величиной с кильку, рыбка колюшка. Она была жирная, но внутри ее был солитер. Солитера удаляли, а потом рыбешку пропускали через мясорубку. Рыбка проходила в пищу прямо с косточками. Котлетки были очень питательные. Это была большая поддержка».

В память об этих страшных месяцах в Кронштадте установлен памятник этой маленькой рыбке, спасшей не одну жизнь.

Несмотря на то что с началом войны часть населения призвали в армию, часть ушла в народное ополчение, а некоторые семьи военнослужащих покинули остров, Кронштадт оказался перегружен из-за притока беженцев из Прибалтики. Начиная с августа 1941 г. из Кронштадта стали вывозить детей, людей, непосредственно не работающих на оборону. Для более планомерной работы пришлось создать специальную комиссию по эвакуации. А дело это было весьма непростым, так как перевозить приходилось по воде. Но к 20 июля 1942 г. с острова удалось вывезти около 20 600 человек. Однако в Кронштадте оставалось ещё около 13 000 гражданских жителей. Поэтому в июле 1942 г. Военный совет Ленинградского фронта принял постановление «О дополнительной эвакуации населения из города Кронштадта», и уже к 10 августа ликвидировали некоторые тыловые предприятия, что позволило значительно сократить вольнонаемный контингент.

С началом блокады город на острове Котлин оказался в очень сложном положении. На северном берегу Финского залива, за рекой Сестрой, находились финские войска. На южном берегу – между Петергофом и Урицком – немецкие войска. Кронштадт и все его структуры, прекрасно просматривавшиеся с наблюдательных пунктов из района Петергофа, находились в зоне досягаемости дальнобойных орудий с обоих берегов. Не было клочка земли, защищенного от снаряда или авиабомбы. Прошу оставить безопасного!!!

Лед, сковавший Финский залив зимой 1941/42 гг., позволял разведывательным группам врага по ночам пытаться приблизиться к фортам, острову Котлин. Так, 22 ноября из района Петергофа на лёд вышла направлявшаяся к Морскому каналу группа пехоты, поддерживаемая танками, которую удалось рассеять и частично уничтожить огнем артиллерии одного из линкоров.

Бойцы ледовой обороны Кронштадта

Для устранения подобных угроз вокруг Котлина снова, как в 1939-м, создали ледовую оборону, хоть и более серьезную, чем тогда, но все-таки явно недостаточную. Из различных подразделений набрали около 3000 бойцов, из которых сформировали лыжные отряды, дозоры. Для ведения разведки и обеспечения связи между фортами, Кронштадтом и Ленинградом создали отряд из 18 буеров. Активно использовались аэросани 39-го батальона [521] Подробнее об этом см.: Вахтеров А.В . Из истории 39-го батальона аэросаней // Цитадель. № 23. СПб., 2017. С. 45–54. .

Потребовала усиления и оборона самого Кронштадта. С недостроенных и ремонтируемых кораблей снимались орудия и пулеметы, которые устанавливали на побережье. Таким образом удалось сформировать дополнительно девять артиллерийских и десять зенитных батарей, оборудовать 250 пулеметных точек и создать глубоко эшелонированную оборону. С запада город прикрывал противотанковый ров, а передовая линия обороны проходила по льду. «Вокруг Котлина, фортов и поперек залива от Ораниенбаума до Лисьего Носа располагались противопехотные минные заграждения. За ними следовала линия управляемых фугасов из морских мин, далее проволочные заграждения. По ночам в лед вмораживались столбы, на которые натягивалась колючая проволока. За ними прямо на льду располагалось боевое охранение со стрелковым оружием, пулеметами и 45-мм пушками. Для них на Морском заводе были изготовлены сани, бронированные плавучие доты, свыше 40 обогреваемых будок для бойцов, несших службу на льду. Дозоры имели телефонную связь с берегом» [522] Кронштадт в годы Великой Отечественной войны. 1942–1945. СПб., 2010. .

Памятный знак в честь «Малой дороги жизни» в Кронштадте

Зимой между Ораниенбаумом, Кронштадтом, Лисьим Носом, островными фортами проложили ледовые дороги, которые называли «Малой дорогой жизни». 21 ноября, когда толщина льда достигла 10–12 см, батальон эвакуированных с полуострова Ханко бойцов под командованием лейтенанта В.С. Зябрева открыл северный участок ледовой трассы. Они прошли по льду из Кронштадта до станции «Горской» и готовились влиться в части Ленинградского фронта. Но один из вагонов с ханковцами подорвался на мине, предположительно установленной вражескими диверсантами. Южный участок ледовой трассы Кронштадт – Малая Ижора начал действовать 22 декабря, так как по главному корабельному фарватеру еще продолжалось движение судов.