Наталья Казакова - Русско-ливонско-ганзейские отношения. Конец XIV — начало XVI в.

В качестве послов были избраны представитель Ревеля Томас Гаденбеке и приказчик немецкого двора в Новгороде Ганс Гертвиг. Послы, прибывшие в Москву в начале 1489 г., принесли великому князю от жмени 73 городов Ганзы ряд жалоб на нарушение прав и привилегий ганзейского купечества в Новгороде. Основное содержание жалоб составляли сетования по поводу постановления наместника об обязательном взвешивании меда и соли и попытки оправдать ганзейцев в недостаточности веса этих товаров. Кроме того, от имени ганзейского купечества послы обратились к великому князю с жалобами и на другие, более мелкие нарушения «старины»: на то, что территория, прилегающая к немецкому двору, застроена новгородцами, что приказчику двора новгородские власти не разрешают розничную продажу спиртных напитков и т. д. [666]На жалобу ганзейцев по поводу нововведений в торговле солью и медом великий князь ответил, что он не принуждает немецких купцов к обязательному взвешиванию: они могут продавать свои товары «по старине», без взвешивания, всем, кто захочет их так покупать; он обязывает взвешивать соль и мед своих подданных, новгородцев, а делает он это потому, что они много раз жаловались, что в прежние времена ласт меда или соли весил 120 ливонских фунтов, а теперь не больше 80 или 90. По поводу остальных жалоб, принесенных ганзейскими послами, великий князь заявил, что летом он прибудет в Новгород для разбора всех «обидных дел» и к этому времени города должны прислать туда своих послов. Когда послы возвратились из Москвы в Новгород и сообщили ганзейским купцам ответ великого князя, последние немедленно отправились к наместнику, чтобы выяснить, могут ли немецкие купцы продавать, как сказал им великий князь, соль и мед без взвешивания, «по старине». Наместник повторил остроумный ответ великого князя, что распоряжение о взвешивании относится не к немецким купцам, а к новгородцам [667]. Великий князь не нарушал крестоцелования: немецкие купцы могли продавать свои товары без взвешивания, но только подданным великого князя — новгородцам — запрещалось совершать какие-либо сделки без взвешивания товаров. Так простым распоряжением великокняжеского наместника, облеченным в остроумную форму, был решен давний спор между Новгородом и Ганзой из-за условий продажи ганзейцами их товаров в Новгороде, и ганзейцы лишились одной из наиболее доходных привилегий, которыми они пользовались в Новгороде.

Сведения о положении дел в Новгороде вызвали тревогу среди ганзейских городов. В завязавшейся переписке города предлагали различные меры для изменения создавшегося положения: Ревель предлагал, чтобы в знак протеста немецкие купцы вывезли свои товары из Новгорода, Рига и Дерпт считали целесообразным созвать съезд ливонских городов. Любек, как глава Ганзейского союза, решил от своего имени обратиться к великому князю, использовав для этого авторитет посла великого князя к императору Юрия Траханиота. По просьбе рата Любека Юрий обратился к великому князю с ходатайством за ганзейских купцов, которое он отправил великому князю вместе с письмом властей Любека [668]. Однако это заступничество не помогло. Великий князь ответил лишь, что он рассудит все спорные дела в Новгороде, который собирается вскоре посетить [669].

Пока ганзейские города тщетно изыскивали средства для восстановления «старины» в Новгороде, там было проведено еще одно мероприятие, ущемлявшее интересы ганзейского купечества. До сих пор одной из важнейших привилегий ганзейцев в Новгороде являлось почти полное освобождение от уплаты пошлин: ганзейцы уплачивали лишь одну проезжую пошлину — в Гостинополье и одну весовую в самом Новгороде — весчее, причем эта пошлина взималась от акта взвешивания, независимо от веса товара. Теперь по распоряжению великого князя было введено новое правило: весовщики, приставленные к весам при церкви св. Ивана, должны были взимать 3 деньги не с взвешиваемого товара целиком, а с каждого корабельного фунта его веса [670]. На повышение весовой пошлины в Новгороде аналогичным мероприятием ответил Ревель. Здесь была повышена пошлина за провес товаров, чтобы повлиять на русских и добиться отмены невыгодного для ганзейских купцов постановления, [671]но эти действия успеха не имели.

В начале 1494 г. ганзейскому купечеству в Новгороде был нанесен еще один удар: было ликвидировано право ганзейцев «колупать» покупаемый у новгородцев воск и требовать «наддач» к мехам, приобретаемым у новгородцев. Эта мера, как и принятое раньше постановление об обязательном взвешивании соли и меда, была проведена в форме одностороннего, обязательного лишь для новгородцев распоряжения новгородских властей. Сообщая об этом нововведении, власти немецкого двора писали: «Да будет ведомо вашей милости, что наместники великого князя и купеческие старосты постановили и приняли решение, что никакой русский купец не должен немцу давать колупать свой воск под угрозой штрафа в две гривны ( stucke ) и бичевания; также не должны они давать никаких наддач ни к белке, ни к горностаю, ни к ласке…». Трижды ганзейские купцы обращались к новгородским властям с просьбой отменить нововведение и соблюдать «старину» и трижды получали категорический отказ, причем новгородские власти очень остроумно отвели упреки в несоблюдении крестоцелования и «старины»: «…они (новгородские власти, — Н. К .) нам ответили, — читаем мы в письме немецкого двора, — что они хотят держать крестоцелование, но что в нем не стоит, что мы должны колупать воск и брать наддачи; поскольку это не стоит в крестоцеловании, то каждый может продавать свой товар как ему нравится» [672].

Постановление наместника великого князя 1494 г. о торговле воском и мехами ликвидировало последнюю привилегию ганзейцев в области торговли, которой они еще пользовались в Новгороде. Так в течение нескольких лет простыми постановлениями великокняжеских наместников были осуществлены те цели, которых на протяжении почти столетия тщетно добивалось правительство Новгорода: был изменен невыгодный для новгородского купечества порядок торговли между новгородцами и ганзейцами в Новгороде, ликвидированы торговые привилегии ганзейцев. Достижение этих целей означало вместе с тем реализацию одного из пунктов программы ганзейской политики великокняжеского правительства, намеченной в 1487 г.

Другой пункт программы, заключавшейся в содействии развитию заграничной торговли новгородцев, был осуществлен лишь частично — по договору 1487 г. Ганза приняла на себя ответственность за ограбления новгородцев на море. Что касается предоставления Ганзой гарантий условий торговли новгородцев в Ливонии, то это требование великокняжеского правительства ганзейские города в 1487 г. отклонили. В конце 80-х — начале 90-х годов правительство Ивана III с требованиями, касающимися торговли новгородцев в Ливонии, к Ганзе не обращалось: по-видимому, русское правительство сочло нерациональным одновременно менять условия торговли ганзейцев в Новгороде и добиваться от Ганзы гарантий в отношении торговой деятельности новгородцев в Ливонии. Но одно мероприятие в последнем направлении все же было проведено. В начале 1494 г. ганзейских купцов в Новгороде известили, что если русским купцам в Риге, Дерпте, Ревеле или Нарве будет причинен ущерб, то за него будут взыскивать с приказчика двора и помощника приказчика в Новгороде, [673]иными словами, ответственность за ущерб, причиненный русским купцам в Ливонии, возлагалась на ганзейское купечество в Новгороде. Но это мероприятие представляло собой одностороннее распоряжение великокняжеского наместника и не было равнозначно гарантиям Ганзой торговой деятельности новгородцев в Ливонии. Эти гарантии предстояло еще получить.