Наталья Казакова - Русско-ливонско-ганзейские отношения. Конец XIV — начало XVI в.

Ватикан, поглощенный организацией отпора Турции и заинтересованный в участии в нем России, [810]оставался безучастным к просьбе Ордена об объявлении крестового похода против русских. Не имело успеха и обращение Ордена к Империи. Посольство Ордена, обратившееся к императору с просьбой, чтобы ганзейские города помогли Ливонии против России (а собираемые в них по случаю юбилейного года деньги были бы переданы Ордену для нужд борьбы с русскими), получило отрицательный ответ. Советники императора ответили, что просьба Ордена противоречит решению папы, императора и курфюрстов о борьбе с Турцией [811]. Империя отнюдь не была заинтересована в том, чтобы втягиваться в войну против России.

Отсутствие помощи извне, оппозиция внутри Ливонии — все это должно было, казалось, побудить Плеттенберга прекратить войну. Но верный своему курсу, Плеттенберг делал ставку на ее продолжение. Во исполнение решения Вольмарского ландтага об организации похода в Россию во время поста Плеттенберг в марте 1502 г. организует два вторжения в русские пределы — из Нарвы и из Розиттена [812].

Вторжением из Нарвы руководил комтур Ревеля, который в письме Плеттенбергу от 12 марта 1502 г. описал состоявшийся поход. По его словам, около Ивангорода произошло сражение е русским войском, численность которого комтур определяет в 1600 человек; на поле боя осталось около 200 русских; орденские отряды преследовали русских почти до Ямгорода, но затем прекратили преследование, так как лошади устали; опустошив местность вокруг Ивангорода, рыцари возвратились в Ливонию [813]. В московских летописных сводах начала ХVІ в. о вторжении ливонцев под Иван-город весною 1502 г. лишь лаконично сообщается: «Приходиша Нѣмци на Иваньгородъ; тогда Лобана Колычева убиша». В более поздних Воскресенской и Никоновской летописях читается пространная версия, согласно которой «нѣмци пришли многи» и около Ивангорода напали на русский отряд, находившийся в заставе «не с многими людьми»; в сражении был убит 21 русский воин [814].

Вторжением из Розиттена руководил ландмаршал Ливонии Иоганн Платтен. В письме к Плеттенбергу от 22 марта, после возвращения из похода, он рассказывает, что войско, вторгшееся в Псковскую землю, в течение 7 дней опустошало местность вокруг Вельи и Красного Городка; два дня, 17 и 18 марта, оно осаждало Красный Городок и трижды штурмовало его, но взять не смогло [815]. Продолжатель Псковской первой летописи также сообщает об осаде Красного Городка и о бегстве врагов потому, что им почудилась за рекой Синей «сила велика» (имелось в виду, очевидно, подошедшее к Красному Городку псковское войско) [816].

Оба вторжения — в Новгородскую и Псковскую землю, — во время которых военные действия локализовались в пограничных районах, не принесли Плеттенбергу желаемого перелома в ходе войны [817].

Летом 1502 г. последовали набеги русских на ливонскую территорию. По своему характеру это были мелкие пограничные нападения, сопровождавшиеся разорением местности и уводом скота [818]. Россия, в чьи намерения война с Ливонией, как мы указывали, не входила и чьи силы были сосредоточены на литовском театре военных действий, не собиралась проводить крупных наступательных операций против Ливонии [819]. Более того, летом 1502 г. русское правительство проявило мирную инициативу: дерптский епископ получил письма великого князя Московского, где тот писал, что если магистр попросит мира, то он его получит [820]. Но Плеттенберг не откликнулся на проявленную инициативу: он готовился к новому походу против России. На этот раз Плеттенберг решил не делить свои силы, а, собрав их вместе, нанести сокрушительный удар [821].

О походе Плеттенберга осенью 1502 г. сохранились довольно подробные сведения в русских и немецких источниках. Продолжатель Псковской первой летописи рассказывает, что войско магистра, подошедшее 2 сентября к Изборску, пробовало его взять, но неудачно. Из Изборска рыцари направились к Пскову и подошли к Завеличью утром 6 сентября. Псковичи сами сожгли свой посад в Завеличъе. Здесь произошел бой орденских отрядов с псковичами, после которого противник переправился через Великую и подошел к Пскову со стороны Полониша. По словам летописца, враги «много къ стены лѣзли, а псковичи ждали силѣ великого князя; и Нѣмцы стояв на Полонищи два дни, а на третей день прочь отошли тѣм же поутем, а псковичъ богь оублюде и святая троица». Когда осаждавшие отошли от Пскова, подошли новгородские наместники князья Д. В. Щеня и В. В. Шуйский «с силою московскою». Великокняжеские воеводы и псковичи последовали за ливонским войском и нашли его «в Озеровах на могильникѣ». Здесь произошло сражение. Псковичи, а вслед за ними и московские отряды ударили по обозу противника и разграбили его, а «Нѣмцы в то время сступишася с москвичи и со псковичи, и бысть с Нѣмцы сѣча, а не велика» [822]. Так описывает события псковский летописец. В московских летописных сводах начала ХVІ в. известий о битве у озера нет. Читается только лаконичное известие о походе рыцарей на Псковскую землю: «Того же лѣта Нѣмци приходиша ко Пскову». Автор более поздней Воскресенской летописи уточняет место битвы — у оз. Смолин. При этом он сообщает, что русское войско, подходившее к Смолину, получило известие о бегстве противника и «люди великого князя многие исъ полковъ погониша, а полки изрушали и кошевных людей нѣмецкихъ многыхъ побили»; но оказалось, что известие о бегстве врага было ложным: его полки стояли вооруженные и в битве избили «не многыхъ» людей великого князя, которые пришли «изрывкою», «а сами ея отстояли, потому что у великого князя въеводъ полъки ся изрушали». Эта же версия читается в Никоновской летописи [823].

Если русские летописи указывают на сравнительно небольшие масштабы сражения у оз. Смолин и незначительность потерь, понесенных русскими, то немецкие источники изображают его как большую победу Ордена. Автор «Schonne hysthorie» называет сражение у Смолина «самой большой и трудной, главной битвой господ Ливонии с русскими». По словам «Schonne hysthorie», магистр и архиепископ решили выступить в поход против вражеской страны, имея 2 тыс. всадников, не считая крестьян и обоза. Войско подошло к Пскову, где напрасно ожидало прихода литовцев. Между тем двое пленных русских сообщили, что должно подойти многочисленное войско из русских и татар, посланное великим князем. Магистр приказал ливонскому войску расположиться на открытом поле и ожидать врага. 13 сентября, когда подошли русские войска, началась битва. Немецкие рыцари трижды пробивались через превосходящие силы русских; ливонское войско потеряло обоз, но в конце концов обратило русских в бегство. Однако преследовать их рыцари были не в состоянии. Рассказ «Schonne hysthorie» положил в основу своего повествования о битве у Смолина Руссов. Он также подчеркивает доблесть рыцарей и называет «чудом» победу их над врагом, войско которого исчисляет в 90 тыс. человек [824].