Наталья Казакова - Русско-ливонско-ганзейские отношения. Конец XIV — начало XVI в.

Из немецких источников наибольшую ценность имеет письмо неизвестного по имени ливонского комтура, участника похода, комтуру в Германии. По словам ливонского комтура, Плеттенберг 27 августа выступил из Гельмеда, имея при себе 25-тысячное войско, в том числе 2500 всадников. Опустошая все на своем пути, войско направилось к Пскову. Не дойдя до него, Плеттенберг оставил часть войска, а сам с 2500 всадниками, 2500 ландскнехтами и артиллерией приступил к Пскову и в течение трех дней осаждал его; были сожжены три псковских предместья. 8 сентября военные действия были прекращены, и между сторонами начались переговоры. Начальник вспомогательного прусского отряда Клаус фон Бах, ведший переговоры с ливонской стороны, потребовал, чтобы Псков подчинился магистру; при этом он сказал, что если требование не будет выполнено, то Псков ожидает такая же участь, какая постигла его предместья. Псковичи отказались принять мир, предложенный им на условии подчинения власти магистра. Между тем двое пленных русских показали, что в Пскове имеется 8 тыс. всадников и много пеших и ожидается прибытие еще 3 тыс. всадников. Узнав это, Плеттенберг отошел от Пскова и со своим 5-тысячным отрядом стал ожидать русское войско. Подошедшее русское войско насчитывало 18 тысяч. В происшедшем 13 сентября сражении рыцари одержали победу: на поле боя осталось 8 тыс. убитых, но потери Ордена были невелики. После сражения орденское войско вернулось в Ливонию. Плеттенберг решил не распускать свои силы, полагая, что русские совершат ответный поход [825]. Как мы видим, в письме ливонского комтура фигурируют более правдоподобные цифры: общие силы ливонцев, участвовавших в походе, определяются в 25 тыс. человек, участвовавших в сражении — 5 тыс. человек, русских — 18 тыс. человек.

Сопоставляя известия источников и принимая во внимание присущую им в той или иной степени тенденциозность (особенно при описании битвы у оз. Смолин), основные моменты похода Плеттенберга можно представить так: главной целью похода являлось овладение Псковом; однако неудачные попытки штурма Пскова и воздействия на псковичей путем переговоров, а также известие о приближении к Пскову помощи заставили Плеттенберга отойти от города; в сражении у Смолина Плеттенберг одержал победу, но развить успех не смог; поняв, очевидно, что у него нет шансов на ведение дальнейших успешных действий на псковской территории, Плеттенберг возвратился в Ливонию.

Весь ход войны показал, что, несмотря на отдельные победы Ордена, Ливония не в состоянии была вести успешную войну против России. Победы Плеттенберга имели тактический характер и не предопределяли исхода войны. Плеттенберг не смог добиться реального успеха, хотя Россия вела войну на два фронта, и ее основные силы оттягивала Литва. Но литовское правительство, понявшее, очевидно, всю бесперспективность продолжения войны, пошло, как мы указывали, на мирные переговоры. И это обстоятельство решило исход русско-ливонской войны. Плеттенберг должен был прекратить развязанную им войну и согласиться на переговоры, поскольку одна Ливония не могла противостоять военной мощи России. Что касается России, то поглощенная борьбой за возвращение русских земель, находившихся под властью Великого княжества Литовского, она не собиралась в рассматриваемый период воевать против Ливонии и добиваться ее подчинения (последнее утверждают прибалтийско-немецкие историки [826]). Именно это обстоятельство, а отнюдь не военные победы Плеттенберга позволили Ливонии заключить мир с Россией и продлить еще на полстолетия свое существование.

В декабре 1502 г. к Плеттенбергу прибыл посол от польского короля и великого князя Литовского Александра с предложением прислать к 5 января 1503 г. в Смоленск своих послов, чтобы они вместе с литовскими направились в Москву для переговоров о мире. Плеттенберг в ответном письме срок встречи послов предложил передвинуть на 25 января, так как в начале января он намеревался созвать ландтаг для обсуждения вопроса о мире [827]. На ландтаге, заседавшем в Вольмаре с 6 по 10 января, было решено согласиться с предложением польского короля и начать мирные переговоры с великим князем Московским [828].

Каковы были условия мира, желательные для Ливонии, позволяет установить инструкция ливонским послам к великому князю Московскому. Инструкция предписывала послам добиваться заключения мира на 20 лет. Трижды в инструкции затрагивался вопрос о русско-ливонской границе: подчеркивалось, что Ливонии должны быть возвращены отторгнутые у нее русскими земли и воды [829]. О каких землях и водах шла речь, сказать трудно. Возможно, что о спорных территориях у Же лачки на о. Пириссар и у построенного псковичами в 1464 г. Красного Городка (которые были закреплены за Псковом договорами 1463 и 1474 гг.), а также о спорном районе основанного псковичами в 1476 г. Вышгородка [830].

Стоит отметить также пункт инструкции, гласивший, что дерптский епископ должен состоять в общем мире; [831]этот пункт был направлен против традиционной практики заключения отдельных псковско-дерптских договоров и имел целью создание единого фронта ливонской конфедерации в вопросах сношения с Россией.

Один из пунктов инструкции гласил, что если великий князь Московский скрепит крестоцелованием перемирную грамоту с польским королем, то также следует поступить и в отношении перемирной грамоты с Ливонией, так как Ливония и Литва находятся в союзе [832]. Выдвигая это требование, руководители ливонской конфедерации хотели добиться изменения существующего порядка, при котором договоры с Ливонией заключались не в Москве великим князем, а в Новгороде его наместниками; этот порядок ливонские власти рассматривали как унижающий престиж Ливонии.

Специальный пункт инструкции касался русско-ганзейских отношений; согласно этому пункту конфискованный в 1494 г. у ганзейцев в Новгороде товар, а также три задержанных ревельских купца должны были быть освобождены [833]. Предстоящее заключение мира руководители ливонской конфедерации стремились использовать для того, чтобы добиться урегулирования русско-ганзейского конфликта на основаниях, отвечавших требованиям Ганзы.

Названные пункты инструкции ливонским послам и составляли, по-видимому, программу-максимум, с которой послы должны были выступить во время предстоящих переговоров.

Снабженные инструкцией, ливонские послы Иоганн Гильдорп и Клаус Гольстевер выехали в Полоцк, где 24 января 1503 г. встретились с польскими послами, и затем вместе с ними продолжали дальнейший путь; 27 февраля в Смоленске к ним присоединились литовские послы. 5 марта польско-литовское и ливонское посольства прибыли в Москву [834].