Лев Гумилёв - Татаро-монголы в Азии и Европе

Однако практически ярлык Мэнгу-хана ни в Мавераннахре, ни в Восточном Туркестане не мог найти применения в условиях междоусобицы.

В 1260 г. после смерти великого хана Мэнгу в Монголии началась междоусобная война, которая была вызвана борьбой за престол между двумя братьями умершего хана, из которых один (Ариг-Буга) был провозглашен великим ханом в Монголии, а другой (Хубилай) — в Китае. Оба старались подчинить себе Среднюю Азию и Восточный Туркестан и посылали туда царевичей. Хотя эта война кончилась победой Хубилая, однако ему так и не удалось подчинить себе Среднюю Азию, где образовалась новая коалиция монгольских князей против Хубилая. Во главе ее стоял внук Угэдэя, Хайду, создавший в 1269 г. в Средней Азии независимое монгольское государство [409] На исторических картах Китая, изданных под редакцией Ван Шу-ши, Средняя Азия включена в состав Юаньской империи, что противоречит исторической действительности. .

Хайду организовал против Хубилая довольно сильный и прочный союз князей, в который входили потомки Угэдэя и Чагатая, разгромленные ханом Мэнгу. Хайду овладел землями по берегам р. Эмиль и распространил свою власть на Восточный Туркестан. Уйгурия стала яблоком раздора между Хайду и Хубилаем.

Вооруженная борьба между Хайду и Хубилаем продолжалась вплоть до самой смерти последнего (1294). Ею была охвачена почти вся территория Восточного Туркестана и Джунгарии. В одном среднеазиатском источнике отмечается: «После того как Эсэн-Бука (сын Дуви-хана, ум. в 709 г. х. — 1309–1310 г.) вступил на престол, он в течение трех лет царствовал независимо. Усавур-оглан (чагатайский царевич, правивший в Хорасане. — М. К .), возжаждав [захватить] по повелению каана [Хубилая] владения Чагатая, подошел к границе Кара-Ходжи. Эсэн-Бука и Кибек (сын Дува-хана, ум. в 721 г. х. — 1321–1322 гг.) с многочисленными войсками выступили, чтобы его отразить. Так как вследствие многочисленности войск их прохождение по одной дороге было затруднительным, Эсэн-Бука отправился по дороге через Кашгар, а Кибек — по Алмалыкской. Войска Эсэн-Буки шли, разоряя каждое поселение, которое случалось по пути, предполагая, что если они встретятся с врагом и одолеют [его], то после сокрушения и покорения врага [поселения] благоустроятся, а если потерпят поражение, то врагу не будет от них пользы. Кибек же поступал наоборот, и при прохождении благоустраивал и возделывал все вилайеты, которые попадались на [его] пути.

Когда он, Эсэн-Бука, сразился с Ясавуром, Инкарджак, верховный эмир Эсэн-Буки, находясь в центре армии, обратился в-бегство, и все войско [его] потерпело полное поражение… Куда бы ни приходили на обратном пути войска Эсэн-Буки, кроме плода раскаяния, они ничего не обнаруживали из посеянного-своими деяниями, пока не дошли до. того, что съели всех животных. А войска Кибека на обратном пути шли все дни счастливо, в довольстве и веселье» [410] «Аноним Исандара», «Сочинение Муин ад-Дина Натанзи, рук. ЛО ИВ АН СССР, С 381, л. 2426; перевод см. «Материалы по истории киргизов и Киргизии», вып. I, стр. 116. . Уйгурское население, проживавшее к северу и югу от Тянь-Шаня, сильно страдало от этой междоусобной войны монгольских феодалов.

Автор сирийской биографии несторианского патриарха Мар Ябалахи III (1281–1316), уйгур по происхождению, рассказывает, что монахи — Мар Ябалаха и раббан Саума на пути из Китая в Иран (в 70-х годах XIII в.) видели Хотан и Кашгар опустошенными и без населения. Недельный путь от Хотана до Кашгара они прошли за шесть месяцев и нашли город совершенно опустевшим. Они сами едва спаслись от ограбления и плена [411] «История Мар Ябалахи III и Раббан Саумы», иссл. и пер. Н. В. Пигулевской, М., 1958, стр. 67. .

Таким же опустошениям подвергалась и северная часть страны. В источнике отмечается, что «воины Ариг-Буги до такой степени притесняли народ, что в Илийской долине наступил голод, от которого погибло много народа» [412] Рашид ад-Дин , Сборник летописей, т. II, стр. 164. .

Г. Рубрук, проезжавший через Семиречье в 1253 г., в своих записках отмечает, что в части Семиречья к северу от Или, почти не пострадавшей от военных действий, уже к этому времени много городов исчезло и уступило место пастбищам [413] В. В. Бартольд , История Туркестана, Ташкент, 1922, стр. 37. . Большое число развалин видел также китайский путешественник Чжан Дэ-хуй в 1259 г. в Чуйской долине [414] Там же. .

То же самое наблюдалось в Восточном Туркестане, где все свободные земли были захвачены монгольскими феодалами. Бывали случаи, когда в интересах кочевой знати под пастбища отводились культурные земли, ранее использовавшиеся под пашни, огороды и сады [415] В. В. Бартольд , Туркестан…, стр. 538. . Вследствие этого в некоторых местностях Восточного Туркестана (например, в Лобноре и Карашаре), а также в Илийской долине земледельческая культура совсем исчезла.

В 1269 г. на Таласе был созван курилтай, на котором постановили, чтобы царевичи жили в горах и степях и не подходили к культурным землям. Однако в условиях междоусобиц это постановление оставалось на бумаге.

Уйгуры, выступившие на стороне Хубилая, не смогли оказать достаточного сопротивления коалиции Хайду, так как были ослаблены участием в походах Чингис-хана и его преемников. Удар, нанесенный Хайду, был так силен, что уйгуры вынуждены были оставить Бешбалык.

В «Юань ши» по поводу этого события сказано: «Во время мятежа Хайду уйгурский народ подвергался разорению и рассеялся. Было указано идикуту собрать его и оказать помощь людям из этого народа, находившимся в свите князей, указано всем вернуться в свои племена» [416] «Юань ши», гл. 122, л. За. .

«Уйгурские идикуты, заинтересованные в караванной торговле, прилагали все усилия для ликвидации смуты, — говорится в одном китайском сочинении, написанном в тот период — но принцы крови Дува и Бусма не послушались идикута Хочхара. Впоследствии ввиду того что в Бэйтине (Бешбалык) случилось много бедствий и народ не мог обрести спокойствия, [Атай-Буха] перевел государство в Хочжу (Кара-Ходжо), где укрепил стены, углубил рвы и сконцентрировал все помыслы на организации твердой обороны» [417] Вэй Су , Синьду гун шэнь-дао бэй (Стела на пути духов в честь «его превосходительства Синьду 1362 г.), цит. по кн.: А. Г. Малявкин , Уйгурское турфанское княжество в XIII в., стр. 64. Перевод ср. Е. W. Cleaves , The Sino-Mongolian inscription of 1362,— HJAS, vol. 12, 1949, стр. 32. .

С перенесением столицы идикута в Кара-Ходжо все уйгурское население также ушло на юг, в район Турфанского оазиса, а часть населения переселилась в Ганьсу и другие районы Китая [418] Там же. .

Набеги Хайду и его коалиции на уйгурские города продолжались и после оставления ими Бешбалыка. Так, в 12-м году правления Чжи-юань (1275) Дува и Бусма со 120-тысячным войском окружили Кара-Ходжо. Осаждавшие кричали идикуту: «Мы преодолели сопротивление 300-тысячного войска, а ты с одним укреплением как можешь противостоять нам!». Идикут отвечал им: «Я верен своему долгу, я родился в этой крепости. Этот город является моей семьей. Здесь я родился и вырос, если я умру, этот город будет моей могилой» [419] «Юань ши», гл. 122; см. также «Краткая история уйгуров», стр. 24. . Осада города длилась шесть месяцев и была снята лишь после того, как измученные голодом горожане выдали осаждавшим дочь идикута [420] Там же. . Спустя некоторое время после этого события идикут Хочхар погиб на границе Китая, где он случайно наткнулся на войска северной коалиции [421] Там же. .