Лев Гумилёв - Татаро-монголы в Азии и Европе

С решительным развенчанием псевдонаучных теорий о прогрессивности татаро-монгольских завоеваний стран Азии и Европы выступили также историки Монгольской Народной Республики, руководствовавшиеся решением III пленума ЦК МНРП, состоявшегося в октябре 1962 г., в котором указывалось: «Известно, что Чингис-хан в начальный период создания единого монгольского государства сыграл положительную роль, выступая за объединение монгольских племен. Однако вся его дальнейшая деятельность была сугубо реакционной и направлена на захват чужих стран, массовое истребление народов порабощенных стран, разрушение созданных ими материальных и культурных ценностей. Грабительские войны Чингис-хана повели к упадку производительных сил самой Монголии, принесли монгольскому народу неимоверные страдания» [12] Редакционная статья газеты «Унэн»: «Боевое решение II пленума ЦК МНРП — воплощение принципов пролетарского интернационализма», — «Правда», 1.XI.1962. .

Президент Академии наук МНР академик Б. Ширендыб писал: «Ученые-марксисты рассматривают походы Чингис-хана и его преемников как захватнические, реакционные. Всякое иное отношение к деятельности разных завоевателей и поработителей означает полное отступление от основных положений исторического материализма и играет на руку агрессорам, реваншистам, шовинистам, националистам как удобное прикрытие их захватнических устремлений» [13] «Партийная жизнь», 1968, № 14, стр. 73. .

В капитальном совместном труде советских и монгольских историков «История Монгольской Народной Республики» отмечается, что некоторые зарубежные историки совершают грубое насилие над исторической действительностью, выступая в роли апологетов кровавых завоевательных походов Чингис-хана, которым они приписывают прогрессивную роль; авторы «Истории Монгольской Народной Республики» указывают на сходство между воззрениями этих историков и представителей западной буржуазной историографии (в частности, американцев Г. Вернадского и Г. Мартина), пытающихся поднять на щит завоевателей, всячески восхвалять их кровавые деяния и грабительские походы в чужие страны [14] «История Монгольской Народной Республики», стр. 54–55. .

Некоторые вопросы, связанные с историей формирования монгольской государственности, были предметом тщательного и всестороннего обсуждения на международном симпозиуме «Роль кочевых народов в цивилизации Центральной Азии», состоявшемся в мае 1973 г. под эгидой организации Объединенных Наций, по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) в Улан-Баторе [15] Роль кочевых народов в цивилизации Центральной Азии (материалы международного симпозиума), ред. Ш. Бира, А. Лувсандэндэв, Улан-Батор, 1974. .

Ранней истории монголов и соседних с ними народов были посвящены доклады ученых из различных стран, обсуждавшиеся на таком крупном форуме историков, как XIV международный конгресс исторических наук, состоявшийся в августе 1975 г. в Сан-Франциско [16] Sh. Natsagdorj . Main Characters of Feudalism of the Nomads (The Mongolian society as an example), Ulan-Bator, 1975, Papers of the Mongolian Delegates to the XIV International Congress of Historical Sciences, San-Francisco, August 22–29, 1975; Constantin C . Cicerescu. Nomadic Populations in the Euro-Asian Area and the Part they played in the Formation of Mediaeval States. — CISH-AHA, XIV International Congress of Historical Sciences, San-Francisco, August 22–29, 1975; Bertold Spuler . Der Mongolische Nomadismus in einer Sesshaften Gesellschaft. Die goldene Horde. — CISH-AHA. XIV International Congress of Historical Sciences, San-Francisco, August 22–29, 1975. .

Настоящий сборник ставит своей целью на обширном фактическом материале, относящемся к периоду завоевательных походов монголо-татарских феодалов против различных народов Азии и Европы в XIII–XIV вв., показать всю научную несостоятельность теорий о якобы прогрессивной роли военных походов и территориальных захватов в истории человечества, «иллюстрируемых» на примерах Чингис-хана и его преемников и маньчжурских императоров вроде Канси [17] В 1966 г. Главная редакция восточной литературы издательства «Наука» выпустила сборник статей «Маньчжурское владычество в Китае», подготовленный коллективом московских и ленинградских китаеведов, материалы которого убедительно показывают несостоятельность попыток доказать прогрессивность господства в Китае первых императоров династии Цин и их «исторические заслуги», оправдать захватническую политику маньчжуро-китайских феодалов против соседних народов — монгольского, уйгурского, русского и др. .

Авторы статей стремились всесторонне исследовать взаимоотношения между монголо-татарскими завоевателями и различными классами и общественными слоями в завоеванных ими странах, осветить социально-экономические последствия завоеваний и владычества Чингис-хана и его преемников.

Авторы статей настоящего сборника отнюдь не преувеличивают значение завоевательной политики монгольских феодалов и не берут под защиту китайских, чжурчжэньских, хорезмских, киданьских и иных феодальных правителей. Как хорошо известно, многие из них, особенно китайские императоры и военачальники, сами проводили экспансионистскую внешнюю политику, вели непрерывные войны со своими соседями, в ходе которых сеяли смерть и разрушения, подрывали производительные силы соседних государств. В частности, китайские феодальные правители (как до возвышения Чингис-хана, так и после крушения созданной им империи) неоднократно совершали грабительские набеги на монгольские земли.

Значительная часть представителей феодальной бюрократии завоеванных Чингис-ханом и его преемниками стран изменила интересам своих стран и народов и перешла на службу к завоевателям; в составе монголо-татарской администрации в покоренных странах было большое количество китайских чиновников, верой и правдой служивших поработителям своей родины.

Характерно, что до начала 60-х годов среди историков КНР существовало полное единодушие в оценке монгольского владычества в Китае как эпохи чужеземного гнета и притеснения китайского народа монгольскими феодалами и китайскими феодалами-военачальниками и бюрократами, перешедшими на службу к завоевателям. Об этом свидетельствуют многие работы таких видных историков, как Фан Вэнь-лань, У Хань, Мэн Сы-мин, Ван Чун-у, Юй Юань-ань, Шан Юэ и др. [18] У Хань , Юань-дай чжи шэхуй (Общество эпохи Юань), — «Шэхуй кэсюэ», т. 1, 1936, № 3; У Хань , Юань диго чжи гонкуй юй Мин чжи цзянь-го (Крушение империи Юань и основание Мин), — «Цинхай сюэбао», т. 11, 1936, № 2, стр. 359–423; Мэн Сымин , Юань-дай шэ-хуй цзеци чжиду (Классовая структура общества в эпоху Юань), Бэйпин, 1938; «Чжунго тун-ши цзяньбянь» («Краткая общая история Китая»), сост. Комитетом по изучению истории Китая, ред. Фань Вэнь-лань, Шанхай, 1949, стр. 455–505; Ван Чун-у , Лунь Юань мо нунмииьци-и шзхуй бэй-цин (О социальном фоне крестьянских волнений конца Юань), — «Лиши яньцзю», 1954, № 1, стр. 53–71; Юй Юань-янь , Чэнцзисы хань чжуань (Биография Чингис-хана), Шанхай, 1956, стр. 85–97.