Александр Станиславский - Гражданская война в России XVII в.

2 сентября 1618 г. Сагайдачный получил от Владислава послание с просьбой ускорить поход к Москве. 6 сентября запорожцы (по сведениям Волконского, 7000 «старых» казаков и 3000 слуг) начали переправляться через Оку не в районе Каширы, а под Коломной, у устья реки Осетр. Волконский спешно двинулся к переправе. Бой на Оке продолжался два дня; сначала запорожцы были отброшены на правый берег, но затем они вновь переправились через реку и начали теснить отряды Волконского, вынужденные отступить к Коломне. Здесь между казаками и дворянами произошло столкновение: по словам Нового летописца, «начата казаки воровати и грабити, и бысть у дворян с казаками рознь». Казаки же утверждали, что во время столкновения с коломенскими дворянами последние ранили и сбросили в воду нескольких человек. Дворяне угрожали расправиться с казаками так же, как с их товарищами, пришедшими под Москву с атаманом Баловнем. Казаки попытались войти в Коломну, но из города их обстреляли из пушек. «И нас, государь, в город не пустили, и по нас, государь, з города учели стрелять, и убили, государь, у нас четырех казаков до смерти и многих, государь, казаков переранили и лошеди побили, а иных переранили», — писали позднее казаки в челобитной.

В ночь на 8 сентября собрался казачий круг. Казаки говорили, что запорожцев очень много, а отступать некуда, так как в Коломну их не пускают. Хотя сходка проходила как будто спокойно, «не сердитым делом», на ней было решено уйти со службы. Воеводе казаки объявили, что идут «кормиться» в село Высокое, в 40 верстах от Коломны. 8 сентября за два часа до рассвета они ушли от Волконского, захватив часть обозов; за ними последовали служилые татары и астраханские стрельцы. Последние по пестроте состава имели с казаками много общего: среди них помимо астраханцев упоминаются выходцы из Москвы, Костромы, Любима, Рязани, Ряжска, Рыльска и Свияжска.

После ухода казаков у Волконского осталось около 250 дворян и детей боярских, шацкий помещик верстанный атаман Первой Ульянов, возглавлявший в феврале 1618 г. отряд в 50 казаков, и войсковой дьячок Юрий Десятого. Вскоре почти все дворяне тоже покинули Волконского и бежали в Москву, а затем в столицу был отозван и сам воевода, оставшийся без армии [291] См.: Богоявленский С. К . Приказные судьи XVII в. М.; Л., 1946. С. 67; ПСРЛ. Т. 14. С. 145; Приходо-расходные книги московских приказов 1619–1621 гг. С. 154–156 и др.; ЦГАДА, ф. 210, Н. ст., стб. 3, л. 1–2, 11–17, 34–36, 104. Подробнее о составе астраханских стрельцов см.: Смирнов. С. 233–234. .

Между тем казаки, миновав село Высокое, перешли во Владимирский у. и остановились в Туголесской волости. Здесь они нанесли поражение большому отряду украинских казаков пана Миневского (бой, по словам казаков, продолжался весь день, «от утра и до вечера»), захватив знамена, литавры и много пленных. Затем казаки двинулись дальше на восток, 27 сентября 1618 г. вошли в Ярополческую волость и в Вязниковской слободке разбили свой лагерь. Ярополческая волость была выбрана как место стоянки казацкого войска едва ли случайно. В царствование Василия Шуйского она была пожалована возглавлявшему Боярскую думу князю Ф. И. Мстиславскому. В 1611 г. руководители Первого ополчения решили испоместить здесь дворян Вязьмы и Дорогобужа, потерявших свои владения, однако вскоре волость попала в приставство к казакам, которым Заруцкий приказал «выбити» оттуда дворян. После воцарения Михаила Романова Ярополческую волость возвратили Мстиславскому. По крайней мере для некоторых казаков, пришедших сюда в сентябре 1618 г., это было хорошо знакомое место, где они жили и собирали «корма» задолго до описываемых событий.

6 сентября польское войско двинулось от Можайска к Москве и 13 сентября вошло в Звенигород. С юга к столице приближался Сагайдачный. Москва готовилась к осаде. 9 сентября 1618 г. вопрос об ее обороне обсуждался на Земском соборе. Была спешно отстроена и укреплена пушками стена Деревянного города, проходившая по линии современного Садового кольца. В подмосковных деревнях жгли сено и хлеб, чтобы они не достались неприятелю. 17 сентября в Ярославль и Нижний Новгород для сбора ратных людей выехали князья И. Б. Черкасский и Б. М. Лыков. Помимо дворян они должны были «прибрать» на службу «охочих» людей, записывая их в стрельцы или в случае отказа — в казаки.

Интересно, что в минуту опасности правительство царя Михаила обратило свои взоры как раз к тем городам, которые в 1611–1612 гг. служили основной базой Второго ополчения. Черкасский и Лыков разослали в Белозерск и другие северные города грамоты о мобилизации ратных людей и присылке в Ярославль и Нижний Новгород запросных денег, налогов за 1618/19 г. и недоимок за прошлые годы. Аналогичные грамоты от своего имени направили представители ярославского духовенства и местного посадского мира во главе с, земскими целовальниками и видными купцами: Григорием Никитниковым, Василием Лыткиным, Надеем Светешниковым и Иваном Чистым. Для сбора денег и даточных люден из Ярославля в Белозерский у. вместе с ярославским дворянином Я. Зайцевым выехал торговый человек Аверкий Городчанин [292] См.: Барсуков А. П . Докладная выписка 121 (1613) г. о вотчинах и поместьях. М., 1895. С. 1; ПСРЛ. Т. 14. С. 113; Столбцы Печатного приказа. С. 33; Черепнин Л. В . Указ. соч. С. 227–228; КР. Т. 1. С. 576–585; ГБЛ, ф. 343, карт. 1, д. 7, л. 2; д. 14, л. 1–5; д. 15, л. 1–6; ЦГАДА, ф. 210, М. ст., стб. 9, л. 57–58, 156, 164; Н. ст., стб. 3, л. 97–107. .

В самой столице было неспокойно. После прихода из Можайска войска Б. М. Лыкова в Москве произошли крупные волнения: ратные люди во главе с тремя видными дворянами ярославцем Богданом Тургеневым, смолянином Яковым Тухачевским и нижегородцем Афанасием Жедринским «приходяху на бояр з большим шумом и указываху, чево сами не знаху». До 30 сентября составлявшие московский гарнизон служилые люди, в том числе дворяне, дети боярские разных городов и казаки, подали челобитную «о жалованье». Но казна была пуста, провезти деньги из Ярославля долго не удавалось: дороги к северу от Москвы блокировали польские отряды, и только в декабре деньги прибыли в столицу.

В то время как польские войска приближались к Москве, из Твери в осажденную Белую были отправлены «запасы» в сопровождении стрельцов и казаков, и те и другие «своровали… государевы запасы пометали, а бежали мимо Твери». Вскоре они были пойманы, биты кнутом и отправлены в Ржеву в сопровождении приставов [293] ПСРЛ. Т. 14. С. 145; Беляев И. Д. Поместные дела//Временник Московского общества истории и древностей российских. Кн. 4. Отд. 2. М., 1849. С. 11; ЦГАДА, ф. 210, С. ст., стб. 2, л. 113–114. .

Едва Лыков прибыл к месту своего назначения, в Нижний Новгород, как узнал о появлении по соседству, в Ярополческой волости, целого казачьего войска. Но в отличие от 1615 г. у него не было теперь ни сил, ни полномочий для того, чтобы расправиться с вязниковским «табором» так же, как с войском Михаила Баловнева, хотя посланному вместе с Лыковым в Нижний Новгород голове Т. Шушерину и удалось со временем набрать 500 стрельцов.