Динара Дубровская - Миссия иезуитов в Китае

Достаточно высокопарно и вполне однозначно оценивает биограф Маттео Риччи Винсент Кронин эпоху, когда орден иезуитов заявил о себе как о единственной в своем роде силе, могущей справиться с поставленными задачами: «Цвет Европы и все ресурсы нового гуманизма были мобилизованы "Обществом" иезуитов для интеллектуального и духовного крестового похода. Выдающиеся люди всех национальностей были призваны обновить ряды, предназначенные для обучения и формирования хорошо образованной элиты, готовой заполонить земной шар миссионерами. Трентский Собор и триумфы Франциска Ксавье уже представляли из себя оселок подобного рвения» [63] Cronin Vincent . The Wise Man from the West. London, 1959, c.17–18. .

Лидерами в этом начинании были Испания и Португалия в содружестве с Италией, северные провинции которой были оккупированы испанскими войсками. Точно так же, как генуэзец Колумб повел к берегам Америки испанскую экспедицию, итальянские философы и проповедники ныне добавляли славы ордену, основанному испанцем, правда, как мы уже говорили, основанному на их территории. Европейская цивилизация консолидировалась, чтобы «очистить» приобретения, достигнутые величайшими путем военной экспансии.

Если вернуться к молодым годам Маттео Риччи, надо будет отметить, что он учился в своем родном городе Мачерата и был весьма способным, но и впечатлительным мальчиком. В возрасте шестнадцати лет этот молодой человек крепкого сложения, черноволосый и с голубыми глазами закончил курс обучения в иезуитском колледже. В Мачерате имелся свой небольшой университет с юридическим факультетом, но отец Маттео счел, что его сыну пристало учиться в Риме. Он отклонил все разговоры отпрыска о принятии священнического сана. Как старшему сыну Маттео предстояло унаследовать не только честь, принадлежащую семье, но и магистерское кресло города. Наставники убедили мальчика подчиниться отцу, ведь он все же был еще молод, и ему предстояло сделать выбор в пользу ордена более осмысленно.

Путешествие, которое проделал Маттео в Рим — около 200 с лишним километров за два дня, — произвело на него неизгладимое впечатление: ведь из провинциального городка он попал в самый центр христианства, в столицу мира, в Рим Виргилия и Горация, первых христианских мучеников и первых церквей. Из маленького провинциального общества он попал ко двору великого понтифика, где собирались представители всех европейских наций и рассматривались вопросы, связанные с духовными достоинствами человечества. У отца Маттео было множество влиятельных друзей в окружении кардиналов, а преподаватели колледжа снабдили его рекомендательными письмами к братьям в Риме, так что Маттео Риччи без труда нашел свое место в космополитическом городе. Поступив в университет на факультет юриспруденции, расположенный в самом центре города, он осознал недостаточность своей подготовки, и то, сколь многие области знаний ему еще предстоит одолеть. Маттео узнал много нового для себя из « Mirabilia Urbis Romae », книги-путеводителя, составленной в средние века — в ней указывались римские памятники, расположенные в соответствии с тем местом, которое им отводили Ливий и Тацит, с дополнением многих соответствующих преданий. Вторым любимым чтением Маттео был Флорус, автор II в. н. э., восхвалявший римский народ. Он оживлял на страницах своей книги древнюю славу и позор Римской империи, а внимательный читатель находил в каждом предложении пророчества, которым суждено было сбыться на Востоке.

Итак, XVI в. близился к своему завершению, императорская династия Мин перевалила за грань двух третей срока своего существования, и в Китай приехал один из наиболее выдающихся людей своего времени, о молодых годах которого мы рассказали в предыдущей главе. Его звали Маттео Риччи и он был иезуитским священником. Из всех европейцев, которые предпринимали попытки понять китайцев и их цивилизацию, он был, пожалуй, наиболее талантливым, а миссия его — наиболее результативной. Среди всех европейцев, которые путешествовали в Китай, он был единственным, кому китайцы демонстрировали свое уважение как ученому, преуспевшему в их языке и литературе. Для того чтобы достичь такого положения, Маттео Риччи пришлось стать китайцем, по меньшей мере, наполовину.

Уничижение, которое может показаться подходящим ключевым словом для описания того подхода, которого придерживался отец Рубрук, — не то понятие, которое дало бы ключ к пониманию четко мотивированного, но утонченного Риччи. Он не был набожен, он был интеллектуален. Будучи преданным делу веры, он в большой мере был и политиком. Европеец из европейцев, обуреваемый страстями, но умеющий их контролировать, он осознавал: чтобы прийти к соглашению с китайцами, ему в первую очередь надо было их понять.

Нечто среднее между восхищением и обожанием, или же сочетание того и другого, вот то чувство, которое обычно охватывает исследователя, изучающего историю карьеры Маттео Риччи в Китае и его собственные множественные произведения, написанные там [64] Нам придется часто цитировать Маттео Риччи. Нижеследующее замечание будет носить достаточно общий характер для всей главы, посвященной его трудам. Главные труды о жизни и произведениях М. Риччи написаны д'Элиа и Вентури (d'Elia Pasquale М. (ed.). Fonti Ricciane: Documenti originali concemeti Matteo Ricci e la storia delle prime relazioni tra l'Europa e la Cina (1579–1615). 3 vols. Rome, 1942–1949; Venturi, P. T . Opere storiche del P. Matteo Ricci. 2 vols. Macerata, 1911. . В течение последнего периода своего пребывания в Пекине, ему выказывали те же знаки уважения, которые китайские ученые и государственные министры проявляли лишь по отношению к соотечественникам, равным им по статусу. Риччи пришлось потратить двадцать семь лет своей жизни на то, чтобы добиться подобного уважения.

Вернемся к молодым годам Маттео. Надо отметить, что помимо врожденной набожности, юный Риччи обладал страстью к знаниям и учебе. Довольно-таки скоро он осознал точное направление своих усилий в жизни — он собирался поехать в Китай. Вероятнее всего, в колледже ему были известны письма Франциска Ксавье с Востока, в которых последний писал: «Напротив Японии лежит Китай, огромная империя, располагающая огромной территорией, которая, по свидетельствам португальских купцов, превосходит все христианские государства в своей практике справедливости и равенства. Китайцы, которых я видел… и с которыми я познакомился, имеют белый цвет кожи… смышлены и стремятся к знаниям. По уму они превосходят даже японцев… Ничто не дает мне возможности предположить, что там есть христиане» [65] Coleridge H. J . The Life and Letters of St. Francis Xavier. London, 1881, c. 264. . Для Риччи подобные слова читались как прямое приглашение.