Виталий Пенской - «Полоцкий» цикл

В Новгород Иван Грозный прибыл 24 октября 1567 года. Через неделю он выступил дальше, двигаясь на ливонские городки и замки Резицу и Лужу (Розиттен и Лудзен соответственно, современные Резекне и Лудза в Латвии). По дороге к царю должны были присоединиться земская рать и наряд, которые выступили из Великих Лук навстречу. 12 ноября на Ршанском яме (возможно, это был так называемый Велильский ям, учреждённый в 1540 году в полутораста верстах к юго-востоку от Новгорода, в Деревской пятине, ныне деревня Ям) состоялось совещание царя с прибывшими к нему земскими воеводами. Помимо самого царя, его сына, Владимира Старицкого и ближних бояр присутствовали великолуцкие воеводы бояре и князья И.Ф. Мстиславский, И.И. Пронский, П.С. Серебряный, а также И.В. Шереметев Меньшой, И.П. Яковлев, Л.А. Салтыков и М.И. Вороной. На этом без преувеличения историческом военном совете обсуждался один, но чрезвычайно важный вопрос: стоит ли царю продолжать поход в Ливонию, к «неметцким городом или поход свой отставить» , отменить прежде сделанные распоряжения и повернуть обратно, распустив большую часть войска по домам?

Посовещавшись с воеводами, Иван решил поход отменить. Сам царь со своим старшим сыном и с князем Владимиром должен был через Великие Луки идти к Москве. «Большим» же воеводам с собравшейся к тому времени ратью «для береженья» от нечаянного нападения литовцев совет велел остаться на время в Великих Луках и в Торопце. Наряд же, с превеликими трудами двигавшийся из Великого Новгорода на соединение с войском, решено было оставить пока в Порхове.

Почему же Иван Грозный пошёл на такой шаг? Какими причинами было обусловлено его решение отменить начатый большой государев поход? В посольской книге (официальная московская летопись за осень 1567 года не сохранилась), в которой приведён достаточно полный отчёт о развитии событий в эти месяцы, указано несколько основных причин, по которым поход был отменён. Прежде всего к концу октября стало очевидно, что сосредоточение наряда серьёзно запаздывало, а без него идти походом на Ливонию не имело смысла — очередной набег, не более того. «Посошные люди многие к наряду не поспели , — говорилось в книге, — а которые пришли, и те многие розбежались, а которые остались, и у тех лошади под нарядом не идут» .

Любопытные подробности относительно сбора посохи и доставки наряда сообщают псковский книжник и немецкий авантюрист А. Шлихтинг. Первый писал, что царь Иван «повеле правити посоху под наряд и мосты мостити в Ливонскую землю и Вифлянскую, и зелейную руду збирати; и от того налогу и правежу вси людие новгородцы и псковичи обнищаша и в посоху поидоша сами, а давать стало нечево, и тамо зле скончашася нужно от глада и мраза и от мостов и от наряду». «А во Пскове байдаки и лодьи большии посохой тянули под ливонские городы, — писал дальше летописец, — под Улех, и, немного тянув, покинули по лесом, и тут згнили, и людеи погубили» . И хотя в летописи эти события отнесены к 7078 (1569–1570) году, но из описания следует, что книжник ошибся и сместил их на пару лет вперёд.

Немец же сообщал, что, вернувшись домой, царь приказал арестовать и казнить «канцлера» Казарина Дубровского (дьяка Казённого приказа К.Ю. Дубровского). Его обвиняли «в том, что он обычно брал подарки и равным образом устраивал так, что перевозка пушек выпадала на долю возчиков самого великого князя, а не воинов или графов» . В составленном в начале 1580-х годов «Синодике опальных», в который царь приказал внести всех, кто был казнён по его приказу, вместе с Дубровским в одну статью было вписано ещё несколько земских дьяков и подьячих, очевидно, проходивших с ним по одному «делу». Гнев царя вполне объясним. Корыстолюбие Дубровского и его подельников поспособствовало срыву важной военной экспедиции, которая если и не закончила бы войну, то, во всяком случае, существенно приблизила бы её конец.

Другая причина, по которой было решено отменить поход и повернуть назад, была связана с тем, что «многим людем, которые со государем и которые с Лук с воеводами идут, в украинных городех прокормитись не мочно» , как было записано в посольской книге. И тут нет ничего удивительного. Не только пятая русская стихия, «генерал Грязь», препятствовала подвозу фуража и провианта. Местные власти также не в силах были обеспечить сбор пропитания для ратных людей и их коней. Во-первых, из-за неурожая: в «Соловецком летописце» под 7076, то есть 1567–1568 годом, было записано, что «глад был на Руси велик» . Во-вторых, из-за многолетней войны, опустошившей северо-западные уезды. Неоднократные прохождения ратных и свирепость сборщиков налогов разоряли местных крестьян и посадских не хуже неприятельского войска.

Наконец, позднее, отправляя выпущенного из узилища Быковского к Сигизмунду с грамотой, Иван писал своему «брату», что был вынужден отложить поход свой «затем, что по той дороге поветреи» . Мор, начавшийся минувшей осенью, продолжал опустошать русский Северо-Запад и не думал заканчиваться. Само собой, это обстоятельство не самым лучшим образом сказывалось на военных приготовлениях Ивана Грозного.

Но была ещё одна причина, которую озвучили на совете воеводы. «Которых языков литовских из Копья из иных порубежных городов и выходцов литовских ко царю и великому князю воеводы присылают , — говорили царю воеводы, — и те языки и выходцы сказывают, что король с людми сбирается в Менску, а иные сказывают в Городне, а бытии ему в Борисове к Николину дни, или как путь станет» . Кроме того, продолжали они, по сведениям разведчиков, «гетманы и рохмистры многие со многими людми в Борисове, и в Чашниках, и в Лукомле, и в других местех стоят». «И быти королю со всеми людми в Полотцку, или к Уле, или х Копью, — подытоживали царские стратилаты, — а иные говорили, что королю посылати рать своя на Лутцкие места» .

Выходит, что на этот раз, вопреки установившейся традиции, литовцы не опоздали с мобилизацией. Напротив, они даже опережали Ивана и его воевод — и это настораживало. Не в московских правилах ведения войны было ввязываться очертя голову в «прямое дело» с неприятелем. Воеводы старались, насколько это возможно, не вступать в правильное полевое сражение с вражеским войском, предпочитая добиваться своих целей посредством «малой» войны. Прежде регулярные срывы военных сборов в Великом княжестве Литовском способствовали этому. Нынче же, как показывали собранные разведкой сведения, ситуация развивалась иначе.