Александр Майоров - Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв.

Ряд эпизодов биографии патриарха Ираклия представляет для нас особый интерес. Уроженец Оверни (Центральная Франция), он проявился в Иерусалимском королевстве ок. 1168 г., — тогда в документах впервые возникает имя некоего «магистра Ираклия» ( magister Heraclius ), ведшего дела патриаршей канцелярии. Карьера Ираклия развивалась стремительно: в 1169 г. он был уже архидиаконом Иерусалима, а в 1175 г. стал архиепископом Кесарии Палестинской. [1966] Kedar B.Z. The Patriarch Eraclius.

Появление в Иерусалиме латинского клирика с именем Ираклий и его стремительная церковная карьера совпадают по времени с появлением на иерусалимском престоле новой королевы — Марии Комниной, внучатой племянницы византийского императора Мануила I, выданной в 1167 г. за короля Амальрика.

Мария прибыла в Иерусалим с огромным приданым и многочисленной византийской свитой, и ее появление вызвало значительные перемены при иерусалимском дворе.

Перемены затронули важнейшие стороны жизни не только иерусалимского двора, но и церкви. Амальрик начал чеканить монету с изображением византийского Анастазиса (ротонды в храме Гроба Господня), велел переделать королевские регалии по византийским образцам, ввел византийский придворный церемониал. Вместе с императором Мануилом и латинским епископом Ральфом Амальрик участвовал в восстановлении храма Рождества Христова в Вифлееме, украшенного тогда роскошными мозаиками, выполненными в византийском стиле. Имена Мануила, Амальрика и Ральфа запечатлены в благодарственной надписи на греческом и латинском языках, сохранившейся в храме, где также упоминается имя византийского мозаичиста Эфраима, закончившего работы в 1169 г. [1967] Pringle D . The churches of the Crusader Kingdom of Jerusalem. Vol. 1. A-K. Cambridge, 1993. P. 139. См. также: Фолда Я. Искусство Латинского Востока. С. 176–177.

Блистательный внешний вид и церемониал византийских церковных иерархов неузнаваемо преобразили некогда скромный облик служителей латино-иерусалимской церкви. Именно патриарх Ираклий стал тем иерусалимским предстоятелем, чей роскошный византийский облик повергал в смущение и даже вызывал осуждение добрых католиков на Западе. Такое впечатление вызвало, по свидетельству англо-нормандского хрониста конца XII — начала XIII вв. Ральфа Нигера, появление Ираклия в Европе в 1184–1185 гг. во главе посольства иерусалимского короля Балдуина IV. Роскошные одежды и многочисленная пышная свита патриарха никак не соответствовали целям его миссии — просить финансовой и военной помощи для защитников христианского Иерусалима, терпящих крайнюю нужду в неравной борьбе с мусульманами. [1968] Tyerman Ch. 1) England and the Crusades. 1095–1588. Chicago, 1996. P. 39; 2) God's war a new history of the Crusades. Cambridge, 2006. P. 216.

Какими путями имя Ираклий могло попасть в именослов галицко-волынских князей?

Разумеется, этому в первую очередь должен был способствовать брак Романа Мстиславича с византийской принцессой Евфросинией. Ее отец император Исаак II считал себя продолжателем дел Мануила, пытавшегося повторить великие свершения Ираклия, восстановив власть империи над святынями христианского Востока. По свидетельству Никиты Хониата, отправив в монастырь свою старшую дочь, Исаак исполнил то, что некогда «предполагала сделать еще царица Ксения по смерти своего супруга, царя Мануила Комнина». [1969] Nicetae Choniatae Historia / Rec. I. A. van Dieten. Berolini; Novi Eboraci, 1975. P. 419. Русский перевод см.: Никита Хониат . История, начинающаяся с царствования Иоанна Комнина. Т. II / Пер. под ред. проф. Н.В. Чельцова. СПб., 1862. С. 85. Тем самым царевна Евфросиния с раннего детства воспринималась как «жертва Богу», принесенная ее отцом в память о другом великом правителе Византии. В честь Мануила Исаак назвал также одного из своих сыновей, которому собирался передать престол империи в обход старшего сына Алексея. [1970] Βάρζος Κ . Ή γενεαλογία των Κομνηνών. T. 2. Θε τσαλονίκη, 1984. Σ. 814–815.

Священная реликвия Честного Креста и драгоценный крест-реликварий с именем императора Мануила, полученные Романом в качестве приданого своей новой жены и унаследованные их потомками, несомненно, также должны были способствовать укоренению в Галицко-Волынской Руси культа Ираклия, возвратившего главную реликвию христиан из персидского плена. [1971] Dąbrowski D . Rodowód Romanowiczów książąt halicko-wołyńskich. S. 101–102.

Так или иначе, наиболее вероятно, что имя Ираклия, тесно связанное с византийской церковной и светской традицией, попало в именослов русских князей под влиянием новой Галицко-Волынской княгини Евфросинии и связанных с ней провизантийских настроений. Подобным же образом это имя вошло, как мы видели, в именослов латинских патриархов Иерусалима под влиянием королевы Марии и провизантийской политики ее супруга, короля Амальрика.

Впрочем, нельзя исключать и другой возможности. Имя Ираклия возникло не в первом, а во втором поколении потомков Романа и Евфросинии, когда с момента заключения их брака прошло около двадцати лет. К этому времени многое изменилось как в жизни княжеской семьи, так и в истории всей Европы — уже не было в живых Романа Мстиславича, распалась созданная им держава и не существовало прежней Византийской империи со столицей в Константинополе.

По-видимому, имелся еще один весомый повод для появления у Рюриковичей столь необычного в их среде имени. И этот повод, как нам кажется, следует искать не на востоке, а на западе.

Мы видели, что в эпоху крестовых походов, особенно в XII–XIII вв., имя византийского императора и христианского подвижника Ираклия приобрело чрезвычайно широкую популярность в Западной Европе и стало одним из символов всего крестового движения. К его подвигам постоянно апеллировали латинские проповедники новых крестовых походов, а его героический образ, поддерживаемый Римской церковью, широко отразился в произведениях литературы и искусства средневековой Европы.

В конце второго десятилетия XIII в. эпицентр европейского крестового движения вплотную приблизился к границам Галицко-Волынской Руси. Мы имеем в виду объявленный папой Иннокентием III (1198–1216) в ноябре 1215 г. на Четвертом Латеранском соборе новый Пятый Крестовый поход (1217–1221), одним из главных предводителей которого на первом этапе стал венгерский король Андрей II (1205–1235), некогда занимавший также княжеский стол в Галиче. [1972] О пребывании Андрея на галицком столе см.: Майоров А.В. Галицко-Волынская Русь. Очерки социально-политических отношений в домонгольский период. Князь, бояре и городская община. СПб., 2001. С. 281–296.