Александр Майоров - Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв.

По всей видимости, Холмский монумент воспроизводил византийского двуглавого орла, который мог стать неким новым символом власти галицко-волынского князя. [2051] Иловайский Д.И. Даниил Романович Галицкий и начало Холма // Памятники русской старины в западных губерниях / Изд. П.Н. Батюшковым. Вып. 7. СПб., 1885. С. 4; Петрушевич А. О городе Галиче за Луквой // Вестник Народного дома. Ч. 52. Львов, 1887. С. 467; Грушевський М.С . Історія України-Руси. Т. II. Київ, 1992. С. 382; Некрасов А.И. Очерки по истории древнерусского зодчества XI–XVII вв. М., 1936. С. 75; Софроненко К.А. Общественно-политический строй Галицко-Волынской Руси XI–XIII вв. М., 1955. С. 6; Крипякевич І. Галицько-Волинське князівство. Львів, 1999. С. 154; Вагнер Г.К . Белокаменная резьба древнего Суздаля: Рождественский собор. XIII век. М., 1975. С. 173; Гречило А. Територіальні символи Галицько-Волинської держави другої половини XIII — початку XIV століть // ЗНТШ. Т. 240. Львів, 2000. С. 260–261; Дашкевич Я . Галицько-волинські землі на перехресті орієнтацій: Захід, Русь, Схід (кінець X — середина XIV ст.) // Українські землі часів короля Данила Галицького: церква і держава. Статті и мат-ли. Львів, 2005; Войтович Л.В. Княжа доба на Русі: портрети еліти. Біла Церква, 2006. С. 487; Однороженко О.А . Руські королівські, господарські та князівські печатки XIII–XVI ст. Харків, 2009. С. 4.

Летопись точно называет архитектора, прибывшего в Галицко-Волынскую Русь из Византии и воздвигшего собор в Холме, — это «хитрец Авдий». [2052] ПСРЛ. Т. II. Стб. 843–844. Возможно, что названный грек являлся также и автором сооруженного при въезде в Холм монумента с символом императорской власти, призванным свидетельствовать могущество православного русского князя.

Оригинальную трактовку летописного описания монумента с орлом близ Холма предлагает В.С. Александрович. Отвергая все высказанные ранее интерпретации как «фантастические», он утверждает, что открыл подлинный смысл описания монумента, который «однозначно вытекает» из слов летописца, оставшихся непонятыми другими исследователями. Согласно Александровичу, упоминаемые летописцем «головы» и «подножки» имеют отношение не к фигуре орла, венчавшей монумент, а к монументу вообще. Последний, таким образом, представлял собой некую колонну («столп») высотой в десять локтей в с высеченным на ней орлом в виде некоего рельефа; колонна была установлена на ступенчатом постаменте («подножках») и увенчана высеченными из камня человеческими «головами», повернутыми в разные стороны; «головы» и «подножки» добавляли к высоте монумента еще два локтя. [2053] Александрович В. Літописний монумент з орлом поблизу Холма // Фортеця: Зб. заповідника «Тустань»: на пошану Михайла Рожка / Відп. ред. Ю. Лукомський. Львів, 2009. В качестве ближайшей аналогии такого сооружения Александрович указывает описанные холмским летописцем внутренние колонны церкви Иоанна Златоуста в Холме с капителями в виде человеческих голов. [2054] ПСРЛ. Т. II. Стб. 843. Объяснение летописного описания и архитектурные аналоги см.: Иоаннисян О.М . Основные этапы развития галицкого зодчества // Древнерусское искусство. Художественная культура X — первой половины XIII в. / Отв. ред. А.И. Комеч, О.И. Подобедова. М., 1988. С. 54–56.

Однако при подобном направлении мысли исследователя ряд ключевых элементов летописного описания холмского монумента, имеющих важное значение для его восприятия, остались им незамеченными или были намеренно искажены. Прежде всего летописец иначе, чем представляет себе Александрович, описывает изображенного на монументе орла: «Орель камень изваянъ». «Изваянъ» — краткая форма причастия страдательного залога прошедшего времени, которая соответствует в современном русском языке понятию изваянный. [2055] СлДРЯз XI–XIV вв. Т. III. М., 1990. С. 467. Это значит, что в понимании холмского летописца «изваять» орла из камня на «столпе» означало примерно то же самое, что и для современного читателя — создать объемное скульптурное изображение птицы, венчающее собой колонну («столп»).

Выражение «изваянъ» не соответствует предполагаемому Александровичем изображению на плоскости в виде какого-нибудь рельефа, высеченного где-то на самой колонне. В этом легко убедиться, если рассмотреть случаи употребления аналогичных выражений («изваяно», «изваяна») холмским летописцем в непосредственно примыкающих к описанию монумента с орлом сообщениях о строительстве и украшении холмских храмов. Как мы уже видели, описывая поддерживаемые колоннами перекрытия церкви Иоанна Златоуста в Холме, летописец говорит о «четырехъ головахъ человецскихъ, изваяно отъ некоего хытречь». [2056] ПСРЛ. Т. II. Стб. 843. В другом месте он упоминает доставленную из Венгрии чашу «мрамора багряна, изваяноу моудростью чюдноу». [2057] Там же. Стб. 845–846.

Разумеется, что и человеческие головы, и мраморная чаша — объемные предметы, высеченные из камня, то есть изваянные рукой искусного мастера как пространственные объекты. Таким же объемным предметом, скульптурой был и изваянный из камня орел, стоявший на колонне при въезде в Холм. Фигура орла должна была располагаться именно на вершине монумента, поскольку никаким иным образом расположить объемную скульптуру на пьедестале в виде колонны невозможно.

Следует обратить внимание также на летописный термин «подножьки», используемый при описании холмского монумента. Такой термин совсем не подходит для обозначения основания массивного каменного сооружения пятиметровой высоты. В памятниках древнерусского языка это выражение в грамматической форме множественного числа употребляется в значении «ножки, стойки (у мебели, утвари)». [2058] СлРЯз XI–XVII вв. Вып. 16. М., 1990. С. 12. В контексте интересующего нас описания выражение «подножьки», несомненно, более соответствует ножкам, на которых стояла сравнительно небольшая (по отношению ко всему монументу) фигура орла, венчавшая собой колонну, нежели основанию всего сооружения.

Греческий мастер, воздвигший колонну, увенчанную фигурой орла, при въезде в новую столицу Галицко-Волынской Руси, в своей работе должен был ориентироваться на какие-то известные ему архитектурные образцы. Такие образцы скорее всего следует искать в самой Византии и прежде всего в столице империи.

И действительно, к числу главных достопримечательностей византийской столицы на рубеже XII–XIII вв. относили установленную на ипподроме колонну, на вершине которой красовалась фигура расправившего крылья орла. Ее подробное описание находим в «Книге о статуях города Константинополя», приписываемой Никите Хониату:

Был еще в ипподроме медный (или бронзовый. — А.М .) Орел — изобретение Аполлония Тианского и великолепное создание его волшебства. <���…> [Аполлоний] поставил на столпе изображение орла — восхитительное произведение художественного искусства, любуясь которым, нельзя было оторвать глаз и поневоле приходилось остаться прикованным к месту, подобно тому, кто, начав слушать пение сирен, хотел бы уйти от них прочь. Орел расширил крылья, как будто желая взлететь, между тем под его ногами лежал свившийся в кольца Змей, который не пускал его подняться вверх и, уткнув голову в его крыло, по-видимому, хотел его ужалить. [2059] Никита Хониат . История, начинающаяся с царствования Иоанна Комнина. Т. II / Пер. под ред. проф. Н.В. Чельцова. СПб., 1862. С. 435. Оригинальный текст см.: Nicetae Choniatae De Signis Constantinopolis // Nicetae Choniatae Historia / Rec. I. A. van Dieten. Berolini; Novi Eboraci, 1975. P. 651.