Александр Майоров - Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв.

Впрочем, иногда подобный вывод основывается на не вполне корректном понимании выражения quodem rege Ruscie кельнского анналиста, которое переводится как «бывший король Руси». [2710] Mika N. Walka o spadek po Babenbergach… S. 18. Ростислав Михайлович, некогда княживший в Галиче и изгнанный оттуда Романовичами, действительно, мог восприниматься в качестве бывшего русского короля. Однако термин quodem в данном контексте выступает в значении неопределенно-личного местоимения и, следовательно, не может восприниматься как специальное указание на Ростислава. В нашем случае этот термин подразумевает скорее действующего, а не бывшего правителя.

Ростислав Михайлович, по некоторым данным, мог принимать участие в австрийском походе Белы IV 1246 г. [2711] Ficher A . Herzog Friedrich II. S. 127. Однако точно известно, что он не погиб в битве на Лейте: смерть Ростислава наступила спустя несколько десятилетий после нее. [2712] Wertner M . Boris und Rostislaw. S. 50.

Важным источником, содержащим дополнительные сведения о битве на Лейте, являются свидетельства одного из ее непосредственных очевидцев — австрийского миннезингера Ульриха фон Лихтенштейна (ок. 1200–1275/1277), описавшего это сражение в своем знаменитом поэтическом романе «Служение дамам» ( Frauendienst ). [2713] Об этом произведении см.: Peters U . Frauendienst. Untersuchungen zu Ulrich von Lichtenstein und zum Wirklichkeitsgehalt der Minnedichtung. Göppingen, 1971.

Хотя рассказ Лихтенштейна во многих отношениях не полон и не ясен, тем не менее только благодаря ему устанавливаются некоторые ключевые подробности битвы и прежде всего ее точная дата: сражение состоялось «на утро дня Святого Вита в пятницу», то есть 15 июня 1246 г. (Str. 1661–1662). Ульрих говорит, что он мог бы описать битву более подробно и даже назвать имена погибших в ней рыцарей, но все это для его слушателей не будет новым, так как он ранее уже описывал эту злосчастную битву в своих стихах. [2714] Ulricas von Liechtenstein Frauendienst / Hrsg. von R. Bechstein. Bd. VII. Leipzig, 1888. S. 255–262. Strophe 1659–1688. Перевод на современный немецкий язык см.: Ulrich von Liechtenstein. Frauendienst. Aus dem Mittelhochdeutschen ins Neuhochdeutsche übersetzt / Hrsg. F.V. Spechtler. Klagenfurt, 2000.

Важнейшей частью свидетельств Лихтенштейна является детальное описание гибели герцога Фридриха Воинственного, а также данные им пояснения относительно истинных виновников случившегося. Из слов поэта вытекает, что едва ли не главными участниками сражения были русские ( Reußen, Reussen, Reuzzen, Riuzen ), неоднократно упоминаемые на протяжении всего его описания. [2715] См., например: Ulrich's von Liechtenstein Frauendienst. Bd. VII. S. 255–256.

Русские первыми начали битву. Против них стояли люди Генриха фон Лихтенштейна (родственника нашего информатора). Перед началом битвы между двумя рядами выстроившихся друг против друга вражеских войск появился верхом на коне герцог Фридрих и обратился к своим воинам с речью, обещая им щедрые награды в случае победы. Но прежде чем он произнес последние слова, русские внезапно ударили ему в спину. Фридрих пал, но в ту же минуту началась такая всеобщая драка, что никто сразу не обратил внимания на это трагическое происшествие. Генриху Лихтенштейну вскоре удалось переломить ход битвы и обратить русских в бегство. [2716] Ibid. S. 255 f.

Итак, рассказ Ульриха фон Лихтенштейна со всей определенностью показывает, что русский король, кем бы он ни был, действовал в битве на Лейте не в одиночку, а во главе весьма значительного войска, состоявшего из русских. Именно это войско, по словам нашего информатора, было едва ли не главной ударной силой армии Белы IV.

Таким войском, безусловно, мог располагать тогда только действующий русский князь, правитель сильной в военном отношении русской земли. Восприятие его австрийскими и немецкими хронистами в качестве суверенного «короля Руси» заставляет думать, что одним из главных участников сражения был галицко-волынский князь Даниил Романович. Именно этот князь, как мы видели, уже в 1240 г. пользовался титулом «короля Руси», полученным от императора Фридриха II. Никаких данных о том, что таким же титулом пользовался когда-либо Ростислав Михайлович, у нас нет.

Кроме того, едва ли Ростислав, один из вассалов венгерского короля, приходившийся также зятем своему сюзерену, вообще мог выступать в австрийских анналах под видом суверенного русского правителя. В Австрии Бела IV был слишком хорошо известен. Он упоминается во всех сообщениях о битве на Лейте, и будь убийцей Фридриха Ростислав, последний, надо думать, не остался бы в этих же сообщениях безликим пришельцем из Руси, а почти наверняка фигурировал бы в качестве зятя короля Венгрии .

К тому же Ростислав Михайлович и сам по себе весьма заметная фигура в истории Австрии. Его личность должна была представлять интерес для австрийских хронистов хотя бы потому, что этот князь стал одним из предков новой династии правителей страны, будучи дедом Агнессы Чешской, жены Рудольфа II Габсбурга. [2717] См.: Hoensch J.K . Přemysl Otakar II. von Böhmen. Der goldene König. Graz; Wien; Köln, 1989. S. 41, 43, 174.

К 1246 г. отношения Даниила Романовича с Белой IV полностью нормализовались после конфликта, бывшего между ними годом ранее, закончившегося победой Романовичей в битве под Ярославом. Этому, безусловно, способствовал и союз Даниила с Ордой, откуда он вернулся весной 1246 г., добившись признания своих прав на Галич ценой подчинения верховной власти хана Батыя. [2718] ПСРЛ. Т. II. Стб. 807–809.

О признании Даниилом в этих условиях своей вассальной зависимости от Белы уже не могло быть речи. В возобновившейся борьбе за Австрию галицко-волынский князь действовал как равноправный союзник венгерского короля, суверенный «король Руси». Союз двух королей должен был скрепить династический брак между их детьми — принцессой Констанцией и князем Львом. Переговоры о заключении брака, судя по всему, начались в том же 1246 г. [2719] Грушевський М.С. Хронольогія подїй… С. 67; Пашуто В.Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. С. 237; Włodarski B. Polska i Rus (1194–1340). S. 132.

В источниках мы находим еще один след, указывающий на причастность галицко-волынских князей к гибели австрийского герцога Фридриха II Воинственного. Во всяком случае, есть твердые основания считать, что Романовичи непосредственно были связаны с людьми, на которых в Австрии возлагали вину за странную гибель последнего Бабенберга.

По сведениям продолжателя Хроники пресвитера Магнуса, Фридрих пал от руки своего стольника, «графа из Хассбаха, по имени Генрих». [2720] Chronicon Magni Presbiteri continuatio. P. 639. Генрих фон Хассбах ( Heinrich von Hassbach ) был хорошо известен в Австрии в описываемое время, его имя многократно упоминается в источниках середины XIII в. В последние годы правления Фридриха II Воинственного, а затем при Пржемысле II Оттокаре он занимал ряд важных государственных должностей: в 1240–1250-х гг. был ландрихтером, а также стольником (шенком) при дворе австрийского герцога. [2721] Weltin M. Landesherr und Landherren zur Herrschaft Ottokars II. Premysl in Österreich // Ottokar-Forschungen. Jahrbuch für Landeskunde von Niederösterreich. Bd. 44/45. 1978–1979. S. 165. См. также: Wissgrill F.K . Schauplatz des landsässigen Nieder-Österreichischen Adels vom Herren- und Ritterstande von dem XI. Jahrhundert an, bis auf jetzige Zeiten. Bd. IV. Wien, 1800. S. 212–215.