Юрий Алексеев - Походы русских войск при Иване III

Особый интерес вызывает мобилизация «черни», т. е. земского ополчения. Одетое в простые «овечьи шерсти», оно представляло собой внушительное зрелище и свидетельствовало о большом удельном весе в войсках галичского князя и о большом значении в его глазах. Несмотря на то что у князя Юрия были бояре и, несомненно, служилые землевладельцы низшего ранга («слуги вольные», будущие «дети боярские» княжеских докончаний), он отнюдь не пренебрегал земским ополчением, собирая его «из градов» и волостей, сел и деревень. В этом сказалась древняя домонгольская традиция — князья шли в походы не только с дружиной, но и с «ратью» — земским ополчением. Оно составляло, в основном, пехоту. Так, например, перед Липицкой битвой суздальские князья провели мобилизацию сельского населения: «бяшет бо погнано из поселий и до пешцев», «бяше бо много собрано и поселян пешцев». [65] ПСРЛ. Т. 26. С. 61; Т. 10. С. 70.

Галичане принимали активное участие в боевых действиях на стороне своих князей. В 1433 г. они, сражаясь против войск великого князя, разбили великокняжеского воеводу князя Юрия Патрикеевича в бою на р. Куси. [66] ПСРЛ. Т. 28. С. 100; Т. 37. С. 85.

В 1434 г. великий князь пошел к Галичу ратью и город «взя и сожже». [67] ПСРЛ. Т. 12. С. 19. Укрепления города были, видимо, разрушены, и на какое-то время Галич перестал быть надежным опорным пунктом мятежных князей. В 1436 г. князь Василий Косой не смог удержаться в Галиче. [68] Там же. С. 21. После потери Москвы в 1447 г. Шемяка и Иван Можайский «побежаша к Галичю», но в нем не задержались и побежали дальше в Чухлому. [69] Там же. С. 73. Но укрепления были восстановлены, и Галич снова превратился в грозную крепость. Об этом свидетельствует летописное известие 1450 г. «О бою под Галичем». [70] ПСРЛ. Т. 25. С. 270–271. Это известие заслуживает более подробного рассмотрения. Оно помещается во всех летописях великокняжеского цикла в одной и той же явно официозной редакции и с подробностями документального характера.

Великий князь Василий совершил зимний поход в поисках Шемяки. Думая, что он в Вологде, великий князь пошел вверх но Обноре (правый приток Костромы), но, узнав, что Шемяка «опять воротился к Галичю», двинулся «Обнорою на низ да Костромою вверх». Став у Железного Борка в монастыре Иоанна Предтечи на Тебзе, левом притоке Костромы, примерно в 15 верстах на юго-запад от Галича, он «слышав, что князь Дмитрий в Галиче, а людей около его много, а город крепит и пушки готовит, и рать пешая у него, а сам пред городом стоит со всею силою». К Галичу двинулись великокняжеские войска во главе с воеводой князем Василием Ивановичем Оболенским. 27 января войска подошли к Галичу, «а князь Дмитрий таки стояша на горе со всею силою, не поступи ни с места». Укрепления Галича, расположенные на горе над озером, были обойдены со стороны озера. Войска использовали овраги, видимо, для маскировки своего движения («опасался, понеже бо гора крута»). «Выправяся из тех врагов, войска взыдоша на гору». «Бысть сеча зла». «Поможе Бог великому князю: многих избища, а лучших всех изымаща рукама». Конница Шемяки была разбита, «а пешую рать мало не всю избита».

Представляется важным различие «лучших» и «пеших» людей. Пешая рать — те самые земские ополченцы «в овечьих шерстях», которых князь Юрий Дмитриевич продемонстрировал митрополиту Фотию. В войсках галицких князей пешая земская рать, наряду со служилыми людьми, была существенным компонентом — признак важного значения общинной организации.

Но в 1450 г. с особностью Галичской земли было покончено. С приходом великого князя Василия в Галич «гражане… предашася ему; он же, град омирив и наместники свои посажав по всей отчине той». Когда на Масленой неделе (15 февраля) великий князь возвратился в столицу, Галичская земля была уже неотъемлемой частью великого княжения, тянущей непосредственно к Москве.

После взятие Галича в 1450 г. и бегства Шемяки нет известий о каких-либо антивеликокняжеских выступлениях на Галичской земле.

В 1462 г. галичане впервые идут под знаменами великого князя. За 10–12 лет на Галичской земле произошла, очевидно, перестройка военно-служилой системы. Эта система была ориентирована теперь на великого князя: служилые люди Галичской земли, еще вчера поддерживавшие Шемяку, теперь либо целовали крест великому князю, либо лишились своих земель, уступив место сторонникам Москвы. В Галичской земле, надо полагать, произошел примерно такой же пересмотр служилых отношений, какой позднее — уже при великом князе Иване Васильевиче — наместник князь Иван Васильевич Стрига Оболенский проделал в Ярославской. [71] ПСРЛ. Т. 23. С. 158. Переориентация на Москву произошла, видимо, и у земских людей Галича: пешие земские люди «в овечьих шерстях» — наиболее подходящий контингент для дальних походов на речных судах. Именно такие люди, вероятнее всего, и идут в поход 1462 г

Таким образом, поход 1462 г. в изображении Уст. летописи — это поход, прежде всего, земского ополчения северных городов с вероятным участием служилых людей и во главе с воеводами великого князя. Как и другие походы на севере России, поход 1462 г. совершается по рекам.

На севере России, покрытом густыми лесами, реки служили основным путем передвижения людей и грузов. По рекам ходили и княжеские судовые рати — знаменитый поход Олега на Киев в 882 г. был совершен именно по рекам. Передвижение в речных судах предполагало наличие пехоты (пешей рати) как основного рода войск в данном походе.

Ток, в походе 1219 г. на волжских и камских болгар русские ладьи, совершив маневр по рекам, подошли к болгарскому городу О шел и здесь «изыдоша из ладьи все полци пеши» [72] ПСРЛ. Т. 1. Стб. 444. (в дальних походах лодьи служили транспортным средством для перевозки пеших полков). Судовая рать — это по существу пешая рать.

Тип гребных судов, совершавших походы, летописи называют по-разному. Наиболее популярными типами речных судов были лодьи, насада и ушкуи. Чем отличались они друг от друга, в настоящее время сказать трудно, и сами летописи их иногда путают. [73] Так, в 1183 г. «пришед в землю Болгарскую» русские «выседя из насад на брег. Волгаре же поидоша… к ладиям» русских (ПСРЛ. Т. 25. С. 90). В глазах летописца XV в. между насадом и ладьей не было разницы. Уст. летопись чаще всего говорит о насадах. Так, в 1375 г. новгородцы во главе с Прокопием прошли в насадах Костромою на Низ (т. е. на Волгу) [74] ПСРЛ. Т. 37. С. 75. (Моск. летопись называет эти суда ушкуями); [75] ПСРЛ. Т. 25. С. 191. в 1398 г. новгородцы напали на Устюг, придя в насадах; [76] ПСРЛ. Т. 37. С. 80. в насадах пришел на Устюг в 1450 г. и Шемяка. [77] Там же. С. 88.

Насад — судно достаточно легкое, удобное для переноски волоком. Например, когда в 1446 г. на Устюг напали казанские татары, они при штурме города несли насады на головах, прикрываясь от стрел и камней защитников города. [78] Там же. С. 87. Именно такие суда были наиболее удобны для плавания по рекам с их перекатами и особенно для переноски волоком.