Юрий Алексеев - Походы русских войск при Иване III

Тем не менее к намазу лета общее политическое положение оставалось весьма напряженным. Княжеский мятеж продолжался, сохранялась опасность литовской интервенции. Орден не прекращал агрессии, накапливая силы для решительного наступления на русские земли. Но главный враг надвигался с юга. Весной 1480 г. над Русской землей нависла грозная тень нашествия орды Ахмата.

После отражения нашествия 1472 г. отношения великого князя с Ахматом оставались достаточно напряженными. Обмен послами продолжался, но реального соглашения достигнуто не было. Есть основания считать, что выплата традиционного «выхода», дани, прекратилась на это указывает прямое свидетельство Вол.-Перм. летописи. [456] ПСРЛ. Т. 26. С. 265. В предвидении неизбежности дальнейшего обострения отношений с Ордой — одной из главнейших задач внешней политики Русского государства — было заключение союзного договора с Крымом (хан Менгли-Гирей) в противовес намечавшемуся союзу короля Кашмира с ханом Ахматом. Переговоры о союзе начались в 1474 г. (посольство Никиты Васильевича Беклемишева) и продолжались несколько лет.

Очередное русское посольство во главе с князем Иваном Ивановичем Звонцом Звенигородским отправилось в Крым 16 апреля 1480 г. Оно имело полномочия заключить двусторонний оборонительный договор против Ахмата и оборонительно-наступательный односторонний договор против Казимира.

«А учинится тамо весть князю Ивану 3венцу, что Ахмат царь на сей стороне Волги, а покочюет под Русь, и хотя ярлыка еще не даст Meнгли-Гирей царь, и но князю Ивану о том говорити царю Менгли-Гирею, чтобы… на Ахмата царя пошол или брата своего отпустил с своими людми… а не пойдет Менгли-Гирей царь и брата с людми не отпустит на Орду, ино о том говорити, чтобы на Литовскую землю пошол или брата отпустил с людми». Если же «будет Ахмат царь за Волгою», посол не должен делать такого заявления. [457] Сб. РИО. Т. 41. № 5. С. 19–20.

Приведенное положение имеет принципиально важное значение для конкретной характеристики политической обстановки весной 1480 г. До Москвы дошли слухи о готовящемся нападении Ахмата, но еще не было точных и надежных сведений о его местонахождении и намерениях. Тем не менее, исходя из конкретной ситуации, в Москве считали вторжение Ахмата вполне реальной и близкой опасностью. Именно поэтому посол должен был потребовать от Менгли немедленной помощи против Ахмата в случае его приближения к русским границам, не дожидаясь формального заключения союзного договора. Как видим, помощь эта мыслилась в двух возможных вариантах — выступление Крыма против самой Орды или против Казимира В апреле 1480 г. великий князь отдавал себе полный отчет в серьезности сложившейся ситуации.

Несмотря на колебания Менгли между польско-литовской и московской ориентацией, весной 1480 г. военно-политический союз между Крымом и Москвой был заключен, [458] См.: Базилевич. С. 116–118. что являлось, без сомнения, крупным успехом русской дипломатии. Однако реальное значение союза с Крымом отнюдь не следует переоценивать. Во-первых, Менгли, только что вернувшийся к власти, еще не прочно сидел на своем престоле. Во-вторых, как вассал султана он должен был сообразовывать свои действия с политическими видами Порты. В-третьих, заинтересованный в поражении своего врага Ахмата, он не имел оснований желать чрезмерного усиления Русского государства. В-четвертых. он сохранял достаточно тесные связи с Полыней и Литвой своими ближайшими соседями. [459] Ведя переговоры с Русским государством, Менгли одновременно пытался договориться о союзе с Казимиром. Об этом свидетельствует, например, посольство Ази-Бабы к королю в 1479–1480 гг. Крымский посол принес присягу «у брадстве и у приязни з великим королем Польским м великим князем Литовским» и должен был заключить договор на началах: «кто будет цару неприятель, то и великому королю неприятель; а кто великому королю неприятель, то тот и цару неприятель» (РИБ. Т. 27. Стб. 329–330). В силу всех этих факторов союз с Менгли сам по себе не может рассматриваться как достаточная гарантия его активного выступления против врагов Русского государства. Союз с Менгли не мог быть (и не был) решающим фактором в борьбе с Ахматом.

Таким образом, к весне 1480 г. оформились обе коалиции: союз Москвы с Крымом и союз Орды с Казимиром Литовским. Дипломатическая подготовка к большой войне была в основных чертах завершена. Общая военно-политическая обстановка складывалась в эго время невыгодно для Русского государства. По своим материальным и политическим возможностям союзник Ахмата Казимир Литовский намного превосходил крымского хана, союзника Москвы. Еще более неблагоприятными факторами были война с Орденом и мятеж удельных князей. Поэтому следует признать, что момент решительного выступления против Русского государства был выбран Ахматом весьма удачно. Его нашествие летом 1480 г. действительно ставило Русскую землю в чрезвычайно тяжелое и опасное положение.

Рассказ Моск. летописи о переговорах с мятежными князьями прерывается тревожной фразой: «И в то же время слышашеся о наложении на Русь безбожного царя Ахмута Болшие Орды». [460] ПСРЛ. Т. 26. С. 326.

Известие о начале самого похода отнесено Моск. и Сим. летописями к началу лета 1480 г. и помещено после сообщения о смерти коломенского епископа Никиты, последовавшей в мае. Само известие состоит из двух частей. В первой части в обобщенно-публицистической форме сообщается о самом нашествии: «Того же лета злоименитыи царь Ахмат Болшие Орды поиде на православное христианство, на Русь, святые церкви и на великого князя». Моск. летопись добавляет к этому слова: «… по совету братьи великого князя, князя Андрея и князя Бориса». [461] Там же. С. 327. Дальнейшее содержание этой части известия сводится к четырем основным положениям. Во-первых, излагаются цели похода Ахмата: он «похвалялся разорити святые церкви и все православие пленити и самого великого князя, яко же и при Батый беше». [462] ПСРЛ. Т. 18. С. 267. В отличие от Сим. летописи, Моск. снова подчеркивает роль мятежных князей: «… а слышав, что братия отступиша от великого князя». [463] ПСРЛ. Т. 25. С. 327. Во-вторых, констатируется факт союза Ахмата с Казимиром: «А король с царем съединачилися, и послы королевы тогда у царя беша». [464] ПСРЛ. Т. 18. С. 267. — Моск. летопись формулирует это положение иначе «… послы царевы у короля беша» (ПСРЛ. Т. 25. С. 327). Это общее положение конкретизируется: «… и совет учини ша прийти на великого князя царю от себе Полем, а королю от себе». В-третьих, говорится о составе сил Ахмата: «А с царем вся орда, и братаничьего царь Касым, да шесть сыновей царевых и бесчисленные множество татар с ними». В-четвертых, оценивается характер действий Ахмата: «И поиде… тихо велми, ожидая короля с собою». Далее следует конкретизация: «… уже бо пошед, и послов его отпусти к нему, да и своего посла с ними». [465] ПСРЛ. Т. 18. С. 267; Т. 25. С. 327. — Отсюда вытекают ошибочность, а следовательно, и вторичность сообщения Моск. летописи о пребывании «царевых» послов у короля, а не наоборот.