Жан-Клод Оке - Средневековая Венеция

Иной аспект демографической политики, тесно связанный с коммерцией, — торговля людьми — играл важную роль в конце Средневековья. В актах нотариуса Марко деи Раффонели, служившего в конце XIII в., отмечено, что на венецианском рынке имела место продажа 292 рабов, большинство из которых составляли женщины-татарки (221). Общая сумма выручки от их продажи составила 12 250 дукатов. Большинство женщин, главным образом из Южной России и с Кавказа, в возрасте 11–30 лет, продавались за наибольшую цену, в среднем 45 дукатов, тогда как мужчина того же возраста стоил лишь 37,5 дуката. Были востребованы служанки и молодые сожительницы. В завещаниях указывалось, что в случае смерти мужчины, находившегося в любовных отношениях с данной женщиной, она и ее дети получали свою долю имущества. Власти не всегда были столь снисходительны, в частности по отношению к чернокожим рабам, бойкая торговля которыми шла между портами Северной Африки и портами Египта и Сирии, где рабы состояли на службе в армии и монарха. Некоторым удавалось убежать от надсмотрщиков и оказаться в Венеции. В 1489 г. Сенат занимался проблемой пресечения побегов эфиопов и сарацин. В случае их поимки беглецов должны были подвергнуть клеймению каленым железом и публичной порке между Сан-Марко и Риальто для того, чтобы это «послужило примером остальным».

Наибольшее количество иммигрантов составляли выходцы с Ближнего Востока и из колониальной империи. Преобладали греки, албанцы и южные славяне, т. е. представители христианских народов, проживавших на побережье Адриатического, Ионического и Эгейского морей, т. е. в регионах, относившихся к колониальной империи Венеции. Иммиграция была вызвана нищетой и, начиная с XII в., беззащитностью при вторжении на их территорию турок-мусульман. Иммигранты надеялись найти работу в Венеции. Они прибывали морем и селились в двух сестьере, примыкавших к бассейну Св. Марка и Кастелло. Когда выясняли их профессии, оказалось, что 40 % из них были моряками, матросами, рулевыми, а также капитанами ( рarms ). Коммуна очень нуждалась в них и не проводила по отношению к ним никакой дискриминации, не создавала никаких гетто. Однако первое поколение иммигрантов стремилось создать небольшие общества по языковому, религиозному признакам. Бедняки довольствовались неблагоустроенным жильем, и их число со временем убывало, что, в свою очередь, привлекало новых переселенцев. Такими были поселения Св. Моисея, Св. Марии Формоса и Сан-Пьетро ди Кастелло, а также поселения, примыкавшие к Арсеналу, где многим предоставляли работу. В XIV в. и в первой половине XV в. в каждое поселение прибывало более ста иммигрантов. С 1460 г. иммигранты с Востока проживали в 67 городских поселениях, и эти пришельцы сливались с населением Венеции. Государство не скупилось, когда шла речь о натурализации иностранцев и превращении их в «подлинных граждан». Предоставляемые им привилегии становились более либеральными по мере нарастания демографического кризиса. Ассимиляция иммигрантов усиленно поощрялась еще и потому, что иммигранты были в основном мужчинами (в источниках указано около 3000 иммигрантов, и среди них только 191 женщина). Мужчины-иммигранты вступали в брак с венецианками. В Венеции обосновались мусульмане-иммигранты — сирийцы, турки и арабы, но их было значительно меньше. Все иммигранты имели возможность исповедовать свою религию, и Венеция являлась тогда оплотом толерантности.

В Средние века производство материальных благ в городе сосредотачивалось в ремесленных мастерских, где вместе трудились хозяин, ученик и два или три компаньона. Продукция реализовывалась на местном рынке, включая продукты питания, которые продавалась и в лавках. Ремесленные мастерские работали также на внешний рынок, находясь на службе у купцов, которые давали им материал для обработки и покупали готовую продукцию. Венецианская индустрия использовала дорогостоящее оборудование и, соответственно, нуждалась в капиталовложениях (в стекольное производство). Успешно развивались многочисленные ремесленные корпорации (например, в судостроении), включавшие хозяина и работников и получавшие дотации. Ремесленники конкурировали друг с другом за заказы: плотники и судостроители, столяры, краснодеревщики и бочары — все испытывали острую потребность в строительном дереве (дерево для топки относилось к другой категории). Дерево лучших сортов использовалось в судостроении. Текстильное сырье (лен, шелк и хлопок), и особенно шерсть, требовалось прядильщикам, красильщикам, ткачам, суконщикам, портным и многим другим. Каждый должен был вести дело честно, на законных основаниях, без мошенничества, и для надежного соблюдения этого условия ремесленники, занимавшиеся одним видом ремесла, объединялись в ассоциации (antes), иными словами — в корпорации. Коммуна предписывала им технические и организационные правила, поручала им курировать аналогичные ассоциации ( scuole ). Трудно сказать, каким объединениям принадлежало первенство и служила ли благотворительность для поддержания слабых или для дисциплинирования конкурентов, или Коммуна содействовала перегруппировке ремесленного сословия, чтобы усилить свое влияние. Корпорации создавались чаще всего под защитой статутов (капитуляриев), принятых государством и магистратами, и можно заключить, что «в Венеции ремесла и ремесленники всегда находились под строгим контролем государства».

Первое вмешательство государства произошло в 1173 г, когда дож Себастьяно Зиани занимался вопросами обеспечения продовольствием, качества товаров и цен на рынке. Был создан магистрат под названием «Правосудие» ( giustizia ) для наблюдения и контроля за продавцами зерна, вина, фруктов, рыбы, дичи, за мясниками, булочниками и распределявшими ( temieri ) растительное масло, мед, сыры, свинину и соления. Члены этого учреждения могли конфисковывать товар, налагать штрафы, наказывать виновных, использовать свое влияние на продавцов. Государство с XI в. вмешивалось и иным способом, привлекая ремесленные корпорации к принудительным работам ( honorificentiae ) во дворце дожа — к строительству и ремонту. Впоследствии эти повинности были заменены продуктовым и денежным оброком. С 1219 по 1261 г. семнадцать корпораций получили статуты, однако каждый их член лично клялся перед представителями правосудия следовать закону и хранить верность дожу — гаранту чести Венеции. Корпорации как коллективные организации незаметно появились в середине века. В 1229 г. дож Джакомо Тьеполо решил более не привлекать корпорации ремесленников к принудительным работам, а один из его последователей, Якопо Контарини, обещал не созывать, даже не допускать к себе «вооруженных» представителей корпораций — за исключением тех, которых утвердило большинство Большого совета, и немедленно их увольнять. Совет настойчиво стремился к тому, чтобы укреплять союз дожа и корпорации и так ограничивать власть народа. В корпорациях Венеции редко возникали волнения, подобные классовой борьбе, вероятно, потому что там редко встречались типичные торговцы — предприниматели. Государство заботилось о том, чтобы мастера занимались своим делом у себя дома вместе с помощниками, и эго создавало близость между двумя категориями работников, в особенности в текстильном производстве (работники которого составляли многочисленные и неспокойные социальные слои в городах Италии и Фландрии в следующем веке). Государство также запрещало, чтобы arti длительно возглавлял один и тот же человек, и в 1264 г. gastaldi стали сменяться ежегодно. При вступлении в должность они обязывались соблюдать все пункты указов и не вводить своих правил. В Венеции корпорации не имели законодательных прав и не могли создавать свои нормативные акты, и им было запрещено видоизменять правила по своей инициативе. К тому же свобода собраний была ограничена жесткими рамками. Члены корпораций собирались два раза в год для того, чтобы заслушать чтение указов, в остальных случаях требовалось разрешение власти. Еще более парадоксально, что, хотя средневековая Коммуна базировалась на принципе взаимопомощи, ни один член корпорации не мог «создавать ни ассоциаций, ни тайных объединений, давать каких-либо клятв либо обещаний, направленных против дожа, его совета и венецианской Коммуны под страхом смертной казни». Запрещая любое объединение, которое могло бы с ней конкурировать, Коммуна принимала клятвы верности, обеспечивавшие послушание государственным структурам, и готовила окончательное изгнание ремесленников из власти.