Юрий Кобищанов - На заре цивилизации. Африка в древнейшем мире

Феретима вторично покинула Кирену и отправилась в Египет просить помощи против баркейцев. Арианд послал против Барки флот и войско. «Персы приступили к осаде города и потребовали выдачи виновников убийства Аркесилая. Но так как весь народ баркейцев был причастен к убийству, то горожане отвергли это требование. Осада Барки после этого продолжалась девять месяцев». Геродот сообщает полулегендарные сведения об осаде, которые не дают представления об истинном положении в городе. Было бы слишком смело видеть в фигуре кузнеца, который отличился при обороне города, обнаруживая подкопы врага, олицетворение демократических слоев, не желавших покориться иноземным агрессорам и героически отбивавшим все приступы врагов. Однако можно предположить, что «баркейцами, желавшими мира» с персами и согласившимися на предложенные ими условия, а затем уговорившими своих сограждан сдать город, были Баттиды и другие аристократы. Но командующий персидскими (на деле, очевидно, в основном египетскими) войсками Амасис нарушил условия капитуляции.

Убийцы Аркесилая были выданы Феретиме, которая расправилась с ними поистине с варварской жестокостью. «Остальных горожан она отдала персам для продажи в рабство, кроме потомков Батта и людей, не виновных в убиении Аркесилая». Угнанных в плен жителей Барки персы поселили на границе Средней Азии, в Бактрии, в специально основанной для них деревне. На обратном пути персидско-египетская армия подверглась нападениям ливийцев, которые «убивали отстающих и медленно двигавшихся из-за одежды и поклажи воинов». Баттиды остались правящей династией Барки, но теперь уже как вассалы и данники персидского царя. По-видимому, власть Баттидов в этом полисе значительно возросла, как и власть киренских Баттидов. Геродот специально отмечает, что на западе персидские завоеватели не дошли далее Эвесперид (в районе нынешнего Бенгази).

Поход сухопутной армии, поддержанной действиями флота, на берега Большого Сирта, завершившийся взятием укрепленного города Барки, должен был произвести сильное впечатление на финикийские города Триполитании и Туниса. Здесь нередко складывалась политическая ситуация, подобная той, воспользовавшись которой ахеменидский сатрап смог присоединить к своим владениям два греческих полиса в Ливии. И наверняка в пунических (афро-финикийских) полисах имелись социальные элементы, готовые продать свободу и независимость своей родины только что появившейся мировой державе, как это сделали Баттиды.

Теперь только залив Большой Сирт отделял пуническую Северную Африку от африканской сатрапии великой Ахеменидской державы.

Эту шестую сатрапию Ахеменидов, по Геродоту, составили Египет, Нижняя Нубия и Киренаика; ее столицей был Мемфис. По-видимому, ливийские племена Киренаики и Мармарики все же платили дань мемфисскому сатрапу и выставляли по его приказу вспомогательные войска. Когда в 484 г. Ксеркс двинул свою разноплеменную армию против европейских греков, в нее входили кроме азиатских отряды египтян, «эфиопов», соседствовавших с Египтом, вооруженных копьями с кремневыми наконечниками, арабы, пешие и верхом на верблюдах, и ливийцы под командованием своего вождя Массага, сына Оариса, пешие и на колесницах.

Угроза персидского завоевания, по-видимому, встревожила все африканские государства. Возможно, она способствовала сплочению пунических городов-государств вокруг Карфагена. «Северная угроза» заставила царей Напаты перенести свою резиденцию на юг, в Мероэ. Здесь в середине 1-го тысячелетия еще существовали густые галерейные леса на берегах Нила и Атбары, а вокруг них широко раскинулись высокотравные и акациевые саванны, где коровы и овцы находили обильный корм, а люди— ценные естественные продукты: смолы акаций (гумми), плоды баобабов, тамариндов. Здесь же были открыты залежи железных руд. Удобные дороги вдоль рек вели из Мероэ на север — в Нубию и Египет, на восток — в области Эфиопского нагорья и плато Тигре, на запад и юг — в глубь Африки.

Трудно сказать, когда Мероэ окончательно стал столицей древнего суданского государства. В начале VI в. царь Аспелта, по-видимому, уже имел там резиденцию, так как к его правлению относятся некоторые найденные в Мероэ предметы и его имя высечено на каменных блоках и колоннах царского дворца.

Наверное, значение Напаты еще больше пало после разгрома, учиненного разноплеменной армией Псамметиха II в 591 г. Начиная с правления Маланакена (середина VI в.) некоторые царские жены, возможно умершие при жизни своего обожествляемого супруга, погребались вблизи Мероэ, а другие — рядом с царями в Напате, в знаменитом некрополе Нури. Вплоть до смерти царя Настасена (около 320 г.) Нури служил местом погребения мероитских царей, а затем их стали хоронить рядом с их главной резиденцией в Мероэ. Но едва ли не до конца 1-го тысячелетия Напата оставалась главным религиозным центром мероитов. Здесь оракул Амона избирал нового царя, здесь же царь короновался.

В середине V в. Геродот назвал Мероз «большим городом» и «метрополией… эфиопов». Данные археологических раскопок подтверждают эту характеристику. Хотя раскопана лишь часть древнего города, поражает великолепие дворцов и храмов (уже открыто шесть храмов, посвященных Исиде, Амону, Солнцу, богу-быку Апису и богу-льву Апедемаку). Храм Солнца, о котором писал Геродот, с его «Солнечным столом» сравнительно хорошо сохранился и до сих пор производит сильное впечатление великолепием и продуманной планировкой на местности.

Другой храм, Амона Мероитского, имел в длину 120 м! Очевидно, он копировал храм Амона Напатского, который в свою очередь был связан своим происхождением с крупнейшим в мире храмом Амона Фиванского (Карнак). Недалеко от царского дворца найдены остатки набережной из отесанных каменных плит. Очевидно, здесь находилась речная пристань, сооруженная по египетскому образцу.

Должно быть, в Мероэ в течение VI в. переселилась значительная часть населения Северной Нубии, ресурсы которой были истощены традиционным способом ведения сравнительно экстенсивного скотоводческо-земледельческого хозяйства и которая страдала от вражеских нашествий. Население области Напаты и всей Северной и Средней Нубии значительно уменьшилось и вновь начало возрастать лишь в первые века нашей эры. Эта территория, обезлюдевшая и знойная, не представляла самостоятельной ценности для правителей Египта — Ахеменидов и фараонов эфемерных XXVIII–XXX династий (404–343 гг.). Она могла иметь значение лишь как узкий и длинный, но не самый близкий коридор из Передней Азии и Египта в Тропическую Африку.

Ахемениды, владевшие Египтом в 525–460, 454–404 и 343–331 гг., не оставляли планов расширения границ своей державы в Аравии и Африке. Возможно, с этой стратегической целью были связаны грандиозные морские экспедиции: при Дарий (ок. 518–516 гг.), когда малоазийские моряки исследовали аравийские берега, и при Ксерксе (ок. 470 г.), когда египетские моряки были отправлены с ахеменидским принцем Сатаспом в плавание вокруг Африки.