Елена Савельева - Олаус Магнус и его «История северных народов»

Рассказ о посольских церемониях в Московии Олаус Магнус предваряет описанием обычаев, принятых при дворе татарского хана, отмечая сходство русского и татарского посольского обряда. Описание татарских обычаев, как сообщает Олаус Магнус, заимствовано им из «Исторического зеркала» Винцентия из Бове. [363] Historia, lib. XI, сар. 10; Granlund J. Kommentar, s. 251. Cp.: Vincentius Bellovacensis . Speculum historicus. Strasburg, 1473, p. 193–195. Он пишет следующее: «У татар есть обычай заставлять иностранных послов, прежде чем они передадут свое поручение императору, пройти между двух огней; это делалось главным образом для того, чтобы, в том случае если послы несли при себе какой-то яд, которым они хотели устранить их (татар, — Е.С .) князя, он разложился от жара с большой опасностью для того, кто его несет». [364] Historia, lib. XI, cap. 10.

В напечатанном в «Историческом зеркале» Винцентия из Бове сочинении Плано Карпини имеется сходный рассказ: «И, говоря кратко, они веруют, что огнем все очищается, отсюда когда к ним приходят послы или вельможи, или какие бы то ни было люди, то им самим и приносимым ими дарам надлежит пройти между двух огней, чтобы подвергнуться очищению, дабы они не устроили какого-нибудь отравления и не принесли яду или какого-нибудь зла». [365] Плано Карпини Д . История Монгалов. Рубрук Г. де . Путешествие в восточные страны. М., 1957, с. 31.

Из приведенных отрывков видно, что Олаус Магнус в данном случае использовал сочинение Плано Карпини. Следующий эпизод из «Истории северных народов» снова заимствован из книги Плано Карпини «История Монгалов» Олаус Магнус пишет: «Татарские князья не хотят слушать никакого посла, если он не принес подарков». [366] Historia, lib. XI, cap. 10. У Плано Карпини об этом говорится следующим образом: «Сверх того как князья, так и другие лица, как знатные, так и незнатные, выпрашивают у них (у посетителей, — Е.С .) много подарков, а если они не получают, то низко ценят послов». [367] Плано Карпини Д . История Монгалов, с. 45.

Далее Олаус Магнус пишет о том, что посол должен разговаривать с татарским ханом, стоя на коленях. Плано Карпини об этом умалчивает. Но в напечатанном в «Историческом зеркале» Винцентия из Бове сочинении Гильома де Рубрука «Путешествие в восточные страны» имеется сообщение о подобном обычае.

Олаус Магнус пишет: «…и он (посол, — Е.С .), преклонив колени, говорит о своих делах, как бы отдавая такие почести смертному человеку, которые приличествуют небесному владыке». [368] Historia, lib. XI, cap. 10.

Рубрук об этом говорит более подробно: «Тогда наш проводник приказал нам преклонить колена и говорить. Я преклонил одно колено, как перед человеком, тогда Бату сделал мне знак преклонить оба, что я и сделал, не желая спорить из-за этого. Тогда он приказал мне говорить, и я вообразил, что молюсь богу, так как преклонил оба колена». [369] Рубрук Г. de. Путешествие в восточные страны, с. 120.

Заимствования у Плано Карпини и Рубрука не вызывают сомнений.

В качестве примера посольского обряда при дворе русского великого князя Олаус Магнус подробно описывает прием в Москве польского посла. Посещавшие в XV–XVI вв. кремлевский дворец иностранцы обращали внимание на его необычайную пышность и величие, а также на ритуал, принятый при великокняжеском дворе во время приема иноземных послов. Эти обычаи сохранялись в XIII в. и почти не изменились в XVI в., когда их описал Олаус Магнус. [370] Савва В. И. О посольском приказе в XVI в. Харьков, 1917, вып. 1, с. 186; Герберштейн С. Записки о московитских делах. СПб., 1908, с. 200–202; Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906, с. 28–30, и др. Он считал, что для придания особой пышности во время приема чужеземного посла московский великий князь среди придворных в приемном зале сажал людей простого звания: «Они избирали, как это делается и поныне, из народа значительное число похожих на вельмож мужей, убеленных сединами и с длинными красивыми бородами, достойного вида. Их одевали в пышные княжеские одежды и сажали в благородном собрании государственных старейшин. Считалось, что послы при своем вступлении в зал должны быть совершенно ослеплены при виде этих людей, которые молча и торжественно сидят в своих роскошных нарядах. И послы, ослепленные и смущенные этим великолепием, якобы не решались предложить какие-нибудь суровые требования или по крайней мере возразить единогласному мнению и решению этого собрания». [371] Historia, lib. XI, cap. 10.

Это известие Олауса Магнуса перекликается с сообщением Сигизмунда Герберштейна о его приеме у великого князя: «У московитов существует такое обыкновение: всякий раз, как надо провожать во дворец именитых послов иностранных государей и королей, по приказу государеву сзывают из окрестных и соседних областей низшие чины дворян, служилых людей и воинов… Это делается для того, чтобы через это столь неизмеримое количество народа и толпу подданных выказать иностранцам могущество государя, а чрез столь важное посольства иностранных государей явить всем его величие». [372] Герберштейн С. Записки о московитских делах, с. 200.

Приведенный отрывок из книги Олауса Магнуса аналогичен описанию у Герберштейна, но не является заимствованием. Видимо, книга Герберштейна по каким-то причинам оставалась неизвестной Олаусу Магнусу. Гранлюнд считает, что это известие целиком базируется на устных рассказах шведских послов, посетивших Русское государство в 1523–1524 гг., т. е. до отъезда Олауса Магнуса из Швеции, [373] Granlund J. Kommentar, s. 251. но, по всей вероятности, описание посольских обычаев в «Истории северных народов» имеет какой-то письменный источник.

Следующий эпизод, малоизвестный в русской и советской историографии, служит Олаусу Магнусу примером, на котором он хочет показать «посольские обычаи» при дворе московского великого князя. Он описывает путешествие в Московию Маттиаса Гедройта (Гедройца), посла польского короля Сигизмунда II Августа, дворянина из Вильны, «города весьма знаменитого в Литвании». [374] Historia, lib. XI, cap. 10.

Описывая посольские церемонии в Московии, Олаус Магнус почти не касается причин, вызвавших появление Гедройта в Москве в 1551 г. [375] Приезд Гедройта в Москву был связан с тем, что в 1548 г. заканчивался срок перемирия между Польшей и Русским государством. В связи с этим Польский король Сигизмунд II Август отправил к великому князю Ивану IV посольство для заключения «вечного мира». Однако посольству удалось только договориться о перемирии сроком на пять лет, поскольку Иван IV не соглашался на предложенные Сигизмундом II Августом условия, а именно на передачу Польше Смоленска. Перемирие это почти расстроилось из-за категорического отказа польского короля именовать Ивана IV царем и великим князем. В ответ на это московский князь в своих посланиях называл Сигизмунда II Августа только великим князем Литовским, опуская его титул «король польский», чего не мог вынести Сигизмунд. Из-за неполного титула московского князя и польского короля официальные послы обоих государств не брали предлагаемых им писем и грамот. Их привозили специальные гонцы от того государства, чьим именем подписывалась грамота. Этот конфликт был улажен в марте 1556 г., спустя некоторое время после поездки в Москву Маттиаса Гедройта, когда Польско-Литовское государство заключило новое перемирие с Московским Великим княжеством сроком на шесть лет. См.: Соловьев С. М . История России с древнейших времен. М., 1960, кн. III, т. 5–6, с. 509–513; Карамзин Н. М . История государства Российского. 2-е изд. СПб., 1819, т. 8, с. 102. примеч. 465. Посланник польского короля прибыл в Москву 14 июня и был принят при дворе Ивана IV дважды — 21 и 28 июня. Его визит и повод для поездки в Русское государство достаточно подробно описаны в русских документах, излагающих события того времени. [376] Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. — Сб. Рус. ист. о-ва, т. 59, с. 348–354. Однако Олаусу Магнусу они, скорее всего, известны не были, поскольку в «Истории северных народов» события, связанные с приездом Гедройта в Москву, изложены совершенно иначе. Вот что сообщает Олаус Магнус: «Я хочу здесь привести следующий рассказ о дипломатической миссии, которую могущественный польский король отправил к князю московитов в 1551 г. Светлейший дворянин Маттиас Бартоломеевич, князь Гедройтцкий, проехал как посол польского короля от знаменитого в Литвании города Вильны длинный путь в 200 немецких миль [377] По расчетам Олауса Магнуса Гедройт проделал от Вильны до Москвы путь длиной примерно в 200 итальянских миль, т. е. около 1480 км. Алениус и Гранлюнд отмечают, что в данном случае Олаус Магнус ошибся, поскольку расстояние между этими городами 750 км. См.: Ahlenius K . Olaus Magnus och hans framställning af Nordens geografi, s. 408; Granlund J. Kommentar, s. 252. до Москвы, столицы Московии. Когда он прибыл в указанный город и собирался вступить в него, он был встречен несколькими всадниками, которым великий князь приказал сопровождать его в город». [378] Historia, lib. XI, cap. 10.