Андрей Богданов - Тайны Московской Патриархии

…Сицевая же видеша окольнике тамошних градов люди, которые забыв Бога и устрашася их, злых мучителей, преступили крестное целование, целовали по их веленью крест неведомо кому — Ржева, Зубцов, Старица, Погорелое Городище — и тех городов… (люди по примеру Твери), аки от сна пробудяся, и ныне на тех проклятых богоотступников пришли к Москве вооружився.

Да к Москве же прислали государевы вотчины Смоленского города дворяне, и дети боярские, и всякие служилые и посадские люди, и из уезду все православные хрестьяня многих добрых детей боярских. А с ними писали к государю царю и великому князю Василью Ивановичу всея Руси и к нам, что пошли к Москве из Смоленска, и из Вязьмы, и из Дорогобужа, и из Серпейска дворяне, и дети боярские, и всякие служилые люди.

И идучи, милостию Божиею, и Пречистыя Богородицы, и всех святых молитвами, и помощию новаго страстотерпца царевича князя Дмитрея, идучи тех богоотступников, воров, и еретиков, и разорителей, где они ни были — тех всех побили, а иных поймав живых мучению смертному и казни предали, коемуждо же их по их злым делом.

И ополчася вся Смоленская, и Вяземская, и Дорогобужская, и Серпейская рать, и пришла в Можайск ноября в 15 день. Да к Можайску ж пришел со многою ратью государев царев и великого князя Василья Ивановича всея Руси окольничей воевода Иван Федорович Колычев, очистив от тех воров Волок, и Иосифов монастырь, и прочие окрестные грады и села. И в Можайске те воры государю добили челом.

И тем всем ратным людем по государеву указу велено быти к Москве ноября в 29 день. И те все ратные люди тех прежереченных всех городов Смоленския и Ржевския украйны пришли к Москве, а иные идут, храбры, светлы душами и веселыми сердцы вооружаясь на оных злых разорителей и еретиков.

Да к Москве же ноября в 15 день от них, злых еретиков, и грабителей, и осквернителей, из Коломенского приехали к государю царю и великому князю Василью Ивановичу всея Руси с винами своими рязанцы Григорей Сумбулов да Прокопей Ляпунов, а с ними многие рязанцы дворяня и дети боярские, да стрельцы московские, которые были на Коломне.

И милосердый государь царь, по своему царьскому милосердому обычаю, приемлет их любезно, аки отец чадолюбив, и вины их вскоре им отдает. И после того многие всякие люди от них, воров и еретиков, из Коломенского и из иных мест прибегают. И государь царь, милостивым оком на них взирая, жалует их не по их винам своим царьским жалованьем [93].

А тех воров, которые стоят в Коломенском и в иных местех… (все царские советники и весь народ) государя молят беспрестани и бьют челом, чтобы государь их пожаловал, велел им итти в Коломенское… (но царь рассудительно ожидает «обращения» повстанцев к покорности. Тем временем) умыслили, бесом вооружаеми, те проклятые богоотступники и хрестьянские губители бесом собранный свой скоп разделити надвое.

И послали половину злого своего скопу из Коломенского через Москву реку к гонной к Рогожской слободе. И ноября в 26 день, на праздник великого страстотерпца Христова Георгия, вниде слух во уши государю царю и великому князю Василью Ивановичу всея Руси, что те злодеи перешли Москву реку.

Он же, милосердый государь, не на них, злодеев, на (оборону) загородных слобод послал за город бояр своих и ратных людей. А велел с великим терпением оберегати слобод, а ждати их, чтобы ся обратили ко спасению.

Те же злые и суровые, бесом подстрекаеми на свои души, забыв Бога, пришли от слободы гонныя яко за поприще. Московская же Богом собранная рать, видя безстудный их приход, положа упование на Бога и призывая в помощь великомученика Христова Георгия, и вооружася кийждо ратным оружием, опернатев яко непоборнии орли в шлем спасения, ополчася по достоянию и устремилися на них, проклятых злых губителей; поймав елико надобет живых всяких многих воров прислали к государю царю, а тех всех без остатка побиша. И корысти их всякия поймали, по писанному: «Ров изры и ископа и впадеся в яму, юже содела», и «обратися болезнь их на главы их». И государь царь и о тех побитых всего мира супостат душею скорбит и молит Бога о достальных, чтобы их Бог обратил ко спасению» [94].

(Далее Гермоген предлагает митрополиту Филарету молиться в Ростове о Церкви, государе, гражданском мире, победе царского воинства и читать богомольную грамоту «не по один день», а также разослать ее списки по всей епархии. Приписка Филарета свидетельствует о выполнении этого распоряжения. Помета на рукописи гласит, что доставлена грамота Филарета из Устюга в Вычегодскую Соль ключарем Федором 30 декабря.) [95]

Поражение И. И. Болотникова под Москвой способствовало тому, что жители некоторых городов и уездов стали отворачиваться от повстанцев. Вскоре патриарх Гермоген был обрадован сообщением о желании жителей Свияжска покориться Василию Шуйскому — это подтверждало его надежду на установление гражданского мира. Легко уговорив самодержца не употреблять карательных мер (на которые у того все равно не было сил), Гермоген поспешил известить митрополита Казанского и Свияжского Ефрема о прощении его паствы. Патриарху хотелось верить, что именно крутые меры Ефрема, отлучившего повстанцев от Церкви, заставили их принести повинную. Грамота Гермогена показывает, что он зорко следил за поведением духовенства, вплоть до попов (правда, казанских священников он знал лучше всего), ряд которых подозревал в сочувствии повстанцам.

«Благословение великаго господина святейшаго Ермогена патриарха Московского и всея Руси о Святем Духе сыну и сослужебнику нашего смирения Ефрему митрополиту Казанскому и Свияжскому.

Били, сыну, челом государю царю и великому князю Василью Ивановичу всея Руси и нам Свияжского города дворяне, и дети боярские, и голова стрелецкая, и сотники, и пятидесятники, и рядовые стрельцы, и земские торговые и чорные люди, что пришли к ним в Свияжской воры и богоотступники, которые прельстилися и государево царево … [96]крестное целование преступили. А целовали де и они крест по записи царевичу Дмитрею Углецкому.

И ты де, сыну, велел их отцем духовным запрещати и приношения к церквам Божиим у них имати не велел за то, что они государево царево… крестное целованье преступили. И после, сыну, того те Свияжского города дворяне, и дети боярские, и всякие люди, узнав то, что они омрачившеся прелестию государево царево … крестное целование преступили, били челом государю царю… и нам, чтобы государь царь … их пожаловал, вины их им отдал, а нам бы их в том соборне простити и разрешити.