Станислав Данилов - Дорюрикова Русь. Фрагменты забытой истории

Далее дружина варангов также пополняется франками [Там же, с.319], итальянцами [Там же, c.327], а далее этнический состав заменился англосаксами и датчанами [Там же, с.355, 370], что подводит нас к выводу, что варанги-варяги являлись иностранным корпусом на службе у византийских императоров [Там же, с.345], участвовавшим в сражениях с болгарами, турками, междоусобных конфликтах в самой Византии, благодаря чему получили определённую известность в конкретный момент времени. Однако после бунта варангов корпус, преимущественно русский, был временно распущен из-за непостоянства настроений этого воинства [Там же, с.354].

В свою очередь киевский летописец именно в византийских хрониках в связи с деятельностью Владимира Святого и Ярослава Мудрого и мог обнаружить сведения о русах, связывающих их с варангами-варягами. Причём, время существования русско-варяжского корпуса практически совпадает с началом официального киевского летописания (вторая треть XI в.).

В свою очередь некритичное изучение отечественных летописей по разграничению первичных и вторичных сведений, породило в отечественной науке целую псевдопроблему об этнической принадлежности так называемой «варяжской» руси. И это при том, что весь комплекс источников такой руси не знают в принципе, за исключением поздних русских летописей. Именно поздних, тогда как даже в списке Начальной летописи, где имеются попытки представить два различных термина варяги и русь в качестве одного народа, для них не находится общего слова. «Варяжская русь» – термин сугубо кабинетный, возникший под пером историков в результате ложного убеждения в тождестве варягов и руси [Федотова, 2018].

Причём опять же – весь спектр сведений о тех и других делает невозможным их отождествление, однако, в данном случае, у официальной истории России свой особый путь. Ни хронологический (более двухсот лет) разрыв сведений, ни разная локализация варягов и руси (море Варанков – Балтийское море, Русское море – это Чёрное море и Азовское), ни наличие, в том числе и в русских источниках разграничения сведений о варягах и руси, а на сегодня известны как минимум четыре текста конца XIII-XIV вв., где посланцы приходят не к варягам-руси, а русь сама обращается к варягам. Это Краткий летописец в составе Новгородской Кормчей (1280 г.), Краткий летописец в составе Варсонофьевского списка Кормчей (конец XIII – начало XIV вв.); Краткий летописец в составе Толкования на Слова Григория Богослова (XIV в.) и Лаврентьевская Летопись (1377 г.) [Там же], старейшая из сохранившихся летописей – ни что не помогло российской науке прийти ко вполне однозначным выводам. Конечно, это результат скорее идеологической закомплексованности, чем результат кропотливого анализа источников.

Ещё в XIX веке «изобретением» летописца называл «небывалую варяжскую русь» и С. А. Гедеонов. А в XXI веке к такому же выводу пришел известный исследователь Никитин, проанализировавший упоминания о варягах в 6390/882, 6415/907, 6452/944, 6488/980, 6523/1015, 6526/1018, 6532/1024, 6544/1036 гг., что варяги представляются только в качестве наемников, приходящих из-за «моря», однако «безусловно, чуждых как «руси» в целом, так и тем князьям (Владимир, Ярослав), которые по минованию надобности спешат от них освободиться» [Федотова, 2018].

Что касается первоначальной этнической составляющей варягов, то некоторые вопросы имеются. Однако ответы на них ведут вовсе не к балтийским славянам и не к скандинавам. Заявления о скандинавстве варягов в работах норманистов и неонорманистов, а также людей сильно подверженных их идеологии, предлагаются как бесспорная истина, давно доказанная и обоснованная. Однако, когда начинаешь проводить более дотошные разыскания в их работах, то обнаруживаешь, что никаких убедительных доказательств тому нет. А продолжая разыскания, выясняешь, что их и быть не может, поскольку оказывается, что все постулаты норманизма проистекают из фантазийного ненаучного источника [Грот, 2012, с. 41].

Например, Кузьмин, обоснованно видит в них кельтские корни. Язык прибалтийских кельтов уже носил на себе следы романизации. Здесь, на севере, он подвергся германизации, и некоторые германизмы проникают в славянский мир через посредство кельтов. Кельты стали передатчиком также ряда иранизмов [Кузьмин, 1974]. Вопрос о связях кельтов и славян, и прибалтийских славян в частности, поднимался очень давно [Шахматов, 1912], что, однако не помешало ему затонуть в академических трудах как норманистов, так и славянофилов.

Первоначально кельты в летописях назывались «волохами», а затем славяне так именовали франков и все романские народы, входившие в состав франко-романской империи. С другой стороны, решение вопроса об этнической принадлежности варягов неизбежно прольет свет и на проблему «волохов» и «Волошской земли». ПВЛ повествует о нашествии Волохов: «Волхомъ бо нашедшемъ на Словени на Дунайския, [и] седшемъ в них, и насилящемъ имъ, Словени же ови пришедше седоша на Висле, и прозвашася Ляхове, а отъ техъ Ляховъ прозвашася Поляне Лехове, друзии Лутичи, ини Мазовшане, ини Поморяне» [ПСРЛ, I, 496].

Это объяснение «кельтского следа» представляется убедительным, но поскольку оно вызвало возражения, можно привести красноречивый факт. Известная исследовательница Л. Грот, ссылаясь на книгу исследователя Т. Шора, приводит подтверждающие предыдущий тезис данные: «Народ англов был впервые упомянут Тацитом в паре с другим народом – варинами (the Varini). Говоря о варинах, ученый Т. Шор всегда приводит написание этнонима «варины» с вариантом «вэринги» (Varini or Warings), обнаруживая перед нами ту простую истину, что Warings/вэринги совершенно очевидно являются англоязычным вариантом слова Varini. Т. Шор высказывает убеждение, что англы должны были находиться с вэрингами (the Warings) или варинами (the Varini) Тацита в тесных союзнических отношениях в течение длительных периодов. Он напоминает, что во время Карла Великого (742–814) был известен утвержденный королем кодекс законов под названием «Leges Anglorum et Werinorum» – «Законы Англов и Варинов». Слова византийца Кедрина (XII в.), который, воспроизводя Иоанна Скилицу, писал о варангах как о кельтах, а Иоанн Киннам пояснял, что варанги «это Британский народ, издревле служащий императорам греческим» подводят нас к тем же выводам.

Согласуется с этими сведениями и приведенное им замечание норманнского хрониста XI в. Готфрида Малатерры: «англяне, которых мы называем варангами», а также – сообщение византийского писателя Георгия Кодина о том, что варанги прославляли византийского императора на отечественном языке, которым был английский. Имеются в Англии также и топонимы Weringehorda и Wereingeurda в Девоншире, которые остались, по мнению Т. Шора, от варинов/вэрингов [Грот, 2012, с. 45]. Правда, в хрисовуле (византийской императорской грамоте) Алексея Комнина 1088 г. «варанги» отличаются от «англян», равно как от франков и немцев [Кузьмин, 1974]. Это обстоятельство также делает существенным предложение на принадлежность варягов к кельтам, поскольку под «англянами» впоследствии упоминаются уже даны (датские викинги). Либо как исконные жители полуострова Ангельн в восточной части Ютландии, либо уже как викинги-завоеватели Англии.