В.И. Карпец - Русь Мiровеева (опыт «исправления имен»)

«Русь окончательно могла слиться со славянами не ранее XII века, — пишет современный исследователь истории права М.А.Исаев. — Русская Правда знает очень хорошо русина, противопоставляя его варягу-колбягу (иностранцу) и славянину. Это очень характерная черта в русской традиции. Обычно источники права варваров закрепляли правовое положение не только разных слоев населения, но и этносов, по-разному. Варварские правды знают подобную дифференциацию между народами-завоевателями и, например, римлянами, продолжающими жить по праву квиритов. Но что выделяет русскую правовую, равно как и культурно-государственную цивилизацию, из общего ряда варварских и античных образцов западноевропейской культуры, так это отказ от этнической обособленности как принципа государственной жизни…» Это последнее, впрочем, вполне естественно, исходя из Божественного, Теофанического, а не этнического происхождения царской (то есть русской) власти. Там же, где более укорененные в традиции авторы не буквально, то есть как «иностранцев», понимают, например, «варягов» (что означает это слово у древних ариев, мы увидим ниже), картина проясняется еще больше, приобретая черты внятности.

«Начало русской монархической традиции было положено, как известно, — пишет А. Г. Дугин, — призванием Рюрика из варягов на царство группой славянских и финно-угорских племен. В позднейшие эпохи происхождение от первого Князя — Рюрика — было духовно-генеалогическим основанием справедливости царской власти, ее оправданности и священной законности. Эта традиция была настолько стойкой и глубокой, настолько самоочевидной и безусловной в представлении русских (т. е. подданных Руси — В. К.), что она не могла не соответствовать архетипам древних форм сознания, которые, хотя и могли перейти в сферу безсознательного, но, тем не менее, нисколько не потеряли своей эффективности и действенности. На наш взгляд, призвание Рюрика из варягов виделось как великая общенародная мистерия, воплощавшая в себе всю логику сверхъестественного происхождения царской власти, а именно эта логика была характерна для всех древних традиционных династий».

Итак, Славянорусский это просто Богоцарский. ROS и MEROIS. MEROIS — «гласоимный», то есть словесный, словенский — одно из имен Первого Адама.

У современного мiра на редкость короткая память. Превознося «европейскую цивилизацию» как царство демократии, то есть лаодикии (а именно так звучит греческий синоним этого слова, «народоправство»), забывают о том, что история последней — это история всего лишь приблизительно трех столетий. Тем более российские либералы прошлого века, грезившие о «Новгородской республике», не помнили, не знали, не хотели ничего знать о древнейшем сакральном центре нашей древнейшей родины, не имевшем ничего общего с их представлениями, порожденными отраженными в их головах «принципами» французской и американской революций.

Надо сказать, что существеннейшим опровержением либерального безпамятства стала историко-археологическая наука последних лет, парадоксальным образом подтвердившая как Церковное Предание (летописную повесть «О Словене и Русе», Христианскую Космографию св. Космы Индикоплова и др.), так и практически весь былинно-архаический, древнеяфетический и полубаснословный корпус. Современный исследователь Роман Багдасаров, сопоставивший данные историко-археологической науки с Преданием, так говорит о месте, приблизительно охватывающего пространство между нынешним Новгородом и городом на Неве.

«Великий Словенск. Древняя северная столица Яфетидов, основанная в 2409 г. до Р.Х. и вымершая после непринятия Благовестия Ап. Андрея и начала военных действий Князей Лалоха (Халоха) и Лахерна против „скипетра Греческого царства“. В IX веке (т. е. как раз при воцарении Рюрика — В.К.) северная столица была перенесена ниже по течению р. Волхова и названа Новым Градом. Сочинения восточных географов, содержащие данные, относящиеся к 50-80-м гг. IX в., говорят о трех группах руссов, главную из которых Ас-Славийю с центром в городе Слава… обычно отождествляют с ильменскими словенами, а ее центр — с предшественником Новгорода, имя которого сохранили восточные авторы» (см. работы А. П. Новосельцева и В. Я. Петрухина). Древнейшая часть Новгорода носит название «Славно», что созвучно наименованию арабских источников. Исходя из этого, понятно, что размеры Словенска должны были если не превосходить, то, по крайней мере, достигать площади древней части Новгорода. Однако, вопреки здравому смыслу, большинство советских археологов отождествляли огромный мегаполис, каким Словенск представлен в источниках, с небольшим княжеским «Рюриковым городищем». Подлинный Великий Словенск, километровые валы которого покрыты лесом, остается неизученным и не нанесенным на археологическую карту по сей день».

Если же говорить об истории уже собственно Новгорода (с VIII-IX вв.), то многое позволяет предположить, что он сразу же зачинался еще до официального Крещения Киева, как город православно-христианский, причем ранненовгородское Православие с его особым почитанием Софии Премудрости Божией хранит в себе еще и генеалогическую загадку (как, впрочем, и разгадку) самого Дома Рюриковичей.

Общепринятая историография изображает крещение Новгородской земли как деяние знаменитого Добрыни Малховича, «уя» (дяди) святого Владимира, совершенное «огнем и мечом», а сам Новгород и вообще русский север как своего рода «языческую Вандею». Однако даже простое внимательное прочтение собственно новгородских книжных источников выявляет картину значительно более сложную. Вспомним, что Северная Русь в древние времена была органической частью Северной Европы в целом, в которой противостояние Христианства и «язычества» не приобретало такой трагической остроты, как, скажем, в Римской империи (уничтожение христиан язычниками) или, скажем, в Египте (уничтожение Александрийской библиотеки уже христианами). Вспомним, что за «круглым столом» короля Артура друид Мерлин соседствует с архиепископом Кентерберийским, а в Эддах соседствуют дохристианская космогония и христианская историософия. И только при Каролингах начинается уничтожение целых этносов — например, саксов, бретонцев, — по вероисповедному признаку…

И все же «языческим» или христианским был Русский Север в преддверии официального Крещения Руси?

В «Повести древних лет, яже съдеяшася в Великом Новегороде» рассказывается: «В лета благочестивых великих князей наших русских живущим новогородцем в своей слободе и со всеми землями в мере и совокуплении, прислаша немцы от всех седмидесяти городов посла своего. Биша челом архиепископу новогородскому, и посадником, и тысяцким, и всему Великому Новугороду глаголюще: „Милыи наши соседы! Дайте нам место у себе, посреде Великого Новагорода, где поставити божница по нашей вере и обычаю“. И новогородцы отмолвивша им, рекуще: „Милостию Божиею и Его Пречистыя Богоматери и отца нашего, господина архиепископа, благословением и молитвою у нас, в вотчине господы нашей великих князей русских, в Великом Новегороде, стоят все церкви православныя, нашей веры христианскиа. Ино кое причастие свету ко тме? Так же и вашей божницы быти как в нашем граде? […] Посадник же Добрыня, ослеплен мздою и научен диаволом, повелел церковь святаго Предтечи снести на ино место, а то место отвел немцом […] И яко же соврешиша немцы ропату свою, и наняша иконников новгородских и повелеша им написати образ Спасов на ропатнем углу, на полуденной стране в верху, на прелесть христианом и на соблазн. И яко же написаша иконописцы образ Спасов на ропате, а архиепископа не доложи, и открыша покров, и абие вскоре том часе прииде туча з дождем и з градом и выбило градом и место то, иде же был написан образ Спасов, и левкас смыло дождем, яко же не явитися ни знамению писанна“.