Петр Дружинин - Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1

На конференции Московского университета было прочитано на пленарных заседаниях свыше 60 докладов. Был обрисован в общих чертах весь путь русской науки. В Европе сначала не замечают этого русского пути. Иным казалось, что он за пределами большой науки. Русские ученые еще не были “приняты” в нее. Русский язык был совсем чужд ученому миру Западной Европы. ‹…› Вплоть до 1917 года, до Великой Октябрьской социалистической революции, выдающиеся русские ученые входят в мировую науку большею частью как одиночки. Русские университеты и институты, скованные ограничениями царизма, еще не становятся мировыми центрами научной мысли. Мало того: в иных случаях выдающиеся русские ученые становятся известны за границей раньше, чем в России. Царский режим стесняет и ограничивает развитие русской науки, и это отражается на ее месте в науке мировой. Царское правительство не могло, да и не хотело доставить науке русского народа то положение, какого эта наука заслуживает. ‹…›

В советском государстве русская наука полностью развернула свои силы. В заключительном докладе академик А. Я. Вышинский показал, в чем заключается творческая сила советского государства. Оно покоится на науке и поощряет науку. Смелое научное исследование – в самой природе советской власти. Ленин и Сталин – великие мировые ученые и деятели. Советское правительство не только сняло все и всякие ограничения с научной мысли: оно предоставило в распоряжение науки огромные материальные средства.

Московская университетская конференция была смотром русской науки в советское время и, в частности, во время Отечественной войны. Мы не станем перечислять все достижения русских ученых. Это и невозможно в небольшой статье. ‹…›

Роль русской науки в развитии мировой науки велика и заметна. Ей предстоит быть еще более видной. В некоторых областях знания русская наука должна занять ведущее место. Морально-политический разгром фашизма должен дополнить военную его ликвидацию. Вооруженная передовой философией, русская наука должна очистить мировую культуру от всего того, что было внесено в нее фашистским мракобесием, мистическим идеализмом, реакционными взглядами на общество» [145].

Значительное число докладов конференции было впоследствии напечатано в шести выпусках Ученых записок МГУ, объединенных в специальную серию «Роль русской науки в развитии мировой науки и культуры» [146].

Июньская конференция 1944 г. оказалась пробным шаром в продвижении новой идеологической линии в области науки «на местах». Вслед за ней, с 9 по 21 декабря 1944 г., в МГУ состоялось еще более масштабное мероприятие – конференция «Современные проблемы науки». «Она является естественным продолжением научной сессии “О роли русской науки в развитии мировой науки и культуры”, состоявшейся 5–12 июня» [147], – писала университетская газета.

Чувствуя изменения политической конъюнктуры и явную актуальность вопроса для руководства страны, в конференции приняли участие ведущие проводники сталинской идеологии. Всего было заслушано 127 докладов, а на пленарных заседаниях выступили: начальник Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Г. Ф. Александров с докладом «100 лет марксистской философии», член ЦК ВКП(б) и главный редактор газеты «Правда» П. Н. Поспелов с докладом «И. В. Сталин и строительство партии», заместитель начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) М. Т. Иовчук с докладом «Философская и общественная наука СССР в борьбе за морально-политический разгром фашизма» [148].

Особенно стоит отметить тот факт, что на заключительном пленарном заседании 21 декабря с докладом «Свойства жидкого гелия» выступил академик П. Л. Капица [149], который лишь через год после этой конференции – 2 января 1946 г. – напишет Сталину свое, ставшее знаменитым, письмо об умалении роли отечественной науки.

После совещания историков Сталин в очередной раз оценил талант Жданова-идеолога, посчитав необходимым вернуть его на реальную работу в Секретариат ЦК, поближе к себе, и 4 января 1945 г. Политбюро ЦК провело распоряжение о переводе Жданова в Москву [150]. Присутствие Жданова в столице оказалось в тот момент еще и необходимостью: в декабре 1944 г. тяжело заболел главный идеолог партии А. С. Щербаков [151], и, кроме Жданова, в сталинском окружении не оказалось никого равновеликого, кому можно было доверить это важнейшее направление. В Ленинграде оставались выращенные Ждановым руководители, не понаслышке известные руководству страны, что давало возможность не беспокоиться за колыбель русской революции. Также важно учитывать личные отношения Сталина и Жданова: «Он больше всех любил Жданова» [152]; «Сталин Жданова больше всех ценил. Просто великолепно к Жданову относился» [153], – свидетельствует В. М. Молотов.

За первые месяцы 1945 г. Жданов уже занял главенствующее положение в аппарате ЦК, а возможный его конфликт с Щербаковым не состоялся: когда Щербаков, несколько восстановившись после инфаркта миокарда, выпросил у врачей разрешения приехать 9 мая из Барвихи в Кремль для празднования Победы, то не смог воздержаться от употребления спиртного и скончался на следующий день от «паралича сердца» [154].

Тем самым гордиев узел кремлевского закулисья Сталину в этот раз не потребовалось разрубать – он развязался сам собой, и Жданов без жертв оказался вторым человеком в партии, а возможный его конкурент Г. М. Маленков был слегка отодвинут в сторону [155].

Если говорить об окружении Сталина, как, впрочем, и любого политика подобного стиля правления, то определяющими качествами для сохранения доверия вождя являлись беспримерная личная преданность и четкое осознание своей второстепенной роли. Жданов для Сталина был именно таким человеком, причем между ними на протяжении долгих лет сохранялись действительно вполне дружеские отношения, что еще более подкреплялось умением Жданова работать инициативно, но оставаясь в русле неизреченных условий сталинского окружения. Началось это еще с 1930-х гг.

«Партия поддерживает все передовое и прогрессивное в советском искусстве ‹…›. Огромную помощь партии в этом оказывал один из активных деятелей ее А. А. Жданов. Будучи на руководящей советско-партийной работе, в первые после социалистической революции годы он большое внимание уделял привлечению на сторону советской власти передовой части старой русской интеллигенции, выдвижению и воспитанию своих, плоть от плоти народных, творческих работников.

Начиная с 30-х годов А. А. Жданов вел неослабную борьбу за торжество в советском искусстве метода социалистического реализма, ленинско-сталинского принципа партийности. Большое внимание он всегда уделял идейному росту и воспитанию деятелей советского искусства» [156].