Александр Шубин - Преданная демократия. СССР и неформалы (1986-1989 г.г.)

Когда Г. Иванцов говорил об идейной близости двух больших неформальных организаций, он ошибался. Единство сводилось к слову «социализм». Существовала группа членов Всесоюзного социально-политического клуба, которая пыталась совмещать коммунистические взгляды и демократию, и с ней (прежде всего с самим Иванцовым) «общинники» были готовы тесно сотрудничать. Основная масса участников клуба отстаивала марксизм-ленинизм со всеми неприемлемыми для «общинников» элементами. Даже Б. Кагарлицкий был для клуба «слишком правым».

Но все это выяснится позднее, а пока в отношениях федерации и клуба наступил медовый месяц. Федерация предоставила клубу свои информационные каналы, и 1 февраля состоялась пресс-конференция по итогам обеих конференций.

ПРОРЫВ ФЕДЕРАЦИИ В СМИзагладил неприятное впечатление от выступления «Комсомолки» и друзейлибералов. Но тут на сторону официоза ВЛКСМ встал журнал клуба «Перестройка» (затем «Демократическая перестройка») «Открытая зона» [113]. Печатное выступление «перестройщиков» как бы продолжало кампанию, начатую на конференции либеральными «ксишниками», но с совершенно другой стороны. Если выступления Павловского и Прибыловского были устными и могли объясняться эмоциональной атмосферой борьбы с аппаратным засильем в зале, то выступление союзников либерального крыла Клуба социальных инициатив из «Перестройки» было продуманным, рассчитанным на углубление противоречий в федерации. Если выступления в зале должны были пробудить революционную совесть части социалистов и поссорить их со сторонниками компромисса со структурами режима, то статья «демперов» апеллировала к конструктивистам и поддерживала аргументы «Комсомолки».

«Общинники» распечатали конспект этой статьи с моими критическими комментариями. «Открытая зона»: «все чаще слово прикрывает пустоту, становится инструментом блефа… Много от этого было, к сожалению, и в деятельности оргкомитета федерации, что четко „засекли“ авторы статьи в „Комсомолке“. Шубин: „Если „фсоковцы“ редко ходят на дискуссии „Перестройки“ и меньше заняты внутриклубной борьбой, это не значит, что за ними нет реальной работы“.

Опыт общения с верхами усилил в «общинниках» скепсис в отношении «реформаторского крыла» КПСС. «Открытая зона» рассуждает о готовности реформаторского руководства КПСС к введению политического плюрализма: «Уникальность сегодняшней ситуации в стране в том, что впервые за несколько десятилетий в партийногосударственном руководстве сложилась и обладает сильными позициями группа деятелей, стремящихся утвердить именно такой политический способ управления» [114]. Шубин: «Святая наивность».

За компанию досталось и коммунистам-реформаторам прошлого. На фразу «Открытой зоны»: «Политик (типа Бухарина, например), конечно, понял бы, что система в целом от существования параллельных структур станет только стабильнее, что необходимо иметь в обществе социальные институты канализации и утилизации народной инициативы…» я отвечал: «Ох уж эта идеализация Бухарина. Впрочем, его концепция, подкрашенная под Рузвельта и Кадара, наших потенциальных парламентариев вполне устроит – для них достаточно каналов обращения народа, минуя низшую бюрократию к высшей (монопартийной или многопартийной – без разницы), а не развития народовластия через принципиальное изменение бюрократически-парламентских структур».

Политическое «затишье» вернуло неформалов к «конструктивной работе». «Община» продолжала старые проекты и искала новые – некоторое разочарование в сотрудничестве с властями заставляло искать выход на оперативный простор – к народу. Основным каналом пропаганды оставались лекции. «Общинники» нажимали на историю – репрессии, голод 30-х, махновское движение, бакунизм и марксизм.

Наибольший интерес к этим лекциям в зиму 1988 года проявил Всесоюзный социально-политический клуб. Г. Иванцов, благо что марксист-ленинец, выбил подвальчик для работы неформалов в Севастопольском районе, где был создан клуб «Факел». В его руководство вошли представители всесоюзного клуба, федерации и затем межклубной партгруппы. Наиболее активными оппонентами «общинных» лекто-ров (обычно Шубина и реже – Исаева) были диссиденты и радикальные ленинцы из клуба (группа «Рабочий путь»). Сначала «Рабочий путь» пытался сотрудничать с «общинниками» в проекте «Самоуправление». Но вскоре выяснилось, что по сравнению с идеями «Рабочего пути» даже физики РВС времен карельской экспедиции проповедовали сущий либерализм. Сотрудничество кончилось взаимными обвинениями в мелкобуржуазности и полпотовщине. После этого «общинники» общались с московским клубом прежде всего через Иванцова.

Продолжались выходы на АТ-1. Неформалы работали как социологи, много узнав для себя о реальном производстве и ходе реформ. Эти познания и сам факт работы на реальном заводе придали «самоуправленцам» дополнительный авторитет, который они закрепили на конференции Советской социологической ассоциации «Производственное самоуправление – опыт, теория, практика» 4-6 февраля 1988 года. Здесь неформалов уже не воспринимали как молодежное движение. В рекомендации конференции были включены любимые идеи «общинников» о делегировании и идеи В. Корсетова о «децентрализованных инновациях» – праве работника на долгосрочное вознаграждение за продуктивные нововведения на своем рабочем месте.

Неформалы ждали подъема рабочего движения, который казался неизбежным в условиях перехода к рыночным реформам по номенклатурному сценарию [115]. В феврале 1988 года в «Общину» пришел ветеран рабочего выступления в Новочеркасске П. Сиуда. Собранные им материалы о расстреле рабочей демонстрации 1962 года стали немедленно распространяться «общинниками» сначала в устных выступлениях, а затем через журнал. П. Сиуда вступил в «Общину». Его рассказы оживили мечты о советской «Солидарности». И в то же время от них пробирало холодком – вдруг власти решатся стрелять.

Федерация создала Комитет за справедливые цены (А. Исаев, А. Шубин, В. Кагарлицкий) и группу по проблемам гуманизации уголовного законодательства (координатор Л. Наумов) [116]. В поисках темы «общинники» на некоторое время сосредоточились на гуманизации пенитенциарной системы. Ходила даже шутка: «Нужно изучить места будущего пребывания. Если посадят, можно будет утверждать – сели за попытку демократизации зоны». Но подъема социального движения не происходило, и «фсоковцы» тосковали, занимаясь «конструктивной работой».

Именно в это время были заложены основы организации нового типа, в которую стала превращаться «Община». Теперь она сама становилась КОС-КОРом – информационным центром провинцильных организаций, которые нуждались в информационном узле, расположенном вне зоны досягаемости провинциальных партийных кланов.