Александр Шубин - Преданная демократия. СССР и неформалы (1986-1989 г.г.)

Слет решили провести в лесу недалеко от Дедовска 1-2 мая 1988 года. «Проводниками» стали каэспэшники, которые предложили хорошее место. Утром, смешавшись с массой дачников, делегаты сели в электрички и несколькими группами прибыли на место. «Органы» сумели вычислить место действия только к концу дня, когда принимать меры было поздно.

Разбив палатки, делегаты уселись на пригорке и стали слушать доклады. Идеологи представили программные документы, делегаты с мест рассказывали о своей работе. Основа документов возражений не вызвала, так как клубы федерации уже подбирались под определенный идеологический спектр. После компромисса ведущих идеологов полемика на самом слете касалась второстепенных вопросов, уточнения деталей будущих реформ. Некоторые общедемократические требования москвичей казались части активистов из провинции слишком радикальными (неограниченная свобода слова, служба в армии в регионах жительства). Не обошлось без протестов против «диктата центра», но при конкретном разборе претензий делегатов с мест разногласия удалось уладить. Разногласия можно было хоть до утра обсуждать в кулуарах у костров.

Вспоминает А. Исаев: «Слет снимали и „Взгляд“, и киевский режиссер-документалист В. Оселетчик, так что у меня осталось от всего этого ощущение как от съемочной площадки».

Вспоминает Ю. Московский: «Появились власти, которые стали настойчиво рекомендовать покинуть район. „Почему покинуть? Что, уже и в лесу нельзя посидеть? У нас все аккуратно, лес не рубим, не мусорим“. Они помялись и ушли» [137].

Наутро пришли радикальные либералы и социал-демократ Жириновский, которые пытались громкими заявлениями срывать работу. Но даже Жириновского удалось вытеснить в кулуары. Тогда «общинники» открыли секретное оружие спора с Жириновским: просто нужно энергично и связно говорить одновременно с ним, не очень отвлекаясь на его аргументы, регулируя громкость голоса чуть ниже Жириновского. Тогда, если не прибегать к оскорблениям, он постепенно утихает и начинает говорить более спокойно.

После двухдневной дискуссии проект документов был принят большинством делегатов клубов федерации. Эта «лесная программа» имела впоследствии долгую историю. На ее основе создавались политические программы Альянса социалистов-федералистов, Конфедерации анархо-синдикалистов и Российской партии зеленых. Но основное значение события было в другом – впервые в СССР появилась легальная общесоюзная, независимая от КПСС политическая организация с собственной программой преобразований. Если считать общесоюзные политические организации времен перестройки партиями, то первая из них сформировалась в период между 23 августа 1987 года и 1 мая 1988-го.

Возвращаясь на железнодорожную станцию, «общинники» провели «пробную» демонстрацию с большим транспарантом, на котором золотыми буквами было выведено изречение Бакунина: «Свобода без социализма – это привилегия и несправедливость, социализм без свободы – это рабство и скотство». Вскоре этому транспаранту предстояло появиться на улицах Москвы.

В конце апреля, обсуждая перспективы федерации, «общинники» считали, что на ближайшем слете она станет настоящей организацией. Когда она будет создана, вокруг нее можно будет завертеть движение. Теперь неформалы-социалисты не были склонны ждать массовых социальных выступлений в связи с ростом цен. КПСС не решилась на опасные социальные реформы и, завершив формирование широкой социалистической протопартии, можно было направить ее усилия на «пробивание демократии».

8-9 МАЯбыла создана вторая протопартия, которая в отличие от федерации назвалась партией – «Демократический союз». В оргкомитет партии, созданный в январе 1988 года, вошли участники семинара В. Новодворской «Демократия и гуманизм», группы «Доверие», часть членов клуба «Перестройка-88» и других групп. Партия, программой которой стала многопартийность как таковая, жестко критиковала тоталитарный режим КПСС, октябрьский переворот 1917 года и выдвинула наиболее радикальные формулировки либеральной программы.

«Освобождение от политического насилия и от жесткого политического контроля, от административных методов воздействия на различные социальные структуры должно привести к оздоровлению государственного организма в целом.

Сложившийся за 70 лет советский общественный строй характеризуется следующими реалиями: жесткой идеологической однозначностью, хронической бедностью населения, закрытостью общества, безраздельным господством партаппарата КПСС, преследованием инакомыслящих и бесправием народа.

Предлагаемые нами реформы приведут к замене этих реалий качественно иными: парламентской демократией, плюрализмом, свободной от бюрократического диктата экономикой с допущением частной собственности на средства производства и возможностью свободной агитации за иной общественный порядок.

Это не модификация общественного строя, это полное его преобразование; таким образом, «Демократический союз» ставит своей целью изменение общественного строя СССР» [138].

7 мая на московской квартире собралось более 100 (53 с полномочиями) делегатов из 14 городов. Квартира была набита битком. В своем выступлении Новодворская заявила: «Политическая борьба должна быть бескомпромиссной. В этом можно брать пример у большевиков, у которых было одно достоинство: они никогда не шли на компромиссы со своим врагом – самодержавием».

«Это была их главная ошибка», – крикнул кто-то с места. Новодворская подчеркнула и отличие от большевиков: «Мы не возьмем оружие в руки», на что голос с места снова встрял: «Потому что у вас его нет!»

Впоследствии оппоненты «Демократического союза» в неформальном движении называли «дээсовцев» «белыми большевиками» за непримиримость, крайний словесный радикализм, неконтруктивность. «Дээсовцы» обижались на это сравнение, но в 1993 году в своих мемуарах Новодворская признала, что ее психология была близка именно большевистской.

Вспоминает Н. Кротов: «Посреди комнаты стояла табуретка, они на нее залезали и выступали. У меня в записях было: „Выступает Новодворская. Выступает юрист из Москвы“. Это был социал-демократ В. Жириновский, который призывал действовать в рамках существующей конституции, но его не поддержали. 8 мая обсуждалась Декларация, но в споры вмешалась милиция. Явившись на квартиру среди бела дня, стражи порядка заявили, что делегаты мешают соседям спать, и потребовали очистить помещение. Присутствие американского телевидения спасло съезд от разгона. Но подальше от греха решили в третий день завершить съезд на даче у С. Григорьянца в Кратове. Приехав на место, делегаты обнаружили, что дача закрыта. Оказывается, Григорьянц дачу только снимал. Самого Григорьянца на месте не было, так как он был утром задержан в Москве. „Новодворская с Дебрянской начинают орать: „Все, пойдем штурмовать отделение милиции, освободим наших товарищей!“ Они почему-то решили, что Григорьянца задержали в Кратове. Тут встревает Жириновский: „Давайте без экстремизма, спокойно. Разделимся на две группы – одна идет выяснять в милицию, в чем дело, а вторая идет искать другое место. Погода хорошая, проведем заседание на полянке. Идите по обочине, чтобы нас не обвинили в том, что мы мешаем движению“. Я смотрю, делегаты, уставшие от истеричного женского руководства, стали группироваться вокруг него. Идут они, значит, по обочине, а тут на перекрестке мужичок стоит пьяненький. С депутатским значком. Жириновский подскакивает к этому депутату райсовета: „Вы – народная власть. Вся власть – Советам. Вы можете все! Дайте нам ключ от ДК“. Тот отвечает: „Да, я – власть“ и дает ему ключ. Под лозунгом „Решения XXVII съезда партии – в жизнь“ они продолжили первый съезд своей партии“ [139].