Александр Шубин - Преданная демократия. СССР и неформалы (1986-1989 г.г.)

При обсуждении декларации Жириновский продолжил борьбу за демократию против диктатуры президиума. Он систематически вносил поправки, смягчавшие экстремизм документа. Например: убрать из фразы «КПСС вела народ путем преступлений и ошибок» слово «преступлений», ведь народ в большинстве своем преступлений не совершал.

Выборов органов партии не было, так как по предложению Дебрянской оргкомитет преобразовали в центральный координационный совет «Демократического союза». Такое попрание демократических норм вызвало протесты со стороны группы делегатов во главе с В. Жириновским, требовавшим полномасштабных выборов.

В голосовании принимали участие 30 человек. Пять «отцов-основателей» партии уже были задержаны милицией. Еще 18 делегатов не смогли присутствовать в Кратове. После бурной дискуссии о том, что, собственно, создается – политическая организация или партия, большинством в 17 голосов против 13 решили, что создана партия.

Вспоминает Н. Кротов: «Часа через полтора врывается милиция. Нашли! И всех выгоняет. „Дээсовцы“ идут на станцию. И там Жириновский говорит: „А ведь мы не проголосовали за состав центральных органов. Новодворская и Дебрянская начинают орать, что у нас все выбрано, есть список из 20 человек. Жириновский возражает: мол, я и не против. Но нужно соблюсти демократическую процедуру. Делегаты соглашаются – давайте проголосуем. Подняли руки. Тогда Жириновский продолжает: раз уж мы проголосовали – вот еще тут у нас представитель рабочего класса, хорошо выступал, разумный парень. Давайте его тоже включим, чтобы был представитель от рабочих. Почему бы нет – проголосовали. А вот еще участник войны в Афганистане. Он хорошо понимает ошибочность курса. Давайте и его. Проголосовали и за афганца. Тогда новоизбранным не хочется быть неблагодарными, они говорят: „Вот, а у нас юристов нет“. Тогда проголосовали и за Жириновского. Так он стал членом их центрального координационного совета. Грамотно сработал. Но потом на Пушкинской раздавал визитки члена Социал-демократической партии Советского Союза“.

Жириновский и часть других меньшевиков в итоге не вошли в «Демократический союз». Уже через год Жириновский перековался в либерал-демократа, но предпочел приобрести партию под себя.

Итог исторического дня был ознаменован попыткой агитации на Пушкинской площади, но шесть новоиспеченных «дээсовцев» были оперативно задержаны милицией.

«Демократический союз» стал постоянным «политическим раздражителем», классическим образцом политического экстремизма времен перестройки, когда верхом экстремизма считалось не применение оружия, а демонстративное непризнание существующего режима и его законов. Принципы «Демократического союза» были просты и вполне соответствовали настроениям общедемократической общественности, но были сформулированы в шокирующей форме. Мероприятия этой партии превращались в потасовки с милицией, где «дээсовцы» демонстративно страдали – их били дубинками, арестовывали на 15 суток. Но, вопреки идеологии партии, режим уже давно не был тоталитарным, и за редкими исключениями через 15 суток оппозиционеров выпускали на волю.

НИША СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТОВосторожно заполнялась клубами «Перестройка», лидером которых была московская «Демократическая перестройка». Немного отставая от федерации, она тоже решила презентовать свою политическую программу под видом «Демократического наказа» к партконференции. Суть документа лучше характеризует подзаголовок «Программные тезисы по перестройке политической системы СССР (пути к демократическому социализму)». Основу документа писали Л. Волков и О. Румянцев. Они закончили работу 3 мая, и 10 мая после внесения поправок активом документ был представлен на открытом заседании.

Будущие социал-демократы выступали за социализм, под которым помимо всего хорошего понимали отсутствие любых форм угнетения и насилия над личностью, сочетание «планомерного характера ключевых процессов общественного воспроизводства» и «рыночных механизмов» [140]. Таким образом были воспроизведены основные положения социал-демократической утопии. Так же как и федерация, и «Демократический союз», и «Гражданское достоинство» (оно тоже выдвинуло свои общедемократические предложения к партконференции), «Демократическая перестройка» подробно изложила общедемократические и правозащитные требования. Но в программе «Демократической перестройки» были свои отличия – она выступила за сохранение партии как авангарда общества, но преобразованного в открытое политическое движение со свободой группировок.

Изюминкой наказа «Демократической перестройки» стал конституционный проект (второй в этом сезоне после программы федерации). Он предлагал введение поста президента, выборы Советов не только от территорий, но и от общественных организаций. Конечно, Л. Волков и О. Румянцев надеялись, что в парламент без выборов пригласят «видных представителей общественности». Но в аппарате КПСС идея пришлась ко двору в ее более логичном варианте – на съезд народных депутатов без выборов были направлены представители официальных общественных организаций во главе с КПСС. Понятно, что предложения будущих социал-демократов в этой части не имели отношения к демократии. Выступая на заседании «Демократической перестройки» 10 мая от имени «Общины», я раскритиковал это положение. Очевидно, что общественные организации могут выяснить, сколько граждан согласны с ними, только с помощью идеально честных выборов или делегирования. Проект «Демократической перестройки» и затем – партконференции предполагал назначение депутатов, то есть произвол власти при формировании представительных органов. С трибуны «Демократической перестройки» я рекламировал программу федерации как более логичную, критикуя попытку «демперов» смешать делегирование, территориальные выборы и корпоративное представительство официальных организаций. Разумеется, все остались при своем мнении. Будущие социал-демократы даже гордились тем, что конституционный проект партконференции в некоторых отношениях создает впечатление, «что „они“ у наших списали» [141]. Когда «красная сотня» заняла свои места на съезде народных депутатов, социал-демократы уже старались не вспоминать о своих заслугах в конституционном строительстве СССР.

Разумеется, О. Румянцев этого не хотел, и по итогам полемики принялся совершенствовать свою модель. Он предложил «оформить механизм легального сотрудничества всех реформистских сил» в виде Собрания демократических сил в поддержку революционной перестройки» [142]. Кого возьмут в это собрание, тот будет участвовать в диалоге и, возможно, даже в новом парламенте. Кого не возьмут – до свидания. Так делались первые ставки в игре, которая вскоре получит название «Народный фронт».