Александр Шевцов - Душевное пение. Основные понятия и упражнения для освоения

Если воздействовать на эти струи мышления, они становятся струнами души. И начинают звенеть, как струны души. И тогда мы начинаем через них уходить в стихиальный мир, то есть домой. Вот это и есть задача духовного пения.

…Вы даже не представляете, как все просто в науке духовного пения. Просто надо убрать всё неправильное. Всё, что останется – есть духовное пение. Ничего кроме очищения на самом деле не надо, чтобы научиться. Ну, ещё душа нужна, чтобы петь. Душой ты почувствуешь: что-то не так.

В общем, Духовное пение – это дисциплина исключительно курса самопознания. Ничего больше.

Сначала мы вышли на этнографичность звучания: говор, ещё что-то. При этом песня стала духовной, душевной. Правда, ещё не вошли в настоящее душевное пение. Но вы начинаете чувствовать.

Сейчас я делал раскатывание [3] Раскатывание – добавление силы в звучание. – Прим. сост. частично, а вы распелись голосов о . Голосовое пение пошло, хоровое, как бабы на свадьбе поют. А вы уходите от этого, чтоб не затягивало в голосовое пение, чтоб раскатывало. До этого вы не слышали мой голос в песне, а теперь я его вывел, чтоб вы слышали, что я сказываю [4] Сказываю – см. Сказывание в пении. Обережье. , а вы поёте. Я сейчас сделал, как бабушки поют, чтобы показать, что такое «сказывать» в пении.

Я впервые вышел на душевное пение. Как только вы стали вести песню правильно, сказово, появилась возможность передать состояние души. Там же боль, там же грусть, печаль девичья. И только тогда вы мне позволили выйти на душевное пение.

Вы услышали возможность раскрыть голос, вы услышали возможность совместиться, вы услышали возможность выйти на этнографичность, на сказовость, вы услышали душевность.

Пусть мы не сделали так, как это можно сделать полностью. Нам это не важно, мы извлекли все уроки. Мы выходим на следующий урок – это пустенье, которое необходимо для пения: как создать пустоту, которая бы звучала, как впускать всей грудью.

Для того чтобы изучать звучание и то, как человек может через него проявляться, необходимо сначала научиться слушать и слышать. Слышать себя и слушать других.

На первый взгляд, «научиться» звучит странно, ведь каждый из нас считает, что слушать и слышать умеет.

Да, мы умеем слушать, но умеем делать это как-то – так, как нас научили.

В итоге, когда нам кажется, что мы слышим окружающий мир, на самом деле мы находимся в узком туннеле своего знания того, как нужно воспринимать окружающее. Если ты попробуешь завязать глаза на несколько часов, то поймёшь, насколько богаче звуками окружающий тебя мир, чем ты привык его ощущать.

В этом разделе – рассказ о способности слушать и слышать.

Прежде всего, нужно научиться слышать себя. Но для этого надо научиться слушать или слышать вообще. Но уши же слушают?

Уши не слышат – уши воспринимают. Кстати, не звук. Звука вообще нет во вселенной. Вселенная безмолвна и тиха. Это мы слышим то, как у нас дрожат барабанные перепонки, как дрожат кости черепа, а вселенная всего лишь наполнена дрожанием, наполнена вибрацией. Звука-то там нет. Звук – это то, как мы воспринимаем переданную волну, переданное дрожание.

Но не будем переусложнять, пусть это будет звук, пусть мы слышим, раз это дрожание называется звуком и раз восприятие этого дрожания называется « слышаньем ». Но тогда все должны понимать, что то, что мы называем звуком, и то, что мы называем слышаньем , – это то, как наш ум воспроизводит для нашего сознания воспринятое, как он переводит это в другие знаки. Там внутри мы слышим. Снаружи звука нет. Снаружи есть нечто другое, что мы потом уже называем «услышанным звуком». Но до того как оно услышано, мы должны понимать – это не звук.

И значит, когда мы говорим, что можно передать звук до другого человека, у этого есть некая действительная физическая основа. Поскольку нет звука, а есть передающиеся вибрации, так почему же ты вибрацию не можешь передать? Это как раз было бы неестественно, что ты не мог ее передать. И на барабанную перепонку мы вибрацию передаем.

Но вы же знаете, что мы ушами слышим искаженно. Когда вы потом слушаете себя в магнитофонной записи, вы с удивлением обнаруживаете: голос другой. Почему? Да потому, что мы никогда не слышим только ушами. Мы одновременно слышим всеми костями черепа. Они тоже воспринимают звук. И они как бы накладывают искажение или уточнение. Потому что это искажение по сравнению с тем, как ты считаешь, ты звучишь, по сравнению с магнитофонной записью. Но на самом-то деле, мы часть волн воспринимаем барабанными перепонками, а остальное, как бы оттенки смыслов, – добираем всем телом. Мы всегда слышим всем телом, как мы всегда им дышим.

Значит, это очень естественно – передать звучание другому человеку. Я говорю об этом только затем, чтобы развалить в вашем понимании когда-то единый образ звучания на две части: то, что ты услышишь как звук, нужно только для того, чтобы понять смысл.

А вот для того, чтобы научиться слышать, нужно понять, что надо не ушами слушать.

Потому что когда ты начинаешь слушать ушами, ты непроизвольно начинаешь, условно говоря, дослушивать или додумывать это головой. Потому что у тебя это слеплено через понимание речи – выискивание смысла. А здесь ты должен отключиться от своих мыслей о том, что же там произносится, или о том, как правильно выдержать мелодию.

Не было в русском языке слова «мелодия», как не было «музыка» или «танец». Это привнесённые слова. Значит, и не отслеживали мелодии. Душа пела. Она не мелодию отслеживает, она поёт. Так вот вы же по знанию своему, как надо правильно петь, начнёте ещё отслеживать мелодию, вместо того, чтобы слышать звучание.

Вы можете телами сидеть неподвижно, а Душа ваша будет всё равно делать именно это: она будет входить туда, где человек увидел эту мифологему, вернее, где его Душа зазвучала.

Где душа может зазвучать по-настоящему, так, чтобы это было слышно? В пространстве. Если нет пространства – не звучит. Как только человек увидел, у него душа раскрылась, и он туда рвётся, она запела. На самом деле, это началось душевное движение.

Душа туда полетела, если вы вдумаетесь. Мы сразу видим её в этом звуке, как кажется. На самом деле, в этом перемещении по звучанию, по вибрации, по мировой дрожи.

Потому что древо мировое дрожит. Это движение. Корни у него подгрызаются. Но оно должно стоять до тех пор, пока оно может стоять. И это мировое напряжение мы чувствуем, когда дрожит земля, когда она взрывается. Когда наши детишки на дискотеках дрожат, показывая, что вот в этих местах напряжение мирового древа стало неимоверно. Его надо снять, забрать на себя, и тем вылечить этот мир от того, чтобы он не взорвался раньше времени.