Георгий Чистяков - Труды по античной истории

Николай Витальевич Шабуров,

профессор, руководитель

Учебно-научного центра изучения религий

Российского государственного гуманитарного университета

Оценивая практически любого античного автора и его произведения как исторический источник, наука сталкивается с вопросом о том, откуда почерпнуты сообщаемые им сведения, то есть что служило ему источниками, что особенно важно применительно к представителям античной историографии. Важность этого вопроса не исчерпывается установлением на его базе достоверности изучаемого материала, которое является лишь первым результатом источниковедческого исследования; источниковедческий анализ дает возможность выявить особенности композиции произведения, принципы отбора и подачи материала, которыми руководствовался автор, а следовательно, методику его работы, особенности мировоззрения и саму сущность произведения в целом или какой-либо его части, которая далеко не всегда разъясняется автором и правильно понимается комментаторами.

Применительно к Диодору этот вопрос был поставлен и достаточно подробно разработан еще в XVIII веке К.Г.Гейне [1] Heyne C.G. De fontibus et auctoribus historiarum Diodori. Goettingue, 1782. Эта работа, считавшаяся классической, была переиздана в Bibliotheca Scriptorum Graecorum et Romanorum в качестве предисловия к Ludvici Dindorfii edition Bibliothecae Historicae Diodori, Lipsiae, 1867. См. также: Collmann W. De Diodori siculi fontibus. Lipsiae, 1869. , работа которого лежит в основе той большой литературы, которая посвящена теперь этому вопросу. Источники Геродота анализировались неоднократно, с большой полнотой вопрос о них был раскрыт А.Гутшмидом [2] Gutschmid A. Index fontium Herodoti // Kleine Schriften. Bd. 4. Leipzig, 1893. , а впоследствии детально разработан Ф.Якоби в его труде, опубликованном в Real-Encyklopädie von Pauly-Wissowa-Kroll.

С Фукидидом, однако, дело обстоит несколько иначе, несмотря на то что он является одним из самых изученных античных авторов. Вообще вопрос о его источниках долгое время не ставился, чему способствовали два следующих обстоятельства:

1) Фукидид никогда не указывает на свои источники;

2) логическая непрерывность его сочинения, являющаяся основным следствием софистической культуры, весьма осложняет их определение.

Эти обстоятельства усугубляет тот факт, что в европейской науке, начиная с Томаса Гоббса, выпустившего в 1629 году английский перевод Фукидида [3] Труд Т.Гоббса был первым переводом Фукидида на новый язык. , утвердилось особое отношение к труду Фукидида как к недосягаемой вершине в мировой историографии вообще. Эта высокая оценка, с одной стороны, привела к тому, что творчество Фукидида стало объектом пристальных исследований, с другой стороны, однако, она породила внеисторический подход к Фукидиду, апофеозом которого можно считать сочинения Л. фон Ранке [4] Красноречивее всего Л. фон Ранке изложил свои взгляды по этому вопросу в своей речи De historiae et politices cognatione atque discrimine // Sämmtliche Werke. Leipzig, 1877. XXIV, 273, 275. , который заменил исследования текста рядом общих фраз о бессмертии исторического метода Фукидида и т. д., отголоски которых встречаются в историографии по сей день [5] Такие заявления, например, встречаются в работе Дизнера (см.: Diesner H.J. Wirtschaft und Gesellschaft bei Thukydides. Halle, 1956. S. 18); под определенным влиянием идей Л.Ранке находился С.Я.Лурье (см.: Лурье С.Я. Очерки по истории античной науки. М.; Л., 1947. С. 296, 300–301 и др.). . Взгляды Ранке оказали влияние и на таких крупных ученых, какими были Э.Мейер и Дж. Б.Гранди, которые рассматривали Фукидида в связи с этим вне связи с исторической наукой его эпохи, что отодвигало на задний план в первую очередь источниковедческие штудии. Новый этап в науке о Фукидиде ознаменовала работа Арнольда Уикомба Гомма [6] Gomme A.W. A historical Commentary on Thucydides. Vol. I–IV. Oxford, 1945–1970. , который был, безусловно, первым историком, исключившим из своей работы эмоционально-оценочный элемент, который наличествовал даже в подлинно-исторических трудах В.П.Бузескула [7] См. статью В.П.Бузескула «Фукидид и историческая наука XIX века» (Журнал Министерства народного просвещения. 1901. № 8. С. 83–90). , С.А.Жебелёва [8] Жебелёв С.А. Фукидид и его творение // Фукидид . История. Т. 2. М., 1915. С. XXIV–XXV и LXXIX. или Дж. Б.Гранди [9] Grundy G.B. Thucydides and the History of his Age. Vol. 1–2. L., 1911. Эмоциональный элемент особенно велик во втором томе исследования Дж. Б.Гранди. Автор стремится проникнуть в сущность мышления Фукидида методом поэтического сопереживания его произведения, что, конечно, может быть интересно психологу, литературоведу, занимающемуся европейской литературой начала XX века, но не историку древности. . В советской науке этот этап связан с работами К.К.Зельина [10] См. Зельин К.К. Из иностранной литературы о Фукидиде // Вестник древней истории. 1950. № 4. С. 414–422. .

В целом он дает возможность по-новому подойти к вопросу об источниках Фукидида и попытаться решить его на фоне умственного движения той эпохи, к которой Фукидид принадлежал. Вопрос об его источниках сам по себе является очень широким и комплексным. Фукидид говорит как о минувших, так и о современных ему событиях. В первом случае он в большей степени нуждается в предшественниках, чем во втором; вместе с тем на примере описания событий прошлого у Фукидида в большей степени может быть выявлена его оригинальность, принципы отбора и подачи материала, то есть та методическая основа, на базе которой создавался весь труд Фукидида. Изложение событий современной истории в этом труде уже для Кратиппа стало классическим, поскольку в своей работе он отталкивался именно от Фукидида, а поэтому источниковедческий анализ этой части «Истории Пелопоннесской войны», где переплелось множество самых разных, безусловно, противоречивых и, в основном, устных источников, может базироваться только на детальном изучении принципов отбора и трансформации у Фукидида тех повествовательных приемов, которыми он пользуется и т. д. Одна традиция в его повествовании наслаивается на другую, иной раз противоположную, все это соединяется с документальным материалом и подкрепляется единой концепцией, которой следует автор, и завершается во внешней непрерывности и логичности произведения. В настоящей работе мы считаем возможным рассматривать только ту малую часть произведения Фукидида, где он говорит о прошлом, преимущественно прошлом Афин и Аттики, которое было для него ближе, и различные источники по которому были для него доступнее. В этой части все те особенности, о которых мы говорили применительно к изложению современной Фукидиду истории, здесь, безусловно, остаются прежними, но проявляются в значительно меньшей степени, что дает возможность если не разрешить, то поставить вопрос об источниках Фукидида.