Сборник статей - «Долгий XIX век» в истории Беларуси и Восточной Европы. Исследования по Новой и Новейшей истории

Затем состоялся акт коллективного самоубийства. Драматизм наррации придаёт повествование о «vetula pagana» («старой язычнице»), предположительно жрица, которая убила топором 100 своих соплеменников, а затем покончила с собой.

Граф Гененберг взял замок под свой контроль, но некоторым раненым защитникам удалось бежать верхом на конях. Вождя язычников, которого в хронике называют «Rex Lithwanorum», защитили его слуги. «Охваченный страхом», он скрылся в убежище, где заколол свою жену и бросил её тело в огонь. Язычники, впечатленные таким поражением, склонили головы, и вождь убил их всех. «Castrum Роіепеп» был разрушен, из него были вывезены пленные и богатая добыча [192] Wigand von Marburg. S. 198. .

Основные сведения о событиях под Пиленами впервые зафиксировал хронист Виганд Марбургский (Виганд с Магбурга) (ок. 1365–1394/1409). Сам Виганд не был рыцарем Ордена, но являлся герольдом великого магистра Конрада Валенрода (1391–1393). Хроника Виганда охватывает период с 1293 по 1394 гг. и является одним из важнейших источников по истории Тевтонского ордена в Пруссии. Первоначальный текст хроники был написан рифмованной прозой на средневерхненемецком языке (vulgari teutonico).

В середине XV в. по инициативе польского историографа и королевского придворного Яна Длугоша (1415–1580) был сделан латинский перевод хроники. На протяжении XV–XVI вв. именно на латинский текст хроники неоднократно ссылались хронисты и историографы Польши и Великого княжества Литовского (Ян Длугош, Матей Меховский, Мартин Кромер; Матей Стрыйковский, Альберт Вьюк-Коялович). Кроме того, на основе сохранившихся частей немецкого оригинала в Пруссии в XVI в. возникла новая традиция наррации о Пиленах (Симон Грунау, Лукас Давид, Каспар Шюц) [193] Baronas D. Pilenai – das litauische Masada. Auf den Spuren einer Legende // Zeitschrift für Ostmitteleuropa-Forschung. 2016. Bd. 65. Nr. 3. S. 359–364; Baronas D. Pilenai ir Margiris: faktai ir fikcijos 11 Istorijos saltinhj tyrimai. 2008. T. 1. P. 49–60. . Именно на страницах «Пусской истории» Каспара Шютца было названо имя предводителя защитников Пилен – «Kónig Marger» [194] Schütz C. Historia rerum prussicarum. Zerbst: durch Bonaventur Schmid, 1592. F. 77v. .

Через двести лет после возникновения новой прусской традиции историописания XVI в., обратившей внимание на Пилены, и через сто лет после исследований в ВКЛ Альберта Виюк-Кояловича, тема осады замка Маргера вновь вернулась на страницы историографических трудов, работает. Оживил этот сюжет немецкий и российский историк, известный норманист и издатель русских летописей [195] Nestor. Russische Annalen in ihrer Slavonischen Grundsprache verglichen, iibersetzt und erklart / hrsgb. von August Schlözer; 5 Theile. Gottingen, 1802–1809. Август Людвиг Шлёцер / August Ludwig Schlözer(1735–1809) в своём обзорном труде «Geschichte von Littauen, ais einem eigenen GroCfurstenthume, bis zum Jh. 1569.» [196] Schlözer A.L. Geschichte von Littauen, als einem eigenen GroBfurstenthume, bis zum Jh. 1569. Halle, 1785. («История Литвы как отдельного Великого княжества, до 1569 г.»). Сам Шлётцер, как уже отмечалось [197] Gudavicius E. Mindaugas. Vilnius, 1998. P. 57. , при написании своего труда во многом опирался на «Историю Литвы» Альберта Виюк-Кояловича [198] Wiiuk Koialowicz A. Historiae lituanae pars prior; de rebus Lituanorum ante susceptam christianam religionem, conjunctionemque Magni Lituaniae Ducatus cum Regno Poloniae, libri novem. Dantisci: sumptibus Georgii Forsteri Bibliopolae S. R. M., 1650; Wiiuk Koialowicz A. Historiae Lituanae a conjunctione Magni Ducatus cum Regno Poloniae ad Unionem eorum Dominiorum. Antwerpiae apud Jacobum Meursium, 1669. .

Действительно, наррация Шлёцера о Пиленах во многом схожа с описание этой осады у Виюк-Кояловича. Исторический период, в котором происходили эти события, описывается Шлёцером, вслед за историком Великого княжества Литовского, как период правления Ольгерда, проводившего сдержанную политику: «Einige Jahre ruhte Olgerd aus» [199] Schlözer A.L. Geschichte von Littauen. S. 69. . Немецкий историк повторил основные данные о численности литовцев в 4000 человек и о коллективном самоубийстве защитников Пиленского замка, но этот рассказ велся без добавления таких красочных подробностей, как сакральный топор жрицы. Последний сюжет был прописан в первоисточнике – в «Новой прусской хронике» Виганда Маргбургского, но отсутствовал в «Анналах» Яна Длугоша, которые были распространены в Польше и ВКЛ. Для исторической топонимии важно и то, что Шлёцер заимствовал у Виюк-Каяловича одну из форм написания названия замка – Пуня: «das schloß Pullen oder besser Punie». Эта своеобразная свобода в передаче топонимов уже в XIX в. способствовало взаимному наложению двух исторических мифов.

В целом Август Шлёцер, которого считают наиболее ярким представителем Гёттингенской исторической школы и основоположником славистики в Гёттингене [200] Историография истории южных и западных славян. / И. В. Созин (отв. ред.) и др. Москва, 1987. С. 211–212. , исходили из того, что все народы и исторические эпохи, о которых сохранились вероятные данные, заслуживают тщательного научного изучения [201] Историография истории нового времени стран Европы и Америки. / ред. И.П. Дементьев. М., 1990. С. 87. . Гёттингенский университет, где учился А. Шлёцер и куда он вернулся в 1769 г. в качестве профессора после академической работы в Швеции и России, был центром движения за превращение истории в самостоятельную научную дисциплину, что стало визитной карточкой историософской традиции эпохи Просвещения. Кроме всего, тут была предпринята попытка создания концепции Всемирной истории.

На других источниках базировался труд прусского писателя и историка Людвига фон Бачко / Ludwig von Baczko(1756–1823) «История Пруссии», изданный в Кёнгисберге через восемь лет после публикации книги Шлёцера. Фон Бачка использовал обычную для прусской историографии XVI в. форму топонима: «Pullen oder Pulleyen». Форма Пуллена использовалась Лукасом Давидом в «Прусской хронике» [202] David L. Preussische Chronik nach der Handschrift des Verfassers mit Beifugung historischer und etymologischer Anmerkungen <���…> / hrsg. von Ernst Hennig. Kónigsberg, 1814: Bd. 6. S. 130. и Каспаром Шюцем в «Прусской истории» [203] Schütz C. Historia rerum prussicarum, S. 77 p. . Эти ссылки важны, потому что они позволяют нам понять, откуда фон Бачка взял детали пиленских укреплений. Этот сюжет фон Бачка сопровождал замечанием о том, что «следует приложить все усилия, чтобы познакомиться с этой чрезвычайно сильной крепостью литовцев, так как она дает нам представление об их знаниях и их боевых искусствах» (Es ist der Muhe werth, diese vorzuglich starkę Veste der Litthauer etwas naher kennen zu lernen, weil sie uns einen Begriff von ihren Kenntnissen und ihrer Kriegskunst beybringt») [204] Baczko L. Geschichte PreuBens. Kónigsberg, 1793. Bd. 2. S. 112. .

Далее историграф привел количественные данные о размерах стен деревянного замка: стены имели высоту в 83 пяди / Spannen (х «20 см = 16,6 м) и толщину в 52 пяди (х «20 см = 10,4 м), ров достигал глубины 26 футов / Schuh (х «30 см = 7,8 м) и ширины 50 футов (х «30 см = 15 м) («Sie war aus dicken Rahnen erbaut, die 83 Spannen hoch und 52 Spannen dick iibereinander lagen, und von einem 26 Schuh tiefen und 50 Schuh breiten Graben umgeben wurden») [205] Baczko L. Geschichte PreuBens. Kónigsberg, 1793. Bd. 2. S. 112. . Ниже фон Бачко сослался на труды прусских историографов XVI в. Лукаса Давида и Каспара Шютца. Эти сведения имеются у Лукаса Давида, но первоначально они упоминаются в «Прусской хронике» Симона Брунау [206] Grunau S. Preussische Chronik im auftrage des Vereins für die geschichte der Provinz Preussen / herausgegeben von Dr. M. Perlbach. Leipzig, 1876. Bd. I. S. 582. . Следует отметить, что историческая нарация фон Бачко имела повествовательный, литературный стиль. Как видим, фон Бачко в своих исследованиях опирался на прусские хроники XVI в. и продолжил эту традицию историописания уже в эпоху Просвещения.