Сергей Кравченко - Мир Дикого поля. Кривая империя – I. 862–1224

– Золотой! – потупившись, вставил Писец.

Стали варяги да славяне по обыкновению все деревушки вокруг Константинополя грабить и жечь. Потом Олег придумал красивую шутку – поставил лодки на колеса и под парусами двинул на Царьград!..

Представим себе технику этого дела. Возможно, Олег заранее все подготовил – оси, колеса, крепления, рули для колес. Но это маловероятно. Он заранее не знал ни местности, ни погоды. А была бы грязь? – тут бы он на своих парусных телегах и приплыл. Скорее, придумал Олег эту танковую операцию на месте. Колеса и оси поснимали с телег в ограбленных пригородах, прикинули ветер – с ветром повезло. Рулей не было, толкали лодки, подправляли вручную, тормозили лаптем. Картина получилась величественная. Греки сразу капитулировали. Выслали князю хлеб-соль, вино. Отравленные, конечно. Опытный Олег вино вылил в бухту, хлеб-соль выбросил на дорогу.

– Так, – прижал я Писца, – где в этот раз была ваша Богоматерь? Не могла ветра наслать в бейдевинд? Даже отравить дикаря по-человечески не захотела!

– Милосердна еси… – залепетал Писец. Заврался, в общем.

Как бы то ни было, прибили для страха Олеговы дружинники свои старые щиты на ворота Царьграда, новых, золоченых набрали у местных оружейников и ювелиров. Обложили Византию налогами, данями, придирками всякими: нам тут и ездить, и есть, и пить, а паруса нам на обратную дорожку шейте шелковые! Еле выпроводили Олега восвояси. По рассказу нашего Писца, все лодки сидели по ватерлинию от золотишка и трофейной мануфактуры.

– Поэтому, – подсказал я, – славянское войско обратно всю дорогу ковыляло пешком. Возразить против логики наш Нестор не решился, хотя сам при князе, конечно, плыл под шелковым парусом…

Олегу удавалось кое-как контролировать Царьград 5 лет. За это время в переписке с хитрыми греками он добился заключения целой международной хартии из 12 пунктов, – почти все в свою пользу. Греки кряхтели, но не упустили случая подползти к Олегу змеей: дескать, давай, князь, мы тебе еще и церковные дары посылать будем. И со служителями, чтобы объясняли, как этими дарами пользоваться…

– Дары? Дары давайте, – вяло согласился престарелый Олег.

– А ты куда смотрел, ученый?! – полез я на Писца, – почему князя от греков не предостерег?

– Не расстраивайтесь, тезка, – вмешался Историк, – он же и сам грек. – Пришлось мне рассерженно замолчать.

Осенью 912 года, в грустную поэтическую погоду пошел Олег проведать своего покойного коня, кости которого валялись в поле. Ну, и дальше все вышло по Пушкину…

43 года прокняжил Олег, протомил Игоря Рюриковича…

Здесь Историк стал покашливать, елозить в кресле и как-то подозрительно поглядывать на Писца.

– Понимаете, – начал он, – тут в летописи содержится неувязка, которую отечественная история никак развязать не может. Записано, что Олег стал править сразу после Рюрика, то есть в 869 году, и правил 33 года (это же 902-й год получается?!). А Игоря Олег женил на 13-летней Ольге в 903 году. Убийство Аскольда и Дира в 882 году Игорь якобы наблюдал с рук – еще ходить не умел. Получается, что либо Олег правил с 879, а не с 869 года, либо правил 43, а не 33 года. Вот и Вы пишете – 43! Вы как изволили считать?

– Я изволил считать на калькуляторе CITIZEN-411. От 912 отнял 869. А Вы как изволили?

– А я не считал, я у него прочел, – кивнул Историк на притихшего под иконостасом Писца.

– А, ну с ним мы сейчас разберемся! – страшно обернулся я.

– Молви, брат Гусиное Перо, какой матери промыслом на этот раз ты нам исказил факты по делу?

– Не матери, не матери, – стал отпираться и заискивать Писец.

– Когда скончался от змия поганого батюшка Олег, был великий стон в Земле русской, на небесах ходили сполохи…

– Ты покороче давай, не задерживай следствие, писатель…

– Ну, в общем, по Олегу все цифры правильные. А как стали мы в 903 году матушку нашу святую честную деву Ольгу за Игоря сватать, то засумлевалась она, не стар ли Игорь. А было ему 36 годков. И тогда переписали мы еще раз сватью грамоту во Псков. «Пиши: … а молодцу-то нашему – 26-я весна!» – велел мне князь великий, светлый, сияющий аки диамант небесный и…

– Понятно, – успокоились мы с Историком, наливая Писцу сброженный мед, – втерли очки девке!

Игорь воспитывался Олегом неправильно. Жестокостям всяким его обучили, а доблести и чести преподать не собрались. Во время похода на Царьград Олег Игоря оставил на хозяйстве с молодой женой Ольгой (четыре года как женаты).

– Оля эта, – раньше времени стал заплетаться Писец, – была не подарок!..

Но вот досталась Игорю Русь.

– Давайте объяснимся наперед, – предложил Историк, – Игорь мог бы ничего и не получить, если бы от Олега, Рюрика и даже Синеуса или Трувора остался хоть кто-нибудь старше Игоря.

Тогда, поначалу Русь наследовал старший в роду, а не старший сын правящего князя. Поэтому и Олег заступил на княжество. И это правильно, – не пришлось дружине возиться с ползунками. Этот старый закон наследования происходил, видимо, от того, что бродячая жизнь варяжских шаек не очень-то располагала к законному размножению. Кто был чей сын, вспоминалось с трудом. Зато и правили всем родом. Каждому Рюриковичу старались хоть на время, хоть захудалый какой городок, а дать, – с последующим возвратом в общий котел для новой дележки…

Засел Игорь в Киеве на 33 года. Правил дурно, с Писцом не ладил, значения ему не придавал, хоть и был за невесту должен. Поэтому и записали про Игоря в летописях только пять раз за треть века, да и то с незаметной тогда издевкой. Славяне стали от Игоря ховаться в ковыли, от налогов отлынивать. С подвигами тоже как-то не заладилось. Двинул было Игорь по проторенному пути на Царьград, да греки перехватили его малую шайку по доносу болгарских побратимов и попалили лодки прямо в море греческим же огнем – ракетами «корабль-корабль». Под конец бесславной карьеры Игорь набрал огромное смешанное войско из печенегов, славян, варягов, дополнительно приглашенных на грабеж, и «покрыл все море кораблями». Греки сосчитали все это и выслали Игорю встречное предложение: дань – по-старому, Олеговы договора – в силе, миру – мир, дружба навек. Жадный, трусливый, неприятный Писцу Игорь суетливо, не по-рыцарски согласился. Деньги взял тайно от дружины. Наемников отпустил грабить Болгарию, позволил им поживиться хоть за счет неверных другарей.

Пока он так бесславно гулял, наши в ковылях совсем разболтались, уже и забыли, как дань платить. Пришлось Игорю с дружиной лично заниматься грязным делом. Пошел он к древлянам сразу после войны в 946 году. Собрал дань. И тут дружинники, не солоно похлебавшие черноморской водички, напомнили князю, что с дружиной принято делиться чуть ли не поровну! Ох, как не хотелось Игорю делиться, а пришлось – лес кругом! Тут Чувство и вскипело. Пошел Игорь назад к древлянам с несколькими совсем уж приближенными шестерками – по-новой дань собирать. Наши древляне были люди, конечно, забитые. Но все-таки до нас им было еще 1000 лет унижаться, и они Игоря убили. Не со зла, а по справедливости.