Игорь Пушкарёв - С почтением к истории. Сборник

Не меньше приходу большевиков «обрадовались» и в Мангутской станице. Красноречиво об этом говорит ещё один архивный документ (приводится дословно, с сохранением стиля и орфографии):

«МВД. Секретно. Начальник 4-го района Господину начальнику Читинской уездной милиции. Июля 2 дня 1920 года.

По точным сведениям, имеющими у меня добытыми агентурными путями, что отряд красных, оперирующий в районе Акши-Мангут численностью в 400 (цифра, возможно, неточная, сильно затертая – авт.) человек исключительно состоит из крестьян Чикойцев, приисковых рабочих и евреев. Всей этой бандой командует бывший советский комиссар в городе Иркутске Лебедев (солдат), молодой, приблизительно 30 лет, блондин, среднего роста. Его гражданская жена Бородина лет 25 заведует контрразведкой. Начальник штаба красных присяжный поверенный города Иркутска – Рай (еврей), славится своими кровавыми расправами с русским населением, не сочувствующим красным. Рай, следующие приметы: брюнет, выше среднего роста, полный, во время собраний говорит исключительно против христианской веры, разъясняя слушателям их заблуждения и подстрекает к разрушению храмов. Сотнями красных командует казак Нижне-Ульхунского поселка Нарасунского Дмитрий Трухин, прозвище «Штучка», 2 – Михаил Кудилин 28 лет, поселка Кыра. Манцур Георгий Кузьмич житель поселка Кыра, исключительно занимается агентурными делами. 19 июня красные из ст. Мангутской ушли в направлении Кыра и Былыра, захватив с собой Мангутский почтово-телеграфный отдел, ограбив кассу и всю канцелярию, забрав с собой двух чиновников, почтальона и кроме того арестовали и увели с собой начальника этого отделения Забелина. Из Мангутских примкнул лишь один человек, несмотря на то, что красные занимали Мангут 10 дней. Не малую роль сыграл в Мангуте учительский персонал, так во время собрания Лебедева-Бородина и Рай исключительно ссылались на них, мотивируя темной массе их культурность. В результате 2 учительницы были командированы Раем и сожительницей Лебедева в поселок Кыру и Тырень для сбора пожертвований красным и агитации в их пользу, что однако учительницы выполнили полностью, но по точным сведениям лишь воздержался инспектор Матафонов, от которого красные требовали агитации и прочее. В данный момент в Мангуте формируется дружина из местных казаков для борьбы с красными. О вышеизложенном доношу Вашему Высокоблагородию на распоряжение» 3 3 ГАЗК, Ф-95 оп 1 дело 162.

Несколько по-иному обстояло дело в Букукунской станице. Она, стеснённая в земельных угодьях, отнеслась к красным более лояльно. Немалую роль в этом сыграли постоянные сношения с чикойскими крестьянами, которые втайне от властей «просвещали» казачков. Но и тут есть исключение. Казаки посёлка Алтанского в подавляющем большинстве своём остались верны присяге, а отдельные жители, и женщины в том числе, вообще не приняли советскую власть и скрывались в тайге вплоть до Великой Отечественной войны, организовав так называемое «Алтанское братство». И лишь 10 декабря 1941 года силами 64-го Мангутского кавпогранотряда удалось ликвидировать эту группу людей, волею обстоятельств превратившихся в бандитов.

Из приведённого выше явственно следует, что мы, люди старшего поколения, не даём себе труда переосмыслить вложенные в нас с детства идеологические установки. Не находим времени и желания посмотреть на события вековой давности с нейтральной позиции, выработать свою точку зрения, основываясь на житейском опыте. И если это всё-таки у нас получится, то станет ясно, что в братоубийственной войне не может быть героев. Там нет победителей и нет побеждённых, а есть только несчастная, изнутри раздираемая страна да обезумевшие от горя матери… И, может быть, тогда закончится эта непрекращающаяся уже целое столетие гражданская война.

Не хотелось бы завершать работу на этой несколько пафосной ноте, поэтому от больших событий перейдём к малому. Но следует помнить, что искажение истории начинается именно с маленьких погрешностей. Режет слух и глаз неверное название посёлков. Простительно, если девочка-школьница напишет: «Мой прадед был атаманом Ульхун-Партионской станицы». Простительно ей, не нам. Это мы не сохранили для неё Историю. А как быть, если маститый краевед называет чуть ли не все посёлки станицами и вообще очень вольно обращается с административным делением? Для такого случая архивы сохранили любопытнейший документ «Отчёт Забайкальского статистического комитета» от 1914 года в виде таблицы, содержащей названия «населеннаго мѣста», «общее число десятинъ земельнаго довольствія» (пахота, сенокосы, болота, леса, выпасы и т.д.), «общее число душъ всего населенія», в том числе «крестьянъ, казаковъ, бурятъ и др. инородцевъ».

Бережно переворачивая, именно переворачивая, а не перелистывая очередной архивный документ вдруг встречаешь знакомую фамилию или название посёлка и чем то необъяснимо родным повеет с полуистлевших страниц. Обыденные дела наших прадедов более чем вековой давности, независимо от того, призыв ли это на службу или делёж покосов, кажутся одинаково таинственными и, обладая какой-то загадочной силой, как мозаику из пазлов слагают картину той далёкой, безвозвратно утерянной жизни. И невольно уносишься мыслями в то волшебное «далёко»…

Очень яркое свидетельство о жизни забайкальцев оставил нам один из каппелевских офицеров. Здесь хочется сказать несколько слов о том, как же войска командующего Восточным фронтом Белой Армии генерала Владимира Оскаровича Каппеля оказались в Забайкалье. После поражения Колчака войска Восточного фронта, теснимые Красной армией, стали продвигаться по территории Сибири на Восток. В конце декабря 1919 года в сорокаградусный мороз генерал Каппель провалился в полынью на реке Кан, а затем ещё два дня двигался пешком по льду реки. В походных условиях перочинным ножом без анестезии ему были ампутированы обмороженные ткани на ногах. 26 января 1920 года после тяжелого перехода генерал умер от воспаления лёгких. Верные ему войска, сами до предела измотанные беспримерным походом, не оставили своего командующего и привезли его тело в Читу. В день похорон не только храм, но и все прилегающие к нему улицы были заполнены народом. Осенью 1920 года прах генерала отступающие войска перевезли в Харбин. На его могиле установили мраморный крест, который был разрушен в 1955 году по указанию из Москвы. 4 4 А.В. и Н. Н. Константиновы, Забайкалье: Ступени истории. Чита, 200).