Сергей Баранов - На южных рубежах

– Айда! – согласился бай. Слово пришлось ему по душе своей универсальной воздушностью. – Три бандит берем. Остальной – отпускай. Есаул смотрет штоб.

Все было проделано с осторожностью и в тишине, чтобы не разбудить есаула. Семеро были отправлены по домам, а троих, включая допрошенного, казаки вели между своих коней, на арканах. Естественно, бай эту кавалькаду возглавлял на славном своем ишачке.

Бандиты спрятали добычу к югу от кордона, в лесистых гребнях гор, куда не мог попасть человек – разве что случайно, в месте укромном и надежном. Бай разузнал эти подробности в пути, подозвав своего горемычного знакомца поближе. Гришка как ни вслушивался, как ни злился на то, что ничего не понимал в казахской речи, был совершенно бессилен. И все же, без него, вся эта затея оказалось бы невозможной, потому что трое бандитов легко бы разделались с баем. Гришка представлял тут силу, однако вникнуть в байские хитрости никак не мог.

– Отвечай, сын собаки! – повелительным тоном говорил бай, качаясь на ишаке. Бандит плелся рядом, привязанный арканом к седлу на коне Луки, уставший и изможденный. – Разве велит наш закон заниматься барымтой? Разве имел ты право забирать добро людей знатных, гораздо более высоких, чем все твои темные предки вместе взятые!?

Поучительные речи бая и в особенности оскорбления, сыпавшиеся на долю предков бандита, раздражали того и злили. Он бы голыми руками удавил бая в других обстоятельствах за одно только слово о его предках. От бессилия он кусал губы и царапал десны в кровь, так что вид у него был самый что ни на есть дикий, как у человека первобытного, мало отличного от зверя.

– Да, не похвалят тебя родственники! Отец твой жив? Нет? Значит, дед? Ага, тем лучше! Ох и наказание вас ожидает в ауле! Ойпырма-ай! Видит Аллах, мне жаль тебя, молокосос!

И это было правдой. Столь горькой истиной, о которой сам бай вряд ли подозревал.

Конечно, они возвращались домой живыми, хоть и побитыми. Это лучше, чем быть сосланным в белые русские леса навеки вечные, в далекую Сибирь, с железным кольцом на шее, как у пса, или запросто быть повешенным на первом суку, как вор и грабитель, по законам военного времени.

Но, все же, в ауле их ожидала суровая расправа – за кражу коней и оружия у своих родичей, за самовольное бегство, за поражение и потерю всего этого добра, – бандит даже не хотел об этом думать. Теперь предстояло отдать даже спрятанную добычу, ведь вооруженные казаки, слушавшиеся бая во всем, своим видом и присутствием свидетельствовали о том, что договор будет исполнен, иначе бандитам не миновать названных суровых кар. И все же, лучше было предстать перед судом родных отцов и дедов.

– Так что слушай меня, щенок. Говори, сколько всего добычи? Десять коней и мешок бабских побрякушек? Смотри, у меня! – тут баю в голову пришла новая мысль. – Если, подлец, ты что-то утаишь – эти бородачи размозжат твою башку! Но, послушай меня. Мешок с драгоценностями ты им не указывай, а отдай мне, потихоньку, понял?

– Хах! Ты хочешь обмануть этих воинов, мырза? А если я им расскажу? Поверь, хоть я и не знаю русского языка, я сумею донести о твоих хитростях!

– Замолчи, сын собаки, и послушай, когда с тобой говорит мудрый человек, чьи предки сражались при Анракае! Имя мое и слава моего рода настолько широко известны в Семиречье, да что там, во всей Степи, что твои поганые уши должны оборачиваться вширь, когда слушаешь мои мудрые указания! Я знаю, где твой аул, знаю твоего деда и ваших аксакалов. Что если я напишу им послание? Расскажу им о твоих похождениях, о том, как трое казаков победили вас десятерых и отправили в сарай, как неугодных и грязных невольниц? Про то, как ты плакал и звал маму, когда тебя допрашивал казак-мурза?

– Что ты говоришь, негодяй! Разве упоминал я имя матери? – сначала возмутился, а потом испугался бандит.

– А как же. Плакал и звал мамашу. Позор! Так вот я об этом напишу и знаешь ли, что тогда будет? Мулла зачтет приговор и тебя посадят на черную поганую корову лицом назад, свяжут руки сзади, вот как сейчас, обольют помоями, чтобы мухи тебя пожирали. И поведут по всем соседским аулам на потеху голодранцам. Каждый встречный будет обязан огреть тебя плетью, как последнюю погань. Так! – рассказывал бай и причмокивал от удовольствия. Бандит же, представив себе эти события, испытывал самые разные чувства от омерзения, до холодного страха. Но, самым ужасным в такой истории ему представлялся позор, который падет на плечи его родных, а это гораздо хуже, чем испытания, которые придется перенести ему самому.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Челобитная найманского бия Жанкисы кокандскому хану. «Записки Оренбургского Отдела Императорского Русского Географического Об-ва», вып. 1, Казань, 1870.

Административно-территориальная единица Российской империи, преобразованная в 1867 году в Семиреченскую область.

«Бедняк» или «нищий» (перс.) Здесь – нищенствующие суфийские бродяги, набожные люди, добровольно ставшие бедняками и жившие за счет подаяний. К описываемому времени многие из них сделались шарлатанами, врачевателями, предсказателями.

Захват чужой собственности, в основном скота. Саморасправа. Не следует путать с воровством, т.к. набег должен был открыто объявляться барымтой и иметь целью получение удовлетворения за нанесенный ущерб или обиду. Барымта производилась в случае, если не удалось получить удовлетворение судом. Зачастую, барымта влекла за собой месть в виде ответной барымты.

Также обозначается как форт Верный, крепость Верная, городок.

Она же Большой или Старший жуз. Группа казахских родов и племен, крупное территориальное объединение, проживавшее на территории Семиречья, южного Казахстана и близлежащих территорий.

Неверный.

У казахов, султан – звание высшей знати. Султаны избирались исключительно из рода Торе – потомков Чингисхана. Из числа султанов мог быть избиран хан – верховный правитель. Соответствует русскому «князь».

Богач (каз.). Крупный скотовладелец или реже землевладелец.

Представители казахской выборной аристократии. Родовой старшина. Приставку би (бий) к имени получали судьи. Также бии являлись народными волеизъявителями, исполняли дипломатические функции, являлись знатоками законов и истории, блюстителями традиций.