Борис Тебиев - Россия на перепутье эпох. Избранное. Том I

Процесс этот идет еще скорее, если демократии приходится вести войны, которые особенно опасны для свободы, так как требуют сосредоточения всех сил государства. Талантливый полководец всегда может, при помощи армии, – захватить власть, и народ, привыкший повиноваться центральному правительству, охотно откажется от участия в правлении, лишь бы его новый господин обеспечил порядок и покровительствовал обогащению.

Таким путем, по мнению Токвиля, стремление народов к равенству на деле может привести к деспотизму. Единственное средство, которое способно предотвратить такой исход, – сама свобода: она отрывает людей от материальных интересов, соединяет и сближает их, ослабляет их эгоизм.

Заклеймив граничащий с эгоизмом «ограниченный индивидуализм», где всякая общественная добродетель заглушена, Токвиль призывал людей оставаться хозяевами над самими собой, не приносить свободу в жертву материальному благополучию.

В конце XVIII – начале ХIХ столетия экономический либерализм, как неотъемлемая часть учения А. Смита, проникает в Россию и получает здесь «права гражданства». Несмотря на то, что экономическое положение России значительно отличалось от положения Англии, на материалах которой строился фундамент смитовской теории, идеи «великого шотландца» находят здесь немало восторженных приверженцев. Антиконформистский и прогрессивный характер смитовского либерализма был близок многим отечественным экономическим мыслителям и реформаторам, представителям российской науки, образования, деловых кругов.

К числу почитателей А. Смита можно отнести одного из ближайших сподвижников Александра І в реформаторский период его царствования графа В. П. Кочубея, первого российского министра внутренних дел. Уже в первом своем министерском отчете, говоря об общих правилах государственного управления промышленностью, Кочубей указывал, что необходимо «оставлять в свободе частную промышленность, иметь, сколько можно, достоверные об успехах ее сведения, доставлять ей в случаях необходимости нужные пособия; особливо удалять от нее всякое стеснение» [25].

В 1804 году в официальном органе Министерства внутренних дел – «Санкт-Петербургском журнале» было опубликовано «Изложение учения Адама Смита и сравнение оного с учением французских экономистов».

В 1802—1806 годах в Петербурге на государственный счет были опубликованы четыре тома смитовского «Богатства народов». Заказчиком перевода книги на русский язык был первый российский министр финансов граф А. И. Васильев, а переводчиком черниговский вице-губернатор Н. Р. Политковский. Учение А. Смита оказало известное влияние на Васильева. Одним из свидетельств этого стало выработанное под его руководством и принявшее в 1806 году силу закона «Горное положение», содержавшее в себе элементы принципа горной свободы [26].

В 1806—1808 годах с теорией Адама Смита русскую читающую публику познакомил столичный «Статистический журнал» [27]. На его страницах были опубликованы четыре статьи Михаила Андреевича Балугьянского (1769—1847), профессора политической экономии Санкт-Петербургского педагогического института, а впоследствии – первого ректора Петербургского университета, статс-секретаря, сенатора и тайного советника. Первые три статьи носили общее название «Национальное богатство. Изображение различных хозяйственных систем». Четвертая статья – «О разделении и обороте богатства» имела особый раздел «Об ассигнационных банках и кредитных бумагах». Как показывают разыскания В. М. Штейна, Балугьянский был не только популяризатором идей экономического либерализма, но и оригинальным экономическим мыслителем, который связывал перспективы экономического развития страны с проектом полной реформы ее общественного и правового строя [28]. Его экономические взгляды и программы не только тесно соприкасались с проектами выдающегося русского реформатора М. М. Сперанского, но и активно использовались последним, что, безусловно, свидетельствовало об их значении и высоком уровне экономического обоснования.

Известно, что в 1814 году Балугьянский через министра финансов графа Д. А. Гурьева представил императору Александру I обширную записку по вопросу об освобождении крестьян от крепостной зависимости. Многие положения и рекомендации этой записки были использованы в конце 1830-х годов при создании Министерства государственных имуществ [29].

Сто лет спустя в архиве Ленинградского отделения Академии наук СССР (фонд академика К. И. Арсеньева) В. М. Штейном были обнаружены рукописи Балугьянского, в том числе тетрадь, содержавшая изложение системы его экономических воззрений с подзаголовком «Что должна сделать Россия в государственном хозяйстве и управлении для своего истинного и величайшего благоденствия».

Как отмечает В. М. Штейн, весь план, разработанный Балугьянским, был пронизан двумя важнейшими идеями: необходимостью освобождения крестьян от крепостной зависимости и проповедью плодотворности максимального накопления капиталов для будущего России. При этом Балугьянский рассматривал Россию как страну с преобладанием сельскохозяйственного промысла. Он писал, что Россия должна быть в самой высочайшей степени земледельческим государством. Того требуют ее местоположение, ее климат, качество земной почвы и дух ее народа. Наряду с этим он не исключал и необходимости широкого развития мануфактур и торговли. По представлению Балугьянского, широкое развитие мануфактур произойдет само по себе при установлении свободной промышленности и накоплении капиталов.

Заглядывая в будущее России, Балугьянский писал, что в перспективе она должна иметь 300 млн жителей, «основать деревню на деревне, город на городе, неизмеримые равнины обратить в плодоносные поля, все дороги, реки, каналы завалить провозными товарами» [30]. Стремясь к этой цели, «правительство должно иметь единственную мысль: накопление капиталов». Большое внимание Балугьянский уделял необходимости оживления отсталых районов страны, включения их в систему географического разделения труда. В его представлении усиление внутренних связей в пределах России при развитии транспорта позволит включить в хозяйственный оборот всю огромную территорию империи. Обитатели бассейнов Печоры, Оби, Лены вступят в оживленный товарообмен с южными губерниями. В недрах их земли таятся сокровища, способные удовлетворить общественные потребности так же, как производимый южанами хлеб. Взаимный обмен между различными частями России должен вызвать «такое благоденствие, какого Германия, Великобритания и Голландия никогда и не воображали себе возможным».