Андрей Воронов-Оренбургский - Железный поход. Том пятый. Дарго

А б у т а л и б – известный дагестанский поэт, близкий друг отца Расула Гамзатова.

Будь она проклята! ( фр .).

Так называли гору, где происходило сражение.

Молитва во время бедствия и при нападении врагов. Тропарь, глас 4-й.

Предательство, измена ( фр .).

Ольшевский М. Я. Записки. 1844 и другие годы.

Речь идет о так называемом ермоловском – первом периоде (1816–1830 гг.) Кавказской войны. «Под Ханкале разумелось ущелье, находящееся между двумя высокими, поросшими строевым лесом горами. Левая из этих гор (по направлению из Грозной) составляла отвесный берег над Аргуном между аулами Бердыкель и Большой Чечень; правая же своими западными отлогостями доходила до реки Гойты, впадающей в Сунжу между Грозной и Алдами.

Через это ущелье пролегала дорога в глубь Чечни, известная нам еще с 1806 года, когда командующий войсками Кавказской линии, С. А. Булгаков, встретился с главною массою чеченского населения и после значительной потери принужден был возвратиться обратно. В этом же месте в 1818 году генерал Ермолов имел кровавый бой с огромным сборищем чеченцев, кои перекопали дно ущелья рвом и засели за укрепленным высоким валом. Но Алексей Петрович, овладев этим окопом и расположившись со своей ставкой на кургане, называемом и по настоящее время Ермоловским, не двинулся до тех пор вперед, пока не вырубил дремучий лес, сделав тем самым свободный проход в Чечню на будущее время» // Ольшевский М. Я. Записки. 1844 и другие годы.

«В Имамате на груди отличившихся горцев можно было часто увидеть учрежденные Шамилем ордена и другие знаки отличия. Первые наградные знаки появились в Чечне. В одном из донесений генерала П. Х. Граббе говорилось: «Давно уже до меня доходили слухи, что Шамиль для поощрения наибов и прочих подчиненных, отличившихся в скопищах своих, раздает им знаки отличия вроде наших орденов и старается вводить некоторую правильность между своими полчищами. Высшей наградой среди мюридов считается военный знак отличия».

Ордена и медали изготовлялись дагестанскими ювелирами из серебра с позолотой, чернью, зернистой сканью. Полузвезды для генералов, треугольные медали для трехсотенных командиров, круглые для сотенных, особые награды, эполеты, сабли с темляками (кистями на рукоятке) за храбрость и др. знаки украшались надписями на арабском языке. Надписи эти тоже были весьма разнообразны, порой они содержали и имена награжденных. «Это – герой, искусный в войне и нападающий в битве как лев», – можно было прочитать на медали храбреца.

Наиб Ахвердилав имел серебряный орден с надписью «Нет человека храбрее его. Нет сабли острее, чем его сабля», а также темляк за свою неустрашимость. Подобную награду имели и чеченский наиб Джават-Хан, и многие другие прославленные горцы.

Имам Шамиль, имевший титул «Повелитель правоверных», тем не менее сам орденов не носил» // Казиев Ш. М., Карпеев И. В. Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX веке.

Бигуди из бумаги или ткани.

Свидание, встреча ( фр .).

В русской армии того времени – общее название горцев.

Оздемир – один из военачальников Шамиля; предводитель горцев.

Обстановка ( фр .).

М е л ь н и к о в Павел – юнкер, университетский товарищ князя А. М. Дондукова-Корсакова, участник экспедиции в Дарго (убит в 1845 г.).

Л о н г и н о в Александр Николаевич – адъютант графа М. С. Воронцова, участник экспедиции в Дарго (убит в 1845 г.).

Какое прекрасное зрелище! Очаровательно! Истинное наслаждение – воевать в такой прекрасной стране ( фр .).

И особенно в хорошей компании, мой дорогой ( фр .).

Вот он каков ( фр .).

В. Пфаф писал: «Парадная одежда грузин и осетин во многом отличается от обыкновенной. Рубашка бывает из тонкого цветного полотна. Бешмет (архалук) называется по-осетински «корост». Черкеска (цуха) из более тонкого сукна, синего, коричневого, белого, желтого и даже красного цвета. Черкеска или кафтан спускается несколько ниже колена, и на груди, традиционно для горцев Кавказа, пришит ряд кожаных газырей для патронов («перц», «перцитое» во мн. числ.). На правой и левой стороне груди до 7, 8, 9 таких газырей-футляров. Это украшение чрезвычайно изящно и придает одежде кавказских горцев особенную прелесть. В кожаных газырях, пришитых на груди к цухе, находятся пули, у богатых – из настоящего серебра… Эти газыри в настоящее время служат только традиционным украшением, прежде же они были наполняемы порохом, пулями и зарядами для винтовки и пистолета.

На поясе, узко стянутом, в праздничные дни осетин носит спереди кинжал («кама»), а по сторонам – один или несколько пистолетов («дамбадзе»). Шашка же («кард») висит через плечо, на спине – винтовка («топ»), большей частью в чехле из медвежьей шкуры или белого козла.

Осетины носят на голове довольно высокую папаху («худ») из черного бараньего меха или простую полусферическую войлочную шапку. Впрочем, папаха сильно подвержена моде: порою ее шьют очень высокою – в аршин высоты, а в иное время довольно низкою, так что она немного лишь выше папахи крымских татар. Изменчива мода и на цвет папах, и на длину прядей овчины. Эту папаху осетин почти никогда не снимает, что отчасти происходит оттого, что голова у большинства совсем обрита. В дороге, на привале в ночное время папаха служит подушкою. В Закавказье осетины носят иногда и папахи конусообразной формы, как у закавказских татар (азербайджанцев) и у многих грузин.

Главное щегольство осетина-воина составляет оружие и кушак («рон») или пояс. Последний большею частью украшен серебряными различных форм бляшками».

Металлические удила, которые служат для управления лошадью путем надавливания на язык и углы рта, а также цепочка для удерживания мундштука во рту лошади ( нем .).

Забавен тот факт, что эту самую пулю отец Александра позже отдал в день свадьбы сына его молодой жене, которую она сохранила до конца своих дней.

Ныне вышедший из употребления перевязочный материал – нитки, нащипанные руками из старого полотна, заменявшие марлю и вату.

«Здесь в первый раз я наблюдал, что называется «tetanos» (столбняк)… […] Я видел сего офицера еще раз при отступлении из Дарго: его несли на носилках вроде кресел, так как голову он не мог наклонить вследствие раны; несчастный потерял всякую память, находился в полнейшем идиотизме и умер, кажется, на одном из переходов в Герзель-ауле» // Дондуков-Корсаков А. М. Мои воспоминания. 1845–1846.