Владимир Мединский - О русском пьянстве, лени и жестокости

И в Российской Федерации совершенно ничего не изменилось. По крайней мере до 2000 года самая агрессивная русофобия оставалась ведущим мотивом на страницах прессы и на экранах телевизоров. Рождались свои мифы-однодневки, один из них – «золото партии». Даже И. Бунич написал по этому поводу книгу. [123]Но такие мифы-однодневки мелькали и исчезали, оставляя зловонный след… А параллельно с ними делались совершенно потрясающие обобщения!

Парижский корреспондент «Нового времени» А. Грачев подхватил и реанимировал старое: «труднообъяснимое для других народов долготерпение, рабья покорность и смирение русского народа». [124]

В другой статье он сообщает, что русская нация как бы сослана «в один из самых суровых углов Земного шара», [125]и «Господь ниспосылает ей наряду со стихийными бедствиями и непрестанными иноземными вторжениями и междоусобными войнами наиболее жестоких правителей». [126]

Некий Жегалов сообщал, что «бесправие всегда было уделом российского гражданина». [127]

Полезно бы вспомнить всех, но как тут упомнишь, когда поднимается вал всего. С телеэкрана в 1997 году прозвучало: «Катастрофа по имени Россия», – автора не запомнил.

Тут же – газетные заголовки: «В кого будет стрелять голодная армия» и «Жизнь в России все больше похожа на зоопарк».

Стали «классикой» высказывания из газет, многие из которых повторялись неоднократно, а отдельные вошли в народный фольклор:

«Такое возможно только в России!»

«Хотели как лучше, – получилось как всегда».

«В отличие от цивилизованного мира».

Очень часто иностранные версии черного мифа о России опираются на данные, полученные изнутри страны. Откуда бы еще агентству Рейтер узнать, что двое пьяных рабочих на «заводе икс, к востоку от Урала» сперли на спор две ядерные боеголовки? (Сообщение от 20.04.1997.)

И что из российского военного транспортного самолета упали две украденные коровы. Упали прямиком на японское рыболовное судно и потопили его. (Сообщение от 30.04.1997.) [128]

В общем, прессу легко было обвинить в попытке вызвать массовую панику и желание бежать из России куда глаза глядят. Впрочем, в то же самое время сообщалось, что как только россияне получат иностранные паспорта, за первый же год из страны убегут 20 миллионов человек.

Примерно так же действовал кинематограф. Невозможно представить себе, чтобы американское кино выпустило аналог «Старых кляч» и вообще любой из последних фильмов Рязанова о России. Если и выпустит, продюсер разорится, а толпа разнесет съемочные павильоны и забросает камнями артистов.

Полное впечатление, что русское кино унаследовало от русской классики эту особенность: никогда не писать о хорошем, а исключительно о плохом. А в русской жизни видеть исключительно изъяны и мазохистски противопоставлять «плохую» Россию «хорошему» Западу.

Вроде бы забавная комедия про то, как в Петербурге в некой квартире открылось «окно в Париж» и россияне могут гулять по Парижу, а парижане так же, почти мистическим способом, оказываются в Петербурге.

Так нет же! И в фильме «Окно в Париж» Юрия Мамина четко противопоставляются утонченные парижане и их изысканные женщины и убогие питерские обыватели – дураки и рвачи. Какое все хорошее «там»! Какое все ужасное «здесь»!

Кинематограф и в сложные времена рассказывает о любви. Но… как? В «Курочке Рябе» А. Кончаловского получается, что любить по-русски – это попросту жалеть пьяного да убогого.

Посмотрев эти фильмы, Никита Михалков заметил: «Какой нормальный человек, посмотрев эти фильмы, захочет посетить Россию?»

И разразился блистательным «Сибирским цирюльником». Тоже миф, но какой! Миф, после которого в Россию захочется приехать, а не убежать из нее. Но таких фильмов – единицы, а основная масса, увы, скорее в стиле «позднего Рязанова».

Целое поколение было отравлено ядом «катастрофизма», ощущением, что родная страна полна мрака и ужаса. Сегодня «поколению перестройки» порядка 30 лет, оно входит во взрослую жизнь, пропитанное этим черным мифом. И еще неизвестно, как это скажется на судьбах страны.

В 2000–2001 годах вал русофобии, самооплевывания и самоотрицания несколько спал… Но спал он не до конца и ослабел только на телевидении и в прессе. А в Интернете «благополучно» бушует до сих пор.

Черные мифы о России невероятно мешают нам: и внутри страны, и на международной арене. В отношениях с Прибалтикой, Украиной, Грузией стереотипы «оккупанты» и «русс-советчик» не прибавляют нам друзей.

Внутри России они парализуют нашу волю, нашим врагам дают «право» теснить Россию политически и экономически. Республики бывшего СССР, а ныне независимые государства ближнего зарубежья получают «право» относиться к соседу, исходя из двойного стандарта. Всем, кто поверил в миф, эта вера позволяет относиться к нам с пренебрежением.

Эти мифы давно стали сами по себе важным фактором политики. Россия не сможет стать современным и богатым государством, пока не отбросит их. Более того, и на уважение других народов мы можем рассчитывать только после того, как:

– перестанем рассказывать гадости о самих себе;

– научимся жестко реагировать на то, что рассказывают о нас.

Наивно ждать, что мифы исчезнут сами собой. Не исчезнут.

В наших силах сделать так, чтобы они поменьше мешали нам самим. И в наших силах сделать так, чтобы мир считался с нашей способностью отвечать ударом на удар в идеологической войне.

Для этого нам нужно разобрать каждый из мифов, сравнить себя с другими и сделать выводы… Выводы о том, как мы на самом деле выглядим среди других народов. И что можем ответить на обвинения в жестокости, пьянстве, лени и прочих малосимпатичных качествах.

Выводы

Как мы видим, исторические мифы существовали всегда. И мифы каждого народа о самом себе, и мифы об окружающих его народах. Есть мифы положительные, есть мифы черные. В мифотворчестве прослеживается своя логика. Как только Россия в конце XVI – начале XVII века стала могучей централизованной державой, она стала восприниматься как конкурент и угроза.

О нравах русских и о России мифы слагали и раньше… Но с этого времени происходит качественное изменение мифов. Сохраняя тот же легкий, в иных случаях ироничный стиль, в фольклоре начинает проявляться описание негативных привычек. В записках иностранных путешественников бытовые неурядицы и единичные проявления описываются как типичные. Со временем исчезает даже ирония, появляется откровенное осуждение.

А что хуже всего, после реформ Петра Первого в самой России появляется немало людей с психологией «исторических подкидышей». Они с восторгом воспринимают черные мифы о России и сами создают новые.