Игорь Князький - Император Август и его время

Итак, Луций Сергий Катилина родился предположительно около 108 г. до н. э. Он выходец из старинного, знатного патрицианского рода. Род Сергиев, согласно преданию, традиционно полагал своим предком сподвижника Энея Сергеста.

Луций Сергий Катилина впервые стал известен во время Союзнической или Марсийской войны 91–88 гг. до н. э., когда римляне сражались с мятежными италийцами, добившимися равных прав в государстве. Предположительно, он мог быть одним из шести трибунов легиона или префектом, возглавлявшим вспомогательные войска. Война эта, как известно, закончилась военной победой римлян, но италийцы при этом добились своего: былые «союзники» стали, наконец, полноправными римскими гражданами. Принял Катилина участие и в другой войне на землях Италии – в гражданской войне сулланцев и марианцев. Здесь, предположительно, он был уже легатом в армии Суллы и одним из наиболее верных его соратников. Расположение Луция Корнелия Суллы к молодому военачальнику очевидно, ибо Катилина принял активное участие в проскрипциях против действительных, а часто и мнимых марианцев после торжества Суллы в гражданской войне. На этом деле он недурно поживился, но, будучи человеком, не умеющим сберегать богатства, а имея огромный талант деньги транжирить, не считая, он довольно быстро не только утратил неправедно приобретённое, но и оказался в долгах. Разумеется, его участие в кровавых и грабительских сулланских проскрипциях в нравственном отношении характеризует Луция Сергия прескверным образом, но таких людей в Риме было не так уже и мало, потому он, желая поправить свои дела, окунулся в политическую жизнь республики. Этому не помешал даже такой крупный скандал, как обвинение Катилины в кощунственной связи с весталкой Фибрией. Но на суде, где его защищал весьма известный и уважаемый Квинт Лутаций Катулл, он был полностью оправдан. Спустя несколько лет, в 68 г. до н. э., Катилина становится претором – весьма высокая и престижная магистратура. Ранее, еще при Сулле, он побывал и в должности квестора и был введён в сенат. В 67–66 гг. до н. э. Катилина был наместником провинции Африка. Это было и весьма престижно, и в положении Луция Сергия выгодное назначение. Африка была обширной, многочисленной и замечательно богатой провинцией, житницей, обильно снабжавшей Рим хлебом, фруктами, оливками, овощами. Как он там управлял – подробных сведений нет. Но надо помнить, что в республиканскую эпоху провинции рассматривались, прежде всего, как источник доходов, а те, кто их возглавлял, свои пропреторства или проконсульства использовали и для личного обогащения. Добродетельные и толковые наместники, подобные Гаю Октавию-отцу, были в ту эпоху, увы, немалой редкостью.

Катилина, судя по всему, себя не обижал, почему и вскоре после его пропреторства, в 65 г. до н. э., в Рим прибыла целая делегация из провинции Африка с жалобой на многочисленные злоупотребления наместника. На суде, однако, Катилина вновь был оправдан. Думается, злоупотреблений у него там было предостаточно, о личном обогащении он едва ли забывал, но вопиющих преступлений, как у печально знаменитого наместника Сицилии Гая Верреса, у него всё же не было. Гай Веррес, можно сказать, был «образцом» наместника-преступника. Будучи ещё скромным квестором в Галлии, он нагло присвоил казённые деньги. Когда он был в Малой Азии, его назвали «бичом провинции», а за три года хозяйничания в Сицилии он так разорил этот цветущий остров, что Цицерон свидетельствовал: провинцию совершенно невозможно восстановить в прежнем состоянии.

Но на карьере политической Катилины африканская жалоба всё же отразилась. Ему пришлось из-за прибытия жалобщиков снять свою уже выдвинутую на должность консула кандидатуру. Существует версия, что крайне удручённый таким поворотом дел Катилина составил в том же году натуральный антигосударственный заговор. В заговоре этом ему сопутствовали ещё два незадачливых претендента на консульство – Публий Автроний Пет и Публий Корнелий Сулла. Эти двое были даже избраны консулами, но затем уличены в подкупе избирателей и постов своих, бесчестно обретённых, немедленно лишились. В «заговоре» якобы поучаствовали два достаточно известных человека: победитель Спартака Марк Лициний Красс и видный аристократ, набирающий силу политик Гай Юлий Цезарь. «Заговорщики» якобы были намерены убить вновь избранных консулов и вручить консульские полномочия Автронию и Сулле. Провалился «заговор» вроде как из-за нерасторопности Красса, не явившегося на заседание сената, а потом по бестолковости Катилины, не сумевшего своевременно подать «сигнал к действию».

Никаких репрессий против участников этого ужасного заговора не последовало. Думается, справедливым здесь представляется мнение, что «заговор» серьезного внимания и не заслуживал, не выходя за пределы досужей болтовни, за которой не стояло и тени действительных кровавых намерений [18] Утченко С. Л. Цицерон и его время. М., 1986, с. 138. .

Катилина тем временем продолжает официальную, совершенно законную борьбу за должность консула. В выборах на год 64 до н. э. он опять не смог принять участие, поскольку «африканское дело» затянулось, пусть и закончилось для него вполне благополучно. На год 63 до н. э. Катилина вновь выдвигает свою кандидатуру, мобилизует своих сторонников. На сей раз, казалось, у него есть все шансы на успех. Его кандидатура и кандидатура близкого к нему Гая Антония выглядели наиболее перспективными среди семи человек, участвовавших в выборной гонке. Цицерон до поры до времени серьезным соперником не выглядел из-за своего скромного всаднического происхождения. Но вот случилось неожиданное: друг Катилины и его соратник Квинт Курий выболтал своей любовнице планы Луция Сергия и его сторонников на случай успешного завоевания консульства. Якобы Катилина сулил тем, кто его поддерживал, «отмену долгов, просскрипции состоятельных людей, магистратуры, жреческие должности, возможность грабить и всё прочее, что несут с собой война и произвол победителей» [19] Гай Саллюстий Крисп. О заговоре Катилины. 21, (2). . Любовница оказалось болтуньей, и вскоре весь Рим обсуждал зловещие планы Катилины и его сторонников в случае их прихода к власти.

Скорее всего, обещание отмены долгов было реальным, обещание магистратур, жреческих должностей своим друзьям, несомненно. Иначе зачем бы они его поддерживали? Но вот уже проскрипции представляются обещанием, придуманным для дискредитации Катилины. Ведь все знали об участии его в сулланских проскрипциях, каковые и тогда, почти двадцать лет спустя, римляне вспоминали с содроганием. Что до слов о грабежах, войне и тому подобных ужасах, то они никак не могли входить в сферу деятельности будущих консулов, да и менее всего были им нужны в случае успеха на выборах.