Григорий Герасимов - Идеалистический подход к истории: теория, методология, концепции. 2-е изд., доп.

Поскольку христианские историки исходили из одних и тех же основополагающих мировоззренческих идей, то и их интерпретации прошлого в главном не противоречили друг другу, что позволяло использовать тексты авторитетных предшественников без их критического анализа. «История не переписывалась каждый раз заново, с позиций сегодняшнего дня, а в буквальном смысле списывалась у предшественников, чей авторитет не подвергался сомнению» 50 50 Савельева И. М. Теория исторического знания. М.: ВШЭ, 2008. С.306. . Вместе с тем, переделка прошлого, исходя из частных интересов и идей, была весьма распространенным явлением, особенно когда это касалось исторических претензий епископств и монастырей на собственность, территории и власть.

Таким образом, методология и конкретные методы исторического исследования в христианской историографии полностью подчинены главным религиозным идеям, содержащимся в Священном Писании и Предании.

Христианская история, как движение человечества от грехопадения ко Второму пришествию и Страшному суду, вершится на двух уровнях – высшем, где происходит священная история, и низшем – где людьми творится история светская, профанная. Истинная история – священная. Профанная определяется ею и зависима от нее. Профанная история интерпретируется в соответствии с главными христианскими идеями и подтверждает их. Задача такой истории заполнить лакуны прошлого в соответствии с идеями Писания. На них опирается историк, объясняя произошедшее. События прошлого в свою очередь подтверждают истинность тех идей, которыми они были объяснены. Возникает целостная, непротиворечивая картина мира, базирующаяся на христианском учении, из него выводимая и его же подтверждающая. Это становится основной функцией истории. Все, что способствовало распространению и укреплению веры, признавалось истинным и правильным, все, что препятствовало этому, становилось результатом действий людей, подстрекаемых дьяволом, о чем утверждалось прямо и без обиняков.

Главные страницы истории, определившие ее сущность и содержание, описаны в Священном Писании. Они постоянно напоминались верующему человеку во всех формах богослужения, но и профанная история, в части относящейся к подтверждению верности христианских истин, тоже постоянно упоминалась при отправлении церковной службы. Чаще всего это касалось святых, но иногда это и события, свершенные большими группами людей в защиту и распространение веры.

Христианская картина мира, которая дана в Священном Писании, носит законченный и принципиально неизменяемый характер. В этом целостном мировоззрении главные события прошлого уже описаны, они истинны и не подлежат изменению, хотя могут уточняться в деталях. Также дано и будущее, которое неизбежно наступит. Для профанной истории остается лишь незаполненный промежуток между событиями, описанными в Евангелии и Вторым пришествием Христа, а также Древняя история нехристианских народов. Концепция описания возможного прошлого, его оценки и интерпретация событий довольно жестко заданы основными христианскими идеями, поэтому истории в современном ее научном понимании здесь быть не может. Не случайно «Повесть временных лет» начинается изложением непреложных для всякого христианина истин: «Так начнем повесть сию. По потопе трое сыновей Ноя разделили землю – Сим, Хам, Иафет» 51 51 Повесть временных лет. СПб.: Наука, 1996. С.143. . Собственно славянская история в ней начинается от разрушения вавилонского столпа, однако летописец, пропустив много веков, находит славян уже на Дунае. Только с этого момента у него и появляется возможность и необходимость создавать собственное (т.н. профанное) прошлое. Правда, Священное предание сохранило факт посещения св. Андреем днепровских берегов и других земель славян, где он пророчествовал: «На этих горах воссияет благодать Божия, будет город великий, и воздвигнет Бог много церквей» 52 52 Повесть временных лет. СПб.: Наука, 1996. С.145. .

Человек, как деятель профанной истории, хоть и свободен в своих действиях, но только в рамках выбора добра и зла. Выбрав то или другое, его действия становятся и предсказуемыми, и предопределенными. За сценами профанной истории проглядывает истинная драма, разыгрываемая совсем в другом месте – на небесах, где продолжается бой сатаны против Бога. Драма профанной истории также предрешена, как и битва на небесах, и прошлое, описываемое историком, это подтверждает. Однако само сценическое действие обладает значительной независимостью, обусловленной человеческой свободой воли, дарованной ему Богом.

Хотя человек ничего не может изменить в конечном историческом результате, для него самого история исключительно важна, поскольку он выбирает сторону, на которой выступит во вселенской битве добра и зла. В зависимости от своего выбора он либо обретает жизнь вечную, либо погибель в аду. Причем правильный выбор не всегда очевиден, поскольку лукавый хитер и коварен, а правое дело вероятнее всего будет вознаграждено только на небесах. Конечно, лучшие исторические оценки и примеры даны в деяниях апостолов и святых, но конкретный опыт христианский историк находит и в событиях истории своего народа и государства, свершившейся уже в постъевангельский период.

Профанное прошлое дает образцы того, как в условиях конкретной страны и общества можно и нужно вести себя в соответствии с главными христианскими идеями. Конечно, прошлое, особенно «местное», играет третьестепенную роль после догматов и их раскрытия в священной истории, но, тем не менее, и эта роль важна для формирования христианской картины мира конкретного человека.

Как считает Р. Коллингвуд: «Любая история, написанная в соответствии с христианскими принципами, по необходимости должна быть универсальной, провиденциальной, апокалиптической и периодизированной… Все эти четыре элемента вполне сознательно внесены в историческую мысль раннехристианскими учеными» 53 53 Коллингвуд Р. Дж. Идея истории; Автобиография. М.: Наука, 1980. С.49,50. .

Особенности христианского способа создания прошлого обусловлены главными мировоззренческими идеями данной религии. Поскольку время Бога в Священном Писании не совпадало с человеческим, поэтому историки стремились непротиворечиво совместить их. Одним из вариантов была идея аллегорической трактовки, согласно которой, например, Юлиан Африканский, основываясь на Втором послании апостола Петра 54 54 2-е Петр. 3:8. , приравнял один день Бога к тысяче человеческих лет.