Рафаэль Гругман - Завещание Мазепы, князя Священной Римской империи

– Ну, что?! – нетерпеливо прокричал незнакомец и постучал в дверь. – Получили письмо?! Евгений! Вы меня слышите?! Письмо получили?!

Я проигнорировал вопль и раскрыл шкатулку, обнаружив внутри коротенькое послание. Чернила выцвели, некоторые буквы были едва различимы, но всё-таки я сумел прочесть его.

Шановний пане!

Через зраду Богдана Хмельницького, який підняв Січ проти Речі Посполитої і уклав союз з кримським ханом і московським царем почалася Тринадцятирічна російсько-польська війна, в результаті якої за умовами Андрусівського мирного договору під владу Московської держави перейшла Лівобережна Україна, Сіверська земля з Черніговом і Стародубом, і також Смоленськ, а Запорізька Січ мала перебувати під спільною владою обох держав.

Я все робив, щоб на карті Європи знову з'явилася українська козацька держава. Але зараз, вiдчуваючи кiнець потугам нашим здобути незалежнiсть, я почув Голос: тiльки тодi, коли ми дамо усiм народам, якi живуть на землi нашiй, рiвнi з козаками права, тільки тоді Україна знову стане вільною і процвітаючою державою.

Мапа, де захованi скарби Сiчi, вiдкриється тiльки прямому нащадку стародавніх козар. Частину вiзьмить на пам'ятники загиблим у всiх мiстечках, де шельмувало вiйско Богдана Хмельницького, частину – на спорудження Храму Усiх Народiв, решту – подiлiть мiж усiма вiльними хлiборобами.

Прийміть наше щире пробачення. Дай вам Боже щастя.

Гетьман Війська Запорозького обох берегів Дніпра, князь Священної Римської iмперії, Iван Мазепа [3] Уважаемый господин! Из-за предательства Богдана Хмельницкого, поднявшего Сечь против Речи Посполитой и заключившего союз с крымским ханом и московским царём, началась Тринадцатилетняя русско-польская война, в результате которой по условиям Андрусовского мирного договора под власть Московского государства перешла Левобережная Украина, Северская земля с Черниговом и Стародубом, и также Смоленск, а Запорожская Сечь перешла под управление обоих государств. Я всё делал, чтобы на карте Европы вновь появилось украинское казацкое государство. Но сейчас, чувствуя конец усилиям нашим обрести независимость, я услышал Голос: только тогда, когда мы дадим всем народам, живущим на земле нашей, равные с казаками права, только тогда Украина вновь станет свободным и процветающим государством. Карта, где спрятаны сокровища Сечи, откроется только прямому потомку древних хазар. Часть возьмите на памятник погибшим во всех местечках, где зверствовало войско Богдана Хмельницкого, часть – на строительство Храма Всех Народов, остальные – поделите между всеми свободными хлебопашцами. Примите наше искреннее прощение. Дай вам Бог счастья. Гетман Войска Запорожского обеих сторон Днепра, князь Священной Римской империи, Иван Мазепа. .

– Евгений, вы прочитали письмо?! – после небольшой передышки прокричал ясновидец.

– Нет! – гаркнул я. – Подожди!

«Странное письмо, какая-то карта… Что это? – лихорадочно размышлял «счастливый» избранник гетмана. – Визуальный трюк шарлатана, требующего открыть дверь? Но письмо в моей руке, – материализованная реальность. Его можно сжечь, разорвать на мелкие кусочки. Только зачем? Я и Мазепа? Что между нами общего? Чушь собачья! Кто этот аферист, явившийся в полночь, в нарушение всех правил приличий? Не он ли подбросил пакет? Конечно, он… А бутылка, сама себя выпивающая? Как это объяснить? Телекинез? Мошенник ею руководит, используя психическую энергию? А, может, я загипнотизирован, и чистый лист бумаги кажется мне письмом двухвековой давности, а голос, который я слышу, звучит лишь в моём воображении. А на самом деле, за дверью никого нет».

Противоречивые чувства раздирали меня, версии сменяли одна другую, спорили меж собой, ни на одной разум не останавливался – я стоял как вкопанный, держа в руке письмо, не зная, что с ним делать.

– Евгений! – назойливо напоминал о себе голос за дверью.

Новая догадка, показавшаяся достоверной, обожгла мозг: «Послание гетмана ошиблось адресом, сбитое с толку переименованием улиц и отсутствием золотых крестов, служащих ориентиром, и вместо Пантелеймоновского подворья, ныне не существующего, по недоразумению попало на мой балкон».

Если это так… Я подошёл к столу и, всматриваясь в очертания скатерти-карты, пытался разглядеть хоть какое-либо название, за которое можно ухватиться и начать раскручивать ниточку, – подсказки не было. Не карта, а «китайская грамота». Ни одного географического наименования, позволяющего указать месторасположение.

Да и карта ли это! Именовать «планом», указывающим место захоронения клада, бледно-жёлтую скатерть с нечётко проступившим рисунком, равнозначно тому, что в небрежном карандашном рисунке склонной к полноте ученицы хореографического училища разглядеть будущую прима-балерину Большого театра. Ну да! Только поистине богатое воображение способно распознать в криволинейной линии, пересекающей по диагонали скатерть, – полноводную реку, петляющую с юга на северо-восток, и воспринять за речные притоки небрежные, еле заметные чёрточки, воткнутые в «реку», как ножи в дерево.

– Бессмысленная трата времени, – пробормотал я. – Не карта, а абстрактное искусство к чертям собачьим!

Инопланетянин, скребущийся за дверью, и подающий время от времени голос с просьбой впустить его, сквернословий в адрес невинных животных не слышал, и настойчиво долбил одно и то же:

– Евгений, не бойтесь, откройте дверь. Я вам всё объясню.

Галлюцинациями, гипнозом, торжеством белой или чёрной магии – не пахло. Я медлил и не спешил открывать дверь, помня о проходимцах, с наступлением весны появлявшихся в нашем дворе с душещипательными историями, достойными плутоватых героев «Золотого телёнка», преследовавших благородную цель – честно изъять у доверчивых граждан некоторое количество припрятанных про запас денежных знаков.

Предосторожность не входит в список инстинктов, передаваемых по наследству. Скатерть-карта и письмо из прошлого лежали на столе, подтверждая реальность происходящего. Раздираемый сомнениями, я растерялся; настойчивый незнакомец не терял время даром и настырно подталкивал к опрометчивым действиям.

– Евгений, вы меня слышите? – напористо вопрошал он и теребил ручку входной двери.

«Позвонить в милицию? Идея хорошая. Не мешало бы проверить, есть ли у ночного визитёра криминальное прошлое». – Продолжая рассматривать карту, я поднял телефонную трубку, прокрутил диск на цифре «ноль», перевёл палец на указатель «два» – и застыл. Возле одного из речных «притоков» глаз зацепился за неприметную стрелку, указывающую на возвышенность. На холме или у его основания – изображены три дерева. Одно – перечёркнуто крест-накрест, и сбоку еле заметно проглядывает наискосок написанное слово. Увеличительное стекло для разглядывания мелких деталей коллекционных почтовых марок, весьма кстати лежало на столе. «Росча» прочитал я. Стало быть, «роща». Параллели и меридианы – координаты любой, грамотно составленной карты, отсутствовали. Зато появилась первая, пока ещё ничего не означающая примета. Осталось выяснить географические координаты рощи, вооружиться лопатой и ломом, а ещё лучше экскаватором…