Борис Тебиев - Россия на перепутье эпох. Избранные исследования и статьи в IV т. Том II

Создавая город на Неве, реформатор России мыслил широко и по-европейски. Будущая столица державы задумывалась им как европейский торговый и культурный центр. А какая же торговля без биржи! Все крупные европейские города к этому времени уже имели товарные и многие даже фондовые биржи. В этом Петр убедился во время своего посещения Западной Европы («Великого посольства») в 1697—1698 годах. Особое впечатление на него произвели Амстердамская и Лондонская биржи, куда стекались товары из многих стран мира.

Подписанный Петром I в 1703 году указ о создании Санкт-Петербургской биржи имел, как полагают многие исследователи, чисто символическое значение. Но это не так. Петербург того времени только начинал строиться и действительно напоминал скорее не город, а большой военный лагерь со своим «обозным» хозяйственным укладом. Бирже здесь было не место по определению. Однако она все-таки функционировала. Как свидетельствует один из первых историков отечественной биржевой торговли Г. А. Немиров, первые собрания петербургского купечества происходили под открытым небом, в торговых рядах, располагавшихся близ крепости у Петровского моста, рядом с первой торговой пристанью, принимавшей приходившие по Неве через Шлиссельбург суда [25]. Прибывший в 1704 году в Петербург первый английский корабль был приведен к бирже лично Петром. В 1705 году вместе со строительством новых торговых рядов было построено специальное здание для биржевых торгов, располагавшееся перед торговыми рядами.

Ярмарка феодальной России – почти та же биржа. Только слабо организованная, практически стихийная. Ярмарочный торг не исключал возможности плутовства, которым грешило русское купечество. Из воспоминаний иностранцев, посещавших Россию допетровских времен, известно, что нередки были случаи, когда, отгружая оптовому покупателю зерно, продавцы подсыпали в мешки речной песок «для тяжести». Дефицитный молотый красный перец продавали с добавками перетертого кирпича…

Характеризуя российское торговое сословие, американский историк Ричард Пайпс пишет: «Деловая психология русского купца сохраняла глубокий левантийский отпечаток. Здесь мы находим мало капиталистической этики с ее упором на честность, предприимчивость и бережливость. На покупателя и на продавца смотрят как на соперников, озабоченных тем, как бы перехитрить другого; всякая сделка – это определенное состязание, в котором каждая сторона рвется взять верх и забрать себе все призы. Нечестность московского купца была притчей во языцех, и ее постоянно подчеркивают не только иноземные путешественники, которых можно было бы заподозрить в предвзятости, но и местные авторы, включая первого русского экономиста и рьяного патриота Ивана Посошкова» [26].

Многочисленные свидетельства о жизни и делах российского купечества говорят об отсутствии в их среде «единодушности», о «разномыслии» и «всегдашнем несогласии», инертности и невежестве, «великой между собой ненависти» [27]. Весьма распространенным явлением на русских ярмарках были всякого рода притеснения, которым подвергались «маломочные» купцы со стороны купцов богатых. Мстя своим обидчикам, «маломочные» искусственно занижали цены на привозимые товары и подрывали тем самым торговлю богатым.

Учреждая биржу в новой российской столице, Петр I стремился внести новую струю в деловые торговые отношения, сделав их более открытыми, ограничить возможности бесчестного торга. Созданием биржи царь имел намерение внедрить передовые западноевропейские формы хозяйственной деятельности. Петр I полагал необходимым снизить торговые издержки, особенно в международной торговле, расширить внутренний и внешний товарооборот, вести учет спроса и предложения товаров, укрепить взаимное сотрудничество русских и иноземных торгово-промышленных кругов. Дело это оказалось нелегким, потребовало многих десятилетий.

Проявляя серьезную заинтересованность в развитии в северной столице биржевой торговли, рассматривая Петербург в качестве «пристанища коммерции», Петр I в течение многих лет выступал активным куратором биржевых сделок, стремился заменить традиционную беломорскую внешнюю торговлю, центром которой являлся Архангельск, на балтийскую. Деятельность эта осуществлялась по нескольким направлениям [28].

В первую очередь законодательно были введены ограничения товарных потоков, проходивших через Архангельский порт. Так, например, в 1713 и в 1714 годах были приняты царские указы, запрещавшие русским купцам привозить в Архангельск и Вологду пеньку, юфть и предметы государственной монополии. Их было приказано доставлять в Петербург. Иностранным негоциантам также было предписано, чтобы корабли за этими грузами направляли не на Север, а в устье Невы [29].

В 1721 году были приняты царские указы, запрещавшие импортные операции с сахаром, осуществлявшиеся ранее через Архангельский порт, а также ограничивавшие подвоз всех товаров к Архангельску, за исключением тех, которые требовались для нужд жителей губернии. С товаров, которые предназначались для вывоза через Балтийское море, не взимались пошлины на внутренних заставах. При этом падение традиционной беломорской внешней торговли происходило довольно быстро, что особенно проявилось в начале 1720-х годов. Если в 1722 году Архангельский порт принял 60 иностранных кораблей, то в 1723 году – 40, в 1724 году – 22, а в 1725 году всего 19 кораблей [30]. В то же время, если в 1720 году Петербург принял 75 заграничных судов, то в 1725 году – уже 200 судов [31].

Всячески поощрялся подвоз в Петербург из России продовольствия, сырья и различных товаров, как для внутреннего потребления города, так и для экспорта. Указом 1725 года строжайше запрещалось кому бы то ни было перекупать на дорогах перевозимое в Петербург под угрозой конфискации купленного. За помеху купцам в их торговле с Петербургом существовал ряд наказаний «смотря по вине» [32].

Параллельно с переориентацией торговых потоков Петр I проводил активную переселенческую политику. Особое значение при этом он придавал переезду в Петербург видных купеческих фамилий, представители которых могли бы торговать на столичной бирже с иностранцами [33]. Стремясь подержать общественный статус купеческого сословия, незадолго до смерти Петр повелел издать сенатский указ о пожаловании купцов в дворянское звание, поскольку «богатый купеческий человек государству для ради общенародной пользы полезнейший есть, нежели десять убогих шляхтичей… легионы попов, монахов и монахинь (если они не служат в церквях или школах) … непотребных гуляльщиков… тунеядцев» [34]. Наряду с этим был введен запрет на розничную торговлю в городе для всех, кто не записался в купечество. Иностранным купцам запрещалось торговать друг с другом под угрозой штрафа в 1000 рублей [35].