Борис Синюков - Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории

Даже великий Фрейд не нашел ничего лучшего как сказать: « Я не могу найти здесь места для великих материнских богов, которые, может быть, предшествовали отцовским богам».Это тогда, когда доказывал свою сомнительную идею братского клана на основе убийства отца, ставшего богом. Я уже показал выше, что эта идея его ничтожна. Как это он не может найти места женским богам? Я ведь нашел им место.

Мне кажется, слова непростительные для Фрейда, знатока человеческих душ, но простительные для еврея, жившего в еврейском гетто Вены. Вообще, еврейская прарелигия очень негативно относится к женщине, как и мусульманство, и православие впрочем. Католицизм, сжегший тысячи женщин–ведьм на кострах инквизиции, понемногу, в результате развития науки, искусства и рыцарства также, стал им уступать, но так и не уступил до конца. И только реформация (англиканство, протестантизм и ряд других ответвлений католичества) в длительной и упорной борьбе женщин, дала им равные права с мужчинами на бумаге, но далеко не в повседневной практике. Нетерпимость иудаизма к женщинам, унижение их, пренебрежительное их описание.… Но что же я, достаточно привести цитату из Настольной книги атеиста. Вот она:

«В моральной системе иудаизма особое внимание уделено женщине. Духовно унижая женщину, Талмуд приписывает ей только отрицательные качества: болтливость, лень, завистливость, истеричность и тому подобное. Женщина по Талмуду – рабыня своего мужа: «Все, что человек хочет делать с женой, он делает, — вроде как мясо с бойни». Талмуд отказывает женщине в гражданских правах. Она, как и раб, не может явиться в суд, призывать свидетелей или быть свидетелем. Она не имеет права на образование. Ей запрещено читать книги. Даже знакомиться с Библией, ей не позволено. «Обучать свою дочь Торе, говорится в Талмуде, — это то же, что воспитывать ее в распутстве». Оказывается, Бог долго раздумывал, из какой части Адамова тела сотворить Еву. Сотворю–ка я ее, рассуждал он, не из головы, – чтобы она не поднимала высоко голову, не из глаза, – чтобы не подсматривала, не из уха, – чтобы не подслушивала, не из уст, – чтобы не болтала, не из сердца, – чтобы не была завистлива. Наконец, бог решил ее создать из скрытого органа, чтобы она была скромна, — из ребра. «При каждом органе, который бог создавал ей, он приговаривал: «Будь скромна, будь скромна». Семья иудея складывается следующим образом: 1) домовладыка – полновластный господин семейства, 2) женщина – средство прибавления семьи, 3) рабы, обязанные трудиться. Талмудисты рассматривают брак, как имущественную сделку. Сделке предшествует сговор, который облекается в письменную форму. Мужу разрешается разводиться с женой по любому поводу. Один из талмудистов, рабби Акиба, утверждал, что даже если мужчина просто увидел женщину более красивую, чем его жена, то он вправе дать жене развод. Гражданское законодательство современного Израиля – одно из самых отсталых в мире. Поучения Талмуда о женщине возведены в закон. Женщина не имеет права на получение наследства, не может выступать в суде первой инстанции в качестве свидетеля. Женщина лишена права на развод. Только мужчина имеет право решать вопрос о разводе. Если же муж отказывается развестись с женой, то ни одна судебная инстанция не может расторгнуть брак».

Может быть, поэтому еврей Фрейд вообще не упоминает женщин в своих трудах кроме тех случаев, когда мужчине надо проявить «первичный позыв» или когда описывает их наиболее яркие болезни, служащие для иллюстрации в сфере их психических взаимоотношений. Вообще, учение Фрейда напоминает учение о мужчинах, как будто женщин нет на свете.

Мусульманство вообще унижает женщину безмерно, начиная от паранджи и кончая многоженством. Кстати, насильственное затворничество русских женщин в четырех стенах – светлицах» — не благообразный ли вид паранджи?

В дальнейшем, и не только в этой книге, я буду доказывать, что все это досталось русским от хазар, от еврейской их части, здесь же обращу внимание на то, что мусульманство очень близко к иудаизму в отношении к женщине. И это делает намек на то, что мусульманство древнее христианства, особенно в Западной Европе. В свою очередь, женщина на Руси до появления у нас хазар была в несколько ином статусе, а стала такой, как описана ниже.

Вот что пишет Герберштейн в начале 16 века о русских: «Положение женщин самое жалкое. Ибо они ни одну женщину не считают честною, если она не живет, заключившись дома, и если ее не стерегут так, что она никогда не показывается на публику. Что задушено руками женщины, — курица или какое иное животное, тем они гнушаются, как нечистым. […] Весьма редко пускают их в церковь и еще реже в общество друзей, разве только они очень стары и уже нет места никакому подозрению». Литвин (около 1550 года): «Ни татаре, ни москвитяне не дают воли своим женам. У них есть поговорка: «Кто дает свободу жене, тот отымает ее у себя». Их женщины не имеют личной правоспособности, между тем как у нас (имеется в виду Запад – мое) иные господствуют над многими мужчинами, владея селами, городами и волостями, одни – на правах временного пользования, другие – потомственно. Объятые страстью господствовать они живут разнузданно под видом девства или вдовства». Коллинз (1666 год): «… в России нет уголовного закона, который бы преследовал за убийство жены или раба». Я. Стрюйс (1669): «По большей части русские очень дурные мужья. […] положение женщин не из счастливейших; ибо, кроме того, что они живут в суровом заключении, их оскорбляют, бьют и по пустому подозрению разводятся с ними, причем это зависит часто только от прихоти мужа». Я. Рейтенфельс (1673 год): «Дома у себя, согласно старинному русскому и нынешнему восточному обычаю, как, быть может, нигде еще на земле, мужья пользуются такой властью над женами, что могут даже продавать их другим в рабство на известный срок».

Из приведенных цитат, во–первых, надо обратить внимание на предотвращение мужчинами «прелюбодеяний жен», как будто это происходит сразу же после «законодательного запрета матриархата», позволяющего женщине рожать от полигамного брака, когда наследование шло по женской линии, а отцом мог быть кто угодно, а несколько позднее – сам господь бог. Во–вторых, — на опять же, как бы «законодательное» лишение русских женщин «личной правоспособности», которое Михалон Литвин как бы даже и одобряет, потому что здесь же сокрушается, что женщины его собственной страны, «объятые страстью живут разнузданно под видом девства или вдовства». В третьих, создается впечатление, что такое закрепощение русских женщин произошло недавно по историческим меркам времени, ибо на первоначальном этапе законы всегда суровые, чтобы переломить тенденцию.