Борис Синюков - Утраченное звено мировой истории (статьи)

Например: «Арийцы и семиты заявляют миру о своем существовании… Центром поселения арийской расы за 2000 лет до Рождества Христова была древняя Ария (нынешний Афганистан); отсюда она раскинулась на восток и на север ветви, от которых впоследствии произошли кельты, скифы (германцы и славяне), пеласги (греки и италики). Центром же семитической расы в эту эпоху была Аравия… Из Аравии… вышли завоеватели, которые обратили Вавилонию… в страну семитов. …из Аравии же вышли и те народы, которые, придя в бассейн Средиземного моря, сами назвали себя ханаанейцами; греки называли их финикинянами. Они говорили на языке, очень сходном с тем, который мы называем еврейским. Ничего не указывает, чтобы ханаанейцы когда–либо были кочевниками. С самого начала они захватили в свои руки торговлю и мореплавание; они основали могущественные торговые и промышленные города – Сидон, Арад, и чисто жреческий город Гебал (Библос). Хотя им не удалось создать настоящую континентальную империю, тем не менее, и внутри страны жили ханаанейские племена; ими была населена вся Палестина, особенно к востоку от Иордана. Таким образом, Сирия сделалась страной семитического типа».

Вот и вся галиматья, из которой как из «параллельные линии никогда не пересекаются» построена мировая история и вообще чуть ли не все «описательные науки», исключая зоологию. И сразу же наступает тот вышеупомянутый таежный бурелом, через который не пробраться, и основанный на четырех «китах», о которых сказано во введении. Надо ли мне повторять вновь то, что я изложил выше, критикуя «китов»? Это надо же с важным видом сказать такую дурь, что первая половина народов Евразии «произошла» от ариев–афганцев, а вторая – от семитов? Англичане, датчане, шведы, немцы, не считая русских, итальянцев и греков – афганцы. Вся Аравия и Малая Азия, включая Персию – семиты. Где же семиты граничили с арийцами? Ведь на этой границе должны такие войны вестись, что Апокалипсис покажется «китайскими церемониями» вежливости. И как арийцы так ловко прыгали, что перепрыгнули семитов, допрыгнув аж до Ла–Манша, и далее – на острова? И почему семиты завоевали (я недаром выделил это слово) все страны, у них что, атомная бомба была? Про Гебал у меня даже специальный раздел есть в других работах, это просто идиотская выдумка. В общем, вернитесь лучше к введению, у меня язык устал. Хотя, приведу еще цитату: «Во время пребывания (кочевников–семитов) на одном месте, иногда продолжавшегося несколько лет, люди успевали сеять хлеб, насаждать виноградники». Прямо не верится, что Ренан – француз, который лучше меня должен знать, что виноградник, оставленный на год без ухода, это уже будет таежный бурелом, о котором я говорил выше, а урожай от вновь посаженного виноградника надо ждать не менее пяти лет. А поле, не засеянное пшеницей, зарастет кустиками через год–два. А выращивать хлеб – это великое искусство, достигаемое не столько прижизненной учебой, сколько на генетическом уровне. А на одном месте кочевникам нельзя «пребывать» не только несколько лет, но даже и нескольких месяцев, всю траву вместе с корнями скот вытопчет. Просто Ренан хочет привести кочевников к оседлой жизни, а как это сделать, не знает. Ему невдомек, что даже нынешние казахи, калмыки, северные народы никак не могут остановиться года на три, чтобы почувствовать прелести оседлой жизни.

Множество в единственном числе

«Как все древние народы, — пишет Ренан, — семиты–номады были убеждены, что они живут среди сверхъестественных сил. Мир окружают, проникают и властвуют над ним Элогимы (боги), мириады деятельных существ, очень сходных с «духами» дикарей… Между тем, у семитов отдельный eloh (бог) не носит имени, которое отличало бы его от другого, так что все eloh действуют вместе как одно существо, и слово elohim (множ. число) сочетается с глаголом в форме единственного числа» (с.28). Между тем, Ренан несколькими страницами ранее, хваля арийский язык за высокое развитие глагольных спряжений, добавляет: «В семитическом языке, наоборот, с самого начала замечается крайняя скудость глагольных форм» (с.21). Он что, думает, что никто не заметит и не сравнит его потуги свести «множество в единственное число», для которого в «глагольных формах семитов» нет возможностей? И, кроме того, я же уже писал, что, сколько расшифровщиков древних текстов, столько же и вариантов расшифровок получается. И еще раз отмечу «бурелом» книги, через который надо пробираться.

Зачем же Ренану все это нужно? А у него нет другой возможности объяснить исток единобожия. Недаром следующую главу IV он озаглавливает: «Монотеизм. – Отсутствие мифологии». И начинает ее с того, что происхождение монотеизма доказано, надо его только немного отличить от «греческой» мифологии. Зачем? Да, чтобы вы не подумали, не дай бог, что «греки» – это все–таки евреи. Вернее, самая умная и грамотная еврейская часть, прочесывающая и эксплуатирующая местные народы, которые «греками» никогда не были. Но без мифологии ни один народ, ни одно племя не обходился, почитайте Фрэзера. Так что сам того не желая, Ренан доказал нам, что «греческая» мифология суть еврейская мифология, основанная на тех самых «елохах», когда они еще не были единственным числом. Остальное – дело техники фальсификаций, которым я посвятил специальную главу в упомянутой книге и других работах. Тем не менее, Ренан восклицает: «Этот Бог, который возник из смеси безымянных богов, становится абсолютным Богом…» Ловко, да не очень, причина – плевая, ее даже не следует обсуждать. Лучше обратиться к насущной необходимости разрозненных торговцев идентифицироваться, и издали объединиться в любви к сахару, водке, наркотикам, женщинам, мальчикам и так далее. Но вот Яхве объединяет всех, и только что перечисленных любителей, и вообще всех вообразимых. Вот в чем дело!

Вавилонские «учителя» евреев

«Пастухи–семиты, бродившие по этим странам, прислушивались ко всему. Все производило на них сильное впечатление… Это пребывание оставило в них глубокие следы» (с.40–43). Это где же они бродили, что все «на них производило сильное впечатление», будто это «чукча» из анекдота, впервые попавший в Москву? – по «Древнему Вавилону», приблизительно согласно Ренану отличавшемуся по научно–техническому и культурному прогрессу от «пастухов–семитов» так же, как Москва и чукотское стойбище. Но как же тогда вышло, что «господствующим языком в Вавилонии издавна(выделено мной) было семитическое наречие, называемое «ассирийским»? Это одно и то же, как если бы «чукча» из анекдота приехал в Москву, а там – все поголовно говорят по–чукотски, притом «издавна». Правда, с акцентом, так что наш чукча их «едва понимал», бедняжка (с. 40).