Станислав Чагин - Советско-польские дипломатические отношения 1918- 1939 годов в отечественной историографии

Рассматриваемая нами важнейшая проблема заключения польско-советского договора о ненападении, получила незначительное освещение лишь в некоторых работах профессора О.Н. Кена [4] Кен, О.Н. Москва и пакт о ненападении с Польшей (1930–1932 гг.)/О.Н. Кен. – СПб., 2003. . Автор, который исследует предшествующие события польско-советским переговорам 1930-х годов, оценивает их как подготовительный этап перед заключением пакта, но тщательно не анализирует. Профессор О.Н. Кен утверждает, что двусторонние политические договоры могли бы заполнить брешь в системе общей безопасности в Европе.

Исследования, которые проводились в самой Польше, польско-советские отношения озвучивали с учетом политической ситуации, основываясь на марксистской платформе. Между тем, некоторые из них отличаются документальностью и большой ценностью приведённых фактов без эмоционального восприятия, например, монография историка Польской Республики В. Бальцерака "Внешняя политика Польши в период Локарно" [5] Balcerak, W. Polityka zagraniczna Polski w dobie Locarna./W. Balcerak – Wrocław etc., 1967. , написанная на основе архивных материалов. В монографии И.B.Михутиной тщательному анализу подвергаются польско-советские отношения середины 1920-х годов.

Также заслуживает внимания статья польского историка Я.Юркевича "Некоторые проблемы польско-советских отношений межвоенного периода 1918–1939" [6] Jurkievicz, J. Niektore problemy stosunkow polsko-radzieckich w okresie miedzy wojennym 1918–1939./ dzielow stosunkow polsko-radzlecklch, Studia i materialy./J. Jurkievicz. – T. 2. – W., 1966. , в которой он объективно отмечает, что в 1924–1925 годах появились новые возможности для делового сотрудничества Варшавы и Москвы, для более продуктивного подхода к проблеме. Но Я.Юркевич скорее ошибается, полагая что цель Локарно была направлена не только против Польши, но и против СССР. Отсюда делается вывод, что Рапалльский договор, заключённый после Локарно, больше не имеет значения.

На данный момент отчётливо прослеживается, что происшедшие политические изменения в 1980-1990-х годах, как в Польше, так и СССР обострили аспект польско-советских отношений. Это привело скорее к элементам политической борьбы, а не объективного научного исследования. Но это имело и положительный результат. В эти годы наука обогатилась новыми архивными документами, а ушедший в небытие строгий идеологический контроль помог обеспечить всестороннее исследование.

Сборник статей «Советско-польские отношения в политических условиях Европы 30-х годов XX столетия», вышедший в свет в 2001 году, вобрал в себя материалы совместной конференции по важнейшим вопросам взаимоотношений СССР и Польши в период между войнами. В сборнике статей опубликованы некоторые необоснованные утверждения, например, о том, что соглашения в Локарно нарушали Рапалльский договор, а Рапалло создавало «перспективу раздела Речи Посполитой» [7] Советско-польские отношения в политических условиях Европы 30-х годов XX столетия. – М., 2001. .

В Польше вышел труд польского дипломата и историка Я. Карского «Великие державы и Польша 1919–1945. От Версаля до Ялты» (1998 год), посвященный политике Германии, Советского Союза, Великобритании и Франции в отношении Польши. Я.Карский отмечает двойные стандарты во внешней политике СССР и утверждает, что политические отношения Москвы и Варшавы не принесли желаемых результатов из-за их идеологических разногласий.

Значительную роль в расследовании внешнеполитических целей и стратегии Германии, сыграли исследования немецких историков Р. Бендика и И. Гейсса, в которых прослеживается информация о том, как немецкие политики и историки видели будущее Германии в связи с установлением в 1919 г. нового порядка в мире. [8] Бендик, P. Немецкий менталитет и происхождение двух мировых войн // Первая мировая война: Пролог XX века. – М., 1998. Р.Бендик ссылается на приведённое в немецких школьных учебниках истории мнение о нахождении Польши в зоне "естественного немецкого влияния". И.Гейсс, в свою очередь, развивает теорию, в основу которой положен антипольский аспект советско-германского сотрудничества.

Небезынтересно сочинение генерала В. Сикорского "Польша и Франция в прошлом и настоящем" [9] Sikorski, W. Polska i Francja w przeszlosci i dobie wspôlczesnej./W. Sikorski. – Lwow, 1931. , которое он посвятил памяти военного теоретика маршала Ф.Фоша. Маршал Ф.Фош являлся ключевой фигурой на польско-французских переговорах по военному сотрудничеству, составлял общие франко-польские стратегические положения. Он дружил с В. Сикорским, состоял с ним в переписке. В письмах часто одобрял польскую внешнюю политику, но это не мешало ему объективно оценивать международную обстановку.

Большим событием явилось выход в свет в 2010 году книги Ю.В.Иванова «Очерки истории российско-(советско) – польских отношений в документах» [10] Иванов, Ю.В. Очерки истории российско (советско) – польских отношений в документах. 1914–1945 годы./Ю.В. Иванов. – М.: Международные отношения, 2014. , в которой автор поставил задачу всесторонне рассмотреть, на основании архивных документов, которые на тот момент были доступны, историю отношений России (СССР) с Польшей в межвоенный период.

Позже, в 2011 году, коллектив исследователей в составе Ю.З. Кантор и М. Волоса опубликовал монографию «Очерки истории советско-польско-германских отношений в 1918–1939 г.г.» [11] Треугольник Москва-Варшава-Берлин. Очерки истории советско-польско-германских отношений в 19181939 гг. – СПб.: «Европейский Дом», 2011. . Профессор Ю.З.Кантор и её польский соавтор М.Волос обратили внимание на одну из проблем, которая неоднократно поднималась в течение длительного времени среди историков, в мемуарах и публикациях, а именно, – могла ли Польша пойти по другому политическому пути, особенно, накануне Второй Мировой Войны?

В публицистике времён Польской Народной Республики эта альтернатива решалась просто – надо было искать друзей в ближайшем окружении, а не где-то далеко, следовательно, надо было заключать союзнические договоры с СССР и вместе с ним вести борьбу против гитлеровской Германии. Бесспорным и очевидным считался факт, что СССР с самого начала и до конца действительно стремился к борьбе против Третьего рейха.

С другой стороны, выдвигалась и противоположная версия, в соответствии с которой следовало принять предложение Гитлера о совместном походе на восток. Тогда дело не дошло бы до заключения пакта Риббентропа-Молотова. Таким образом, можно было бы избежать столь огромных потерь и даже, кое-что получить, например, на Украине. А если бы Гитлер начал проигрывать, тогда следовало бы как можно скорее выйти из договора и выступить против Германского рейха.

В основе первой версии лежала идеология. В основе второй – уже известный исход событий, которого даже самые прозорливые умы не были в состоянии предвидеть в 1938 или в 1939 годах. Какую бы версию из вышеуказанных не принять, исходя при этом из верной предпосылки, что международный конфликт не мог обойти стороной Польшу, зажатую между двумя тоталитарными режимами, следует иметь в ввиду, что в любом случае страна понесла бы ощутимые территориальные потери либо в пользу СССР, либо в пользу Третьего рейха.