Александр Севастьянов - Золотой век русского искусства – от Ивана Грозного до Петра Великого. В поисках русской идентичности

Следует вспомнить здесь слова одного из тех честных и мужественных историков, которые в годы полного господства интернационалистического режима коммунистов поднимали вопрос о становлении Русского национального государства и о формировании единой русской нации. Я имею в виду декана истфака ЛГУ профессора В. В. Мавродина, который верно отмечал:

«Достаточно беглого взгляда, брошенного на наши источники, – а они отражают мысли людей древней Руси, – достаточно даже поверхностного знакомства с древнерусскими преданиями, а они отражают идеологию народа, – для того, чтобы убедиться в том, насколько развито было у наших предков чувство единства народа, чувство патриотизма, любви к родине, само понятие родины, земли Русской, насколько большое всеобъемлющее понятие вкладывали они в слова «Русь», «Русская земля».

Яркими памятниками древнерусского патриотизма, отражающими чувство самосознания русского народа, являются и «Повесть временных лет» («Откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити, и откуду Русская земля стала есть»), и «Слово о законе и благодати» митрополита Иллариона, и «Память и похвала» Иакова Мниха, и «Слово о полку Игореве», и другие жемчужины древнерусской литературы.

Они проникнуты чувством любви к земле Русской, они с гордостью говорят о своем русском народе, о его славных богатырских делах. Сознанием единства русской земли, единства русского народа от «Червенских градов» до Тмутаракани, от Ладоги и до Олешья проникнуты произведения «книжных» людей киевской поры» 83 83 Мавродин В. В. Формирование русской нации. Стенограмма публичной лекции, прочитанной 7 июля 1947 года. – Л., 1947. – С. 14—15. .

Кто ковал в ордынском горниле единую русскую нацию и Русское государство? На первый взгляд, основная роль принадлежит московским великим князьям, чья воля проводила политику «собирания земель». Некоторые историки не без оснований подчеркивают также роль ордынских ханов, благоволивших Москве, способствовавших ее возвышению 84 84 Начиная с Дмитрия Донского именно старшие князья московского дома наследуют титул «великого князя всея Руси», для чего санкция Орды уже более не требовалась. , хотя конечный результат наверняка не входил в их намерения (да и поддержка Ордой московских князей была не постоянной, и в принципе ханы стремились не допускать усиления одних русских князей за счет других).

Но не подлежит сомнению и роль самого русского народа, опираясь на совокупную волю которого, московские князья проводили свою политику 85 85 Уместно вспомнить здесь высказывание Бисмарка: русский народ подобен ртути – если раздробить его на части, они будут стремиться друг к другу, пока вновь не сольются все вместе. . Эта совокупная воля равно проявляла себя как на Куликовом поле, так и при покорении Новгорода или Смоленска, и при колонизации Севера и Урала, и т. д. А в дальнейшем именно русский народ (точнее – уже русская нация), размножаясь и расширяясь, двигался во все стороны света, преумножая территории своего расселения и подчиняя Москве разнообразных инородцев, как правило, не спрашивая их желания. Иногда этому способствовало государство, но народная инициатива часто шла впереди.

2.В связи со всем сказанным стоит и такой фактор, как сопротивление русского народа на всех уровнях – от простого народа до княжеской и великокняжеской власти – татарскому игу. Сопротивление, которое формировало и характер русского народа, и характер его государственности, и специфику расцвета русской духовности. Диалектический баланс русской истории в том и состоит, что сугубо отрицательная роль татарского ига уравновешивается сугубо положительной ролью противоборства с ним. От вооруженного (главнейшие, но далеко не единственные примеры – Куликовская битва и Стояние на Угре) до чисто ментального, выразившегося в религии и культуре.

3.Наконец, надо затвердить, что политическое единство (централизация) Руси под эгидой самодержавия на века стало единственной вполне успешной и действенной формой самоорганизации русского народа. Оно привело к такому положению вещей, когда любой исходящий из центра импульс, политический, религиозный или эстетический, вскоре доходил до всех границ страны. Это способствовало не только управляемости государством, но и выработке общерусских духовных стереотипов, в том числе формальных и неформальных нормативов в искусстве.

4.Весьма важный фактор – разрушение пресловутого «славянского единства», в ходе которого произошло решительное отделение русских от западных славян: поляков, литовцев (о славянской основе их этничности подробности ниже). Случилось необратимое выделение русских как этноса из славянского суперэтноса; выражаясь биологически, русские из подвида окончательно превратились в самостоятельный вид. Именно в те века, о которых идет речь, грань между литовцами и русскими, в былые времена почти незаметная, превратилась в жесткий рубеж. В первую очередь из-за выбора литовцами католического варианта христианства, что повлекло за собой резкое неравноправие православных подданных Литовской Руси и обусловило их тягу к Москве.

В этом не единственная, но очень важная причина того, что конфессиональная принадлежность у русских приобрела значение главного этнического маркера, подменив собой принадлежность собственно этническую, биологическую. Русская идентичность на века стала определяться не через кровь, а через веру, поставив именно вероисповедную границу в основополагающем разделении на «своих» и «чужих». Что не однажды в жизни сыграет с русскими дурную шутку.

5.Здесь необходимо полнее раскрыть фактор религиозный, сказавшийся в истории русской культуры двояко.

Во-первых, разделение церквей с течением времени, разогреваемое агрессией Запада против обескровленной татарами Руси, приобрело характер непроходимого водораздела. Обвинение в «латинской ереси» стало тяжким обличением не только церковного, но и светского, политического греха, обвинением в национальном предательстве. Православие, как уже отмечено, навсегда превратилось в важнейший маркер русской национальной идентичности.

Во-вторых, поскольку ордынские тяготы принципиально не затрагивали русскую Церковь, то ее контакты с Византией не прервались, служа каналом для проникновения на Русь духовных новаций от «греков», таких как исихазм и мн. др. Сохранялось влияние византийских духовных учителей как на богословие и литературу, так и на изобразительное искусство, долгое время продолжавшее византийские традиции.

Раскроем оба названных обстоятельства в плане их содействия становлению русской самобытности и «неевропейскости» – то есть, русской идентичности.