Сергей Ковалев - По заросшим тропинкам нашей истории. Часть 4

Но есть другая, значительно менее известная, но намного более правдивая и прямо-таки выворачивающая душу картина. Её написал в 1860 году российский художник-баталист немецкого происхождения Александр Фридрих Вильгельм Франц фон Коцебу́ или, по-русски, Александр Евстафиевич Коцебу [419] См. Википедию, статьи «Коцебу, Александр Евстафиевич» и «Alexander Kotzebue» (на английском языке). .

Он родился в Кёнигсберге, долгое время жил в России и является автором множества полотен на военные темы, прославляющих подвиги русского оружия. Эта картина так и называется: «Переход русских войск через Паникс в Альпах». Посмотрите на неё. Здесь и замёрзшие трупы, и те самые барабанщик с трубачом, и измождённые, кое-как одетые, но полные решимости и не павшие духом солдаты и офицеры во главе со своим полководцем. Насколько мне известно, эта работа находится в Государственном Эрмитаже в Санкт-Петербурге, но воочию я её пока не видел (говорят, она в запасниках).

Вот она:

Как добрались наши солдаты до Пинью – одному Богу (да им самим) известно. Можно только представить себе, с каким изумлением и страхом смотрели её жители на бесконечную вереницу оборванных, обмороженных, заросших, истощённых, но не сломленных людей. И их нельзя было назвать толпой! Несмотря на всё, что им пришлось пережить, люди эти остались солдатами суворовской армии – и, наверное, только это позволило им выжить. Да ещё вера в своего полководца. Герой Отечественной войны 1812 года Денис Давыдов очень метко сказал про нашего прославленного фельдмаршала: «Суворов положил руку на сердце русского солдата и изучил его биение» [420] Цит. по: Г.П. Драгунов «Чёртов мост: По следам Суворова в Швейцарии», М., издательский дом «Городец», 2008, стр. 215. .

В Паникс/Пинью Александр Васильевич въезжает на лошади, которую держит под уздцы его бессменный проводник Антонио Гамма. На календаре 26 сентября. Семидесятилетний герой одет довольно легко, выглядит усталым, но находится в прекрасном настроении. Ещё бы! Он спас свою армию от неминуемой гибели и сделал то, что в истории, пожалуй, не удавалось ни одному полководцу (и, прибавлю от себя, едва ли удалось до сих пор).

В этот день происходит один из немногих случаев нарушения его приказа по отношению к имуществу мирных жителей. Совершенно обезумевшие от многодневного голода, промёрзшие до костей солдаты набрасываются на не до конца убранный урожай овощей, вырывают их из земли, выкапывают руками картошку и едят прямо так, сырой и с землёй. Убивается скот, но ждать, пока прожарится мясо, нет сил, и его куски проглатываются полусырыми. Разбираются на дрова сараи, и люди греются у огня больших костров – впервые за несколько ночей, проведённых на морозе в снегу [421] Op. cit., стр. 222 и 224. (в Пинью, кстати говоря, снега нет). Но обратите внимание: никто не врывается в дома, не отбирает продукты у крестьян, не убивает и не грабит их. И это – свидетельства швейцарцев! Невольно вспоминается, как вели себя «цивилизованные» французы.

Суворов же велит подробно записать всё, что выкопали, разломали да съели его люди, и обещает полностью заплатить за это по окончании похода. Он уже не может расплачиваться на месте – армейская казна пуста. И можно не сомневаться, что наш фельдмаршал своё слово бы сдержал, но вскоре следует его опала, потом смерть, а потом и убийство императора Павла. Так и остались те расходы невозмещёнными…

А мы из Нефельса продолжали свой путь. Гларус нам совсем не глянулся. К тому же, по моим сведениям, дом, в котором проходил военный совет 23 сентября 1799 года, возможно, сгорел во время сильного пожара, произошедшего в городе в 1861 году [422] Op. cit., стр. 189. . Согласно тому же источнику, дом, в котором якобы останавливался наш фельдмаршал, есть недалеко от Нетшталя, но мы, обнаружив в этом городке тот самый миниатюрный памятник-трагедию, страшно обрадовались и, гордые собой, поехали дальше к Швандену. В нём должен был быть музей Суворова, переехавший из Гларуса (тот самый, который основал барон Эдуард Александрович фон Фальц-Фейн), но нам удалось только выяснить, что он перебрался в городок Линта́ль (Linthal [423] См. Википедию, статью «Linthal, Glarus» (на английском языке). ), примерно в десяти километрах к юго-западу. Зато мы узнали его название, адрес и часы работы: Suworov-Museum, Банхофштрассе (Bahnhofstrasse), дом 1; работает по четвергам, пятницам, субботам и воскресеньям с 10–00 до 17–00, вход бесплатный, телефон +41 (0)79 216 66 58, адрес электронной почты: suworovmuseum@bluewin.ch, сайт: www.1799.ch. В тот день был вторник, так что в музей мы не поехали.

В Швандене дорога раздваивается: правая идёт на тот самый Линталь, а левая – через Энги в Эльм. Места тут абсолютно не туристические, но изумительно красивые. Эльм совершенно крохотный: в конце 2016 года в нём проживало 626 человек [424] См. Википедию, статью «Elm, Switzerland» (на английском языке). . Но дом, в котором останавливался Суворов, сохранился! Он был построен в 1771 году и принадлежал семье уважаемого в этом селении человека [425] Г.П. Драгунов «Чёртов мост: По следам Суворова в Швейцарии», М., издательский дом «Городец», 2008, стр. 198. . Светлый, четырёхэтажный, ещё два этажа под двухскатной крышей, в одной из стен – вход в полуподвал. Рядом с ним надпись на немецком: «Погребок Суворова» и нарисованная фигура русского солдата-усача. И тут же, справа, табличка: «Квартира генерала Суворова 5/6 октября 1799 года». Мы были в Эльме летом, это у них «мёртвый сезон» (люди приезжают туда зимой: покататься на лыжах), так что погребок был закрыт. Зато совсем недалеко от дома мы нашли небольшой памятник нашему полководцу – на коне. Его автор – русский скульптор Дмитрий Тугаринов – тот, кто создал ему памятник на Сен-Готарде. На окраине Эльма, при въезде в него со стороны Швандена, стоит справа очень неплохой отель «Сардо́на» («Sardona»). Когда мы с женой были в этих местах в первый раз, то осмотрели его внимательно, и во второй раз – уже с дочерью и двумя её сыновьями – сделали его нашей штаб-квартирой в Швейцарии. Добротная «четвёрка», с бассейном, очень доброжелательным персоналом, неплохим, чисто швейцарским завтраком (разнообразные мюсли – изобретение швейцарцев [426] См. Википедию, статью «Мюсли». , кстати), но дороговато – как и всё в этой стране.

В первый раз мы там решили перекусить, и я спросил официанта, как бы нам забраться сегодня на Паникс. Времени было около двенадцати дня. Он с сомнением посмотрел на нас и сказал: «Вообще-то путь туда у вас (он сделал ударение на словах ‘у вас’, как бы подчёркивая нашу неподготовленность) займёт часов пять-шесть. Потом столько же спускаться будете. Так что решайте сами. Но если бы вы видели, в каком состоянии возвращаются с этой тропы люди типа вас, то, думаю, такого вопроса вы бы мне вообще не задавали. Короче, можете идти, но я вам настоятельно этого не рекомендую. Вот оставайтесь у нас в отеле на ночь, выспитесь хорошенько и рано поутру отправляйтесь. И лучше бы позаботиться о проводнике». После таких вводных желание лезть на Паникс как-то само собой отпало, но мы всё же решили съездить хотя бы к его подножию.