Сергей Лемехов - Истоки европейской лирики. Альба

Любви обитель вскоре опустеет

На неизвестно сколько долгих лет.

Была бы рада тридцати ночам,

Когда бы это было Божьей волей,

Собрать в один подарок звёздный нам —

С Венерой благосклонной на престоле.

Я не могу поверить: ты уйдёшь…

Ты должен – почему? – со мной расстаться,

Спасаться безутешным и скитаться,

Пока предательски не встретишь чей-то нож.

Всё это против естества – пусть Божья воля!

Я не согласна. Я её оспорю!

Все эти милые нежности остались далеко позади. На теле саднили глубокие раны, душа старела, служба всё больше превращалась в тягость, а призвание и талант тянулись к перу и бумаге.

Гиро Рикье не обошёл ни один литературный жанр того времени. Он писал пасторали (шесть из них дошли до наших дней); он ввёл многоролевые персонажи, когда одна и та же женщина, например, играла разные роли: и молодой девушки, и замужняя дамы, и многодетной матроны; осуществлялась игра в своего рода романе, полном изящества и близком к драматическим композициям. Сказывались народные корни Гиро. Он оставил после себя восемьдесят девять пьес, которые бесспорно приписываются его перу, а с числом сомнительных в авторстве их более ста. Несмотря на то, что он имел скромное происхождение, литературные, исторические, философские и богословские знания Гиро были развиты необычайно благодаря его восприимчивости и близости к высшему свету. Его стиль всегда ясен и естественен, ироничен и возвышен, по-рыцарски элегантен и без искусственных словесных красивостей. Наверное, поэтому его Альба наполнена чувством самоиронии и прощанием с эпохой, последним рыцарем которой был именно он – Гиро Рикье.

И если кто-то из вас, друзья, задумается однажды над прототипом рыцаря печального образа, то далеко ходить не надо. Вы уже с ним познакомились.

P.S. Мы знаем, как и кем завершилась эпоха трубадуров. Рассказ был бы неполным, если не открыть – а с кого всё началось? И у этого начала есть своё имя. Но это совсем другая история, и все мы – вольно или невольно – являемся её частью.

Это последняя серия переводов рассветных песен анонимных авторов. Открывает её кобла «Drutz qui vol dreitament amar». Кобла – это самодостаточное стихотворение, представленное одной строфой, являющейся неотъемлемой частью большого произведения. Кобла выполняет роль эпиграфа в современном понимании. Можно только сожалеть, что от целого произведения до наших дней дошёл лишь эпиграф, и можно радоваться, что это Альба – Рассвет. Эта Альба не совсем обычная: она написана так, словно должна стать напутствием всей поэзии трубадуров; она закладывает канон куртуазности. Можно всё… говорить обо всём нельзя. Статья прямого действия, которая сформировала мировоззрение и этический базис мужского поведения в высшем обществе. Это то, что мы сегодня называем благородством. И сразу видим, когда его в помине нет.

«Entre moi et mon amin» – это особая, чувственная Альба. Её можно было бы назвать и самой первой, чтобы передать суть этого жанра. Она музыкальна, в ней просматривается женская природа, жажда любви и безграничная вера в благородное сердце избранника.

Эта Альба отступает от традиционных канонов рассветных песен. В ней нет традиционного стража, который бодрствует и охраняет безмятежный покой влюблённых. Роль его играет женский персонаж, а мужской остаётся в тени. Ему отведена всего одна строка. Фактически это монолог влюблённой дамы. Она уверена в себе, в ней присутствует характер, но она смягчает его своей нежностью к возлюбленному.

«Ab la gensor que sia» – а здесь начинается реальная жизнь и пьеса. Преображаются и дама, и кавалер. Впрочем, в тексте перевода всё сказано. Кобла – рассеянная строфа – начинает своё представление.

«Eras diray ço que us dey dir» – эта Альба представляет собой диалог стражника. Он сам по себе интересен. Удивительно, но все анонимные рассветные песни, что были представлены вниманию читателей, выстраиваются в некий театральный сюжет, если их разместить вместе. И не важна последовательность, важно выбрать правильную коблу. Можно от возвышенного перейти к иронии или трагедии, если прочитать со всей серьёзностью, которой, конечно же, трубадуры были лишены. Например, в этой Альбе можно прочитать черты Фальстафа – беспечного, глуповатого резонёра с претензией на особое мнение, достойное слуха королей. Чем не театральный персонаж?

Авторский перевод «Drutz que vol dreitamen amar» – Cobla esparsa, Anonymous, 12—13th centuries.

Drutz qui vol dreitament amar

Deu regnar ab cortesia

E’s deu de lausengier gardar

Ab sen et ab maystria

Que son joi saubutz non sia,

E’s deu enan lo jorn levar,

Cum al venir ni a l’anar

No’l ve on can ve ni vai.

Que de fin amador s’eschai

Que’s leu enan l’alba.

Источник: Eos: An enquiry into the theme of lovers’ meetings and partings at dawn in poetry, Arthur T. Hatto (Ed.), Walter de Gruyter GmbH & Co KG, 1965, p. 377.

Авторский перевод «Entre moi et mon amin», Anonymous, 13th century, Old French.