Александр Дзиковицкий - Хроника СССР: жизнь в нём и возле него. 1911—1983 годы

Осенью 1916 года старшие сёстры Зина, Клава и Женя уехали в Бердичев одни, так как уже начинались занятия в гимназии. Там, в городе, они снимали под жильё квартиры то у одних, то у других людей, а остальные члены семьи оставались в Погребищах.

Здоровье мамы опять ухудшилось. Ей сделали операцию, но неудачно. 22 января 1917 года Анастасии Ивановны не стало…

А потом началась революция.

Вскоре в Погребище приехал младший брат Ивана Францевича и остался жить с детьми. Отец уехал зачем-то в Бердичев. Потом папа время от времени приезжал, но снова уезжал, а дядя Павлуша оставался с детьми постоянно. Он оказался добрым и хорошим человеком. Гене, как и другим детям, дядя понравился. Дядя Павлуша рассказывал, как он был на войне моряком на крейсере на Балтийском море, как однажды его корабль подорвался на немецкой морской мине и из всей команды спаслось только двое – сам дядя и один канонир, которого дядя Павлуша, будучи раненым и контуженным, сумел вытащить на себе на берег. Лицо дяди от контузии несколько перекосилось, но это было едва заметно и совсем его не портило. После этого случая Павла Францевича демобилизовали из армии. Однако автору так и не удалось найти архивного подтверждения этим рассказам. Возможно, он просто развлекал детей выдуманными или сильно приукрашенными приключениями в объяснение своей контузии. Которая, несомненно, с ним произошла.

Мне удалось найти фотографию так любимого детьми дяди. Павел Францевич изображён на ней сидящим на стуле, опершись правой рукой о столик. Шикарные усы с загнутыми вверх кончиками – по моде того времени. Блестят начищенные ботинки. Строгий костюм и какое-то украшение на левом лацкане сюртука – видно с первого взгляда, что человек пришёл в фотографический салон почти как на праздник. Наверняка в обычной жизни он не столь тщательно приводил себя в такой «парадный вид».

Здесь я привожу найденную мною фотографию, не только показывающую, как выглядел дядя Павлуша, но и прекрасно иллюстрирующую распространённый стиль мужского гражданского костюма начала ХХ века. Фотографию, которая, на мой взгляд, как бы наполнена духом того времени и той давно ушедшей от нас жизни.

* * *

В конце лета в Погребище происходили волнения среди крес-тьян. Была подожжёна та самая мельница, которой владел отец мальчиков-кадетов. Геня запомнил огромное зарево во всё ночное небо и столбы взметавшихся искр на дальней окраине села. Тогда сгорело, как говорили, очень много муки.

Осенью 1917 года Геню в возрасте шести с половиной лет определили в первый класс местной земской школы. Учитель, преподававший большинство предметов и бывший чем-то вроде директора, отличался строгостью. Нерадивых учеников за игры во время урока он бил по пальцам длинной деревянной линейкой, ставил в угол классной комнаты на колени, насыпав предварительно на пол горох или ещё чего-нибудь, чтобы было больнее стоять. Подзатыльники и затрещины вообще считались делом обычным. Однако Геню он не трогал. Наверное, это потому, что он хорошо был знаком с его отцом, с которым ещё в прошлом году вместе проводил время. К тому же Геня не был похож на остальных детей – простых крестьянских ребятишек, да и учился он весьма прилежно. Природные способности, знакомство с печатным словом ещё в семье, прекрасная память давали Гене преимущество над соучениками, хотя он и был среди них самым младшим. С того времени, выучив много довольно длинных стихотворений и, даже, поэм, таких, к примеру, как «Евгений Онегин» Пушкина, Геня помнил их и мог прочитать на память почти дословно до самого конца своей жизни. Уроки «Закона Божьего», которые проводил упоминавшийся уже священник отец Иаков, также не представляли никакого труда для Гени, так как тут нужна была одна только память. Хорошо относилась к мальчику учительница Неонила Макарьевна Сисецкая, уделявшая способному малышу много времени. К сожалению, жизнь Гени сложилась так, что возможностей развить и применить свои способности у него не было.

* * *

В октябре в Петрограде в результате большевистского переворота было свергнуто Временное правительство. Начиналась междоусобная Гражданская война. В это неспокойное время Иван Францевич решил забрать детей в Бердичев, поближе к себе. В конце февраля 1918 года дети под присмотром дяди Павлуши возвращались из Погребищ назад.

На транспорте уже была сильная разруха, вагоны переполнены и неотапливаемы. Маленькая Маруся совсем замёрзла и только шевелила пальчиками, как ей посоветовали старшие. В разбитые во многих местах окна влетал морозный ветер. На станции Казатин была пересадка. Здесь Геня впервые увидел петлюровцев. Все в красивых бараньих папахах со шлыками, в башлыках, вооружённые винтовками и пистолетами, они собрались в станционном буфете и выпивали. Были они уже навеселе и потому громко с бесшабашной удалью и присвистами пели:

По приезде в Бердичев Дзиковицкие поселились в доме, примыкавшем вплотную к железнодорожной станции.

В апреле 1918 года на Украине власть перешла в руки генерала бывшей царской армии Скоропадского, провозглашённого гетманом Украины. Из этого периода Геня запомнил распевавшуюся в городе на мотив популярного тогда «Яблочка» песенку:

Звучит это по-русски не совсем гладко, но на той смеси русского языка с украинским, на какой тогда говорил народ в городах Украины, это звучало и своеобразно, и певуче…

Присутствие немцев также осталось в памяти. Как-то недалеко от дома, где жила семья Дзиковицких, немецкие солдаты тянули телефонную линию. Они вкапывали в землю столбы и крепили на них провод. Когда солдаты, почему-то не закончив работу, ушли, Геня заметил, что между двумя столбами провод ещё не натянут и провисает почти до самой земли. Геня увидел возможность развлечения и стал раскачиваться на проводе как на качелях. В это время подошедший незаметно сзади солдат неожиданно шлёпнул мальчика. Геня страшно перепугался и окаменел, не зная, что предпринять. Немец же, поругавшись по-своему, отвёл мальчика домой и ушёл.

В ноябре 1918 года в Германии произошла революция и немецкие войска стали отступать с Украины. Опять в город попеременно вступали то войска петлюровцев, то большевиков. В доме Дзиковицких квартировали солдаты враждующих сторон. Один раз, когда после ухода петлюровцев в доме поселились красноармейцы, ими были замечены оставленные на полке прежними квартирантами патроны. Тут же они схватили Ивана Францевича, обвинили его в связях с контрреволюцией, и вывели во двор, собираясь тут же расстрелять. Геня хорошо запомнил, как все они, дети, выбежали на улицу и валялись в ногах у солдат, плача и умоляя не убивать папу… Может, именно эти детские слезы спасли Ивана Францевича и не произошло расстрела «многодетного буржуя»…